наблюдать за процессом, вникать в предоставленные доказательства, вслушиваться в аргументы двух противоборствующих сторон – обвинения и защиты, – после чего удалятся, чтобы вынести свой вердикт по одному-единственному вопросу: могут ли они с уверенностью утверждать, что вина обвиняемого была в полной мере и без каких-либо сомнений доказана? В случае признания вины максимальным наказанием, предусмотренным государством, является определенный срок тюремного заключения, который в данном случае может составлять до пяти лет.
12 присяжных вникают в предоставленные доказательства, вслушиваются в аргументы двух сторон – после чего удаляются, чтобы вынести свой вердикт.
Как уже говорилось, данная процедура судебных разбирательств, хотя и вдолблена в нашем менталитете как сама собой разумеющаяся для уголовных преступлений, далеко не всегда является общепринятой (2). Как бы мы ни старались распространить нашу столь горячо ценимую форму состязательного правосудия, в котором государство выступает против обвиняемого, по всему миру, как правило, это происходило под дулом колониального мушкета, во многих других странах все происходит кардинально по-другому. Наиболее часто упоминаемым различием является грубое разделение на англо-американский состязательный процесс и континентальный, вдохновленный Наполеоном следственный процесс.
Если бы мистера Таттла судили, например, в Бельгии, то он бы оказался участником скорее следствия, чем состязания. Так как обвинения не особо серьезные, он бы попал под юрисдикцию среднего «звена» судебной системы, в которой расследованием зачастую руководит следственный судья, контролирующий сбор показаний полицейскими, он же затем оценивает найденные материалы в ходе главным образом бумажного судебного разбирательства. Роль адвоката мистера Таттла в допросе свидетелей обвинения была бы минимальна, а все вопросы бы задавались через судью. Не было бы никаких присяжных, и ему пришлось бы ждать окончательного решения судьи еще целый месяц после окончания суда (3).
Если бы его судили в Саудовской Аравии, то он оказался бы на закрытом суде, без адвоката, и ему бы предъявили обвинения в преступлении категории кисас (воздаяние равным) в соответствии с Шариатом, за которое судья мог назначить ему весьма неприятную форму физического наказания. Если бы жертве мистера Таттла не посчастливилось в ходе нападения потерять глаз, то суд постановил бы лишить глаза и мистера Таттла (4). С другой стороны, если бы речь шла об убийстве, за которое ему грозила бы смертная казнь, мистер Таттл мог бы избежать подобной участи, заплатив дийю – выкуп за убитого – родным жертвы (5).
В нашем же суде мистер Таттл мог бы избежать всего связанного с судебными разбирательствами стресса, попросту признав свою вину. Даже если бы против него не было никаких других доказательств, его признание в совершении уголовного преступления охотно было бы принято в английском суде. В Японии, однако, в случае отсутствия у суда убедительных подкрепляющих доказательств, статья 38 Конституции не дала бы вынести ему обвинительный приговор, даже если бы он дал полное чистосердечное признание (6).
Проще говоря, чтобы не вдаваться в полномасштабный сравнительный анализ по всем странам, привычная нам система правосудия является далеко не единственным способом разобраться с мистером Таттлом. Да даже в нашей стране в различные исторические эпохи его бы тоже судили несколько по-другому.
Во времена англосаксонской Англии понятия судебных разбирательств по факту уголовных обвинений на основании доказательств попросту не существовало. Вплоть до десятого века судов как таковых не было. Вместо этого потерпевшей стороне предлагалось уладить кровную месть с обвиняемыми путем уплаты виры – денежной компенсации. Начиная с середины шестого века король издавал законы, которые дополнялись местным законодательством. Когда саксонские короли стали проявлять все больше и больше интереса к обеспечению соблюдения закона, урегулирование определенных преступлений, таких как государственная измена, убийство и воровство, перестало проводиться во внесудебном порядке между заинтересованными сторонами и перешло под контроль короля. После наступления десятого века жителя, обвиненного в нарушении королевского закона или местных устоев, обвинитель приводил на собиравшийся ежемесячный общественный суд, и если его клятв оказывалось недостаточно, чтобы признать его невиновным, то степень вины устанавливалась в ходе так называемых судебных ордалий (разновидность Божьего суда, испытание огнем или водой).
Они представляли собой испытания либо горячей водой – мистеру Таттлу пришлось бы опустить свою руку в котел с кипящей водой, чтобы попытаться достать со дна камень, либо холодной водой, в ходе которого обвиняемого связывают и бросают в озеро. Если в первом случае его раны заживали в течение трех дней, либо, во втором, он тонул, то считалось, что Господь признал его невиновным, пускай слегка обожженным или утонувшим человеком. Если же обожженная ладонь спустя три дня по-прежнему выглядела немного окровавленной и облезлой, либо если он всплывал (как это бывало со многими обвиняемыми, так как метод их связывания создавал эффект плавучести), то считалось, будто тем самым Бог выносит обвинительный приговор.
После нормандского завоевания у мистера Таттла была бы возможность выбрать судебный поединок (на который, если судить по его внешнему виду, ему было бы весьма целесообразно соглашаться), устраиваемый между обвиняемым и обвинителем, либо их представителями, однако лишь в тринадцатом веке появилось нечто похожее на суд на основе доказательств, а не просто акт бессмысленного насилия. Вскоре мы к этому перейдем.
Тем временем, прежде чем закончить с обвиняемым, нам следует сказать пару слов о его судьбе в случае признания его (что почти неизбежно) виновным. Заключение на определенный срок в тюрьмах Ее Величества – самое суровое наказание, которое может быть назначено судом. Вместе с тем концепция наказания в виде лишения свободы является относительно современной. В англосаксонский и нормандский периоды приговоры представляли из себя такой ассортимент наказаний, как повешение, выбивание глаз, сдавливание яичек, вырезание носа и ушей (излюбленное наказание короля Кануда женщинам, совершившим супружескую измену), штрафы, компенсации и другие изощренные членовредительства. К моменту расцвета династии Плантагенетов и началу царствования Генриха II (1133–1189) наказания за многие преступления были стандартизированы и сводились к отсечению правой руки и стопы с последующим изгнанием из королевства (7).
В англосаксонский и нормандский периоды приговоры были такими: повешение, выбивание глаз, сдавливание яичек, вырезание носа и ушей, штрафы и другие изощрения.
Телесные увечья всевозможных чудовищных разновидностей сохранялись и во времена Тюдоров, они обычно заканчивались смертью. Публичные унижения, в том числе выставление у позорного столба и публичное бичевание, были распространенным наказанием за мелкие правонарушения вплоть до конца девятнадцатого века. Тем временем тюрьмы, которые начали строить еще в двенадцатом веке, использовались главным образом для содержания ожидающих суда заключенных, а также для ареста должников. С начала шестнадцатого века бродяг стали активно направлять в исправительные дома, где заключение сопровождалось каторжным трудом, однако лишь в начале девятнадцатого века тюремное заключение сменило казнь и ссылку в колонии в качестве предпочтительной меры наказания преступников. Хотя преступление мистера Таттла и не поставило бы его под угрозу оказаться в петле, наказание в виде повешения за убийство и государственную измену сохранялось вплоть до отмены смертной казни в 1965 году. В настоящее время суд вправе налагать всевозможные наказания помимо тюремного заключения, такие как общественные работы и принудительное участие в программе реабилитации алкоголиков, а также выплату денежной компенсации. Что в итоге и было назначено мистеру Таттлу в Англии двадцать первого века нашим, вероятно, лишь наполовину бодрствующим судьей, на которого нам, пожалуй, тоже стоит взглянуть поближе.
Судья
Если повернуть голову от мистера Таттла в сторону приподнятой скамьи позади него, то можно увидеть судью. Первое, что бросается в глаза – это отсутствие у нее молотка. Молотки в судах Англии и Уэльса не использовались никогда. Если вы хотите пробудить зануду в британском адвокате, то просто снабдите статью про судебные разбирательства стоковой фотографией молотка. Что у Ее чести судьи Керриган имеется, так это очаровательная черно-фиолетовая мантия с красным шарфом и коротким кудрявым париком из конского волоса – рабочая форма окружного судьи. Что у нее также есть, так это относительно непоколебимые взгляды на то, что собой представляет закон, руководствуясь которым она дает указания присяжным и выносит приговор, что, как мы с вами увидим, происходило подобным образом не всегда.
Молотки в судах Англии и Уэльса не использовались никогда.
Термин «окружной судья» восходит к делению на шесть административных округов – они же регионы, – на которые традиционно членились Англия и Уэльс: Северная, Северо-Восточная, Западная и Юго-Восточная Англия, Мидленд, а также Уэльс с Честером. Вплоть до 1166 года правосудие главным образом вершилось в Лондоне королем и его советниками, заседающими в Королевском суде в Вестминстере, в то время как в других частях страны этим заведовали более мелкие местные суды под председательством лордов или старост, применявших любые идиотские местечковые правила, какие только могли взбрести им в голову. Таким образом, судьба мистера Таттла могла бы сильно разниться в зависимости от места его проживания. Очевидно, что вследствие всего этого создавалась значительная противоречивость в исполнении правосудия по всей стране, так что во время знаменитой Кларендонской ассизы 1166 года Генрих II попытался ввести «общее право», применимое по всей стране, путем учреждения должности судей, которые должны были объезжать округа и заседать в собиравшихся на месте судах (тех самых «ассизах»), внедряя в них нововведенное общее право. Ключевой особенностью так называемой «традиции общего права» было то, что в случае обнаружения пробелов в законодательстве или возможности его двусмысленного толкования либо в случае необходимости разъяснений со стороны слушающих дело судей решение самого вышестоящего суда (на данный момент таковыми в Англии являются Высокий суд, Апелляционный суд и Верховный суд) имело статус императивного, и нижестоящие суды должны были ему подчиняться. Таким образом, если вы захотите разобраться с законодательством по какой-то отдельно взятой тематике, из самого свода законов вы сможете узнать лишь половину всей истории – вам также придется выяснить, как именно эти законы были истолкованы в ходе различных судебных прецедентов (8). В сфере уголовных дел постепенно выделилось три подразделения суда: наименее серьезные вопросы рассматривались не имевшими юридического образования мировыми судьями или магистратами (к которым мы еще вернемся); дела по преступления