Шубин выбрался из автомобиля. Перед тем как машина рванула по дорогам назад к центру города, Балерина распахнула дверку и прошептала:
— Я готова на все, на все! — И исчезла в темноте черной кометой.
Шубин проводил взглядом черный бронемобиль — теперь он был уверен, что в Маевске у него есть надежная и отчаянная соратница. А сейчас пришло время познакомиться со вторым агентом, его темный силуэт затаился у кучи мусора рядом с котлованом. Разведчик тихонько позвал:
— Товарищ Мастер, это капитан Шубин. Я назначал вам встречу.
Высокий нескладный мужчина отделился от черной тени и подошел поближе. Огромная крепкая ладонь тряхнула руку капитана:
— Юрий Говорун, Мастер.
Шубин остерег его:
— Здесь небезопасно, кругом патрули, давайте переберемся через ограду в лес. Там можно будет спокойно побеседовать, у меня много вопросов к вам.
Юрий неуверенно протянул:
— Заминировано все и проволокой затянуто. Не смогу я, ноги с детства барахлят.
Разведчик покачал головой — нет, за границей города будет безопаснее, здесь слишком высок риск нарваться на охранников. Он предложил:
— Все в порядке, товарищ Говорун. Мин там нет, мы проверили, а через ограждение я помогу вам перебраться, знаю способ.
Мастер спорить не стал, пошел следом за разведчиком, тяжело раскачиваясь из стороны в сторону. Глеб посматривал на него со стороны, стараясь идти так же медленно. Высокая фигура несуразно раскачивалась при каждом шаге, с трудом преодолевая каждый метр. Нелепое тело сочеталось с удивительно ловкими руками, которые, казалось, существовали отдельно. Крупные, с длинными пальцами, они были руками настоящего мастера, способными справиться с любым заданием, бережно выточить деталь любой сложности.
Капитан пока не задавал вопросов, прислушиваясь к звукам вокруг, не хватало опять попасться патрульным, как вчера. Хотя пока им везло, на пустыре никого видно не было. Уже через пару минут разведчик укладывал ветки на стальные нити ограды:
— Давайте сначала я, потом подам вам сук потолще. Обопритесь на него и так сможете перебраться.
Говорун усмехнулся:
— Товарищ капитан, давайте уже на «ты», просто Юра, а то непривычно мне как-то. Я ж обычный трудяга, а не фашистский какой белоручка.
Шубин кивнул, ему понравился этот крепкий простой мужчина. Он сразу внушал доверие своей открытостью и силой духа, несмотря на плохое здоровье, преодолевал все преграды через боль. Но заводить с ним разговор Глеб пока опасался — незнакомый человек, пускай даже и советский проверенный агент, только опытный разведчик давно научился тщательно присматриваться к людям, прежде чем доверить им важную информацию. Но, оказавшись на другой стороне, за границей города, Юрий заговорил сам:
— Товарищ капитан, когда уже можно будет мне на фронт? — Его большие пальцы ударили по горлу. — Сил нет на фрицев работать, на рожи их смотреть. Ведь второй год на заводе батрачу. Хоть и порчу им дула у танков так, чтобы потом при выстреле их разносило на куски, но тяжело. — Говорун постучал по впалой груди. — Каждый день как на смерть иду до завода. Душу воротит от этих рож мерзких, от формы их, от разговоров. Товарищ капитан, ну посодействуйте, пускай на фронт или к партизанам мне разрешат уйти. Понимаю, что калека я бесполезный, но я ведь готов хоть кем, на передовую, на завод, может, в танк стрелком возьмут, где ноги не нужны.
Глеб лишь усмехнулся на его просьбу. Как же он понимает Мастера, который хочет бороться с врагом в открытую, в настоящей схватке. Лгать каждый день, притворяться, жить в опасности каждую минуту среди чужих тяжело морально. Уж лучше плечом к плечу с товарищами, с однокашниками защищать свою страну и свой народ на поле боя. Но ведь и разведку кто-то должен вести, без тайной службы будет невозможно проводить важные наступления. Шубин мягко остановил мужчину:
— Товарищ Говорун, то есть Юра, разные боевые задачи бывают. Сейчас дело очень важное, которое поможет столько фашистов сгубить, сколько никакой танк так не сможет.
Мастер вздохнул тяжело:
— Я готов, командуйте, товарищ капитан.
Но Глеб развел руками:
— Пока командовать нечем, Юрий, собираю информацию о Маевске. Слышал, может быть, разговоры о «Вервольфе»?
Но Говорун пожал плечами:
— Да разговоров промеж фрицев я мало слышу, у станка же почти все время, там грохот такой стоит, что аж в голове все звенит. Только вот узнал, что открывают полигон на базе нашего завода. Танки будут новые конструировать. Инженеры немецкие приехали, я собирал новую линию, кругом чертежи, схемы, навезли железяк, уже первые в обточку пустили. — Говорун вдруг стиснул кулаки. — Товарищ капитан, сколько ж терпеть будем фрицев?! Третий год не можем их в шею выгнать. Я предлагал штабу, дайте снаряды, и я их по всему заводу заложу. Рванет так, что Гитлеру будет в Германии видно!
— Понимаю тебя. — Разведчик присел у огромной сосны, тело гудело после напряжения, испытанного за последние сутки. — Только ведь это непростая задачка. Как заряды пронести мимо охраны к заводу? Тут ведь патрули кругом. На проходной обыск проводят?
— Проводят, — горько подтвердил мастер. — Собак науськивают, в штаны лезут, так боятся, что мы чего с их танками сотворим.
Разведчик подошел с другой стороны:
— Юра, рядом с площадью есть кинотеатр, вернее, был. Ты там бывал после бомбежки, знаешь, где там вход в подвал?
И снова мужчина не мог ничем помочь разведчику:
— В кинотеатре я был последний раз еще перед войной. Водил туда учительницу из районной школы, ухаживал, пожениться хотели… На фронте она сейчас, ушла с санчастью. А я вот тут… — Говорун не мог без досады думать о своем положении, о том, что болезнь не позволяет ему полноценно участвовать в общей борьбе с врагом. Но вспомнил о вопросе разведчика. — Есть там подвал, вход в будке, где кино крутили, аппарат там раньше стоял. Меня механик звал пару раз подсобить с треногой. Ломалась она, сталь мягкая, а я для него детали вытачивал. Меня и контролеры все знали, так что как только какой фильм хороший показывали, мы на лучших местах.
Юрий вздохнул при мысли о мирном времени, но изменить сейчас ничего не мог. Глеб Шубин решил поговорить с ним прямо:
— Юра, мне надо понять, есть ли тут у нас шанс пройти через границу города. Группа из пяти человек, с ними снаряды, у каждого по ящику. Им надо добраться до центра города от этого прохода, здесь разминированный участок. Но он слишком далеко от центра.
— Пешком им не добраться, нужен транспорт. И документы, пропуска, форма, если так пойдут, охрана задержит.
Они разговаривали еще минут пять, обсуждая разные варианты прохода в город. Только каждый вариант оказывался сложен в исполнении, слишком много в Маевске охраны, слишком строгий режим патрулирования. Неожиданно за спиной зашуршала трава, и заговорщики замерли. Шубин подтолкнул своего собеседника к кустам — затаись. За себя он не боялся, документы и форма немецкого офицера СС делали его незаметным, своим среди врагов. Германскому офицеру можно гулять по лесу, максимум охрана сочтет его странным или заподозрит в какой-нибудь грязной интрижке с местной женщиной. Глеб незаметным движением подхватил с земли камень и в прыжке ринулся на шум, выкрикивая по-немецки:
— Стоять, руки вверх!
Он успел ухватить чью-то ногу, под пальцами трепыхнулось худое тело. Шубин отпрянул назад, удерживая того, кто притаился в стороне. В его кулаке была зажата штанина Сергея Громова. Испуганный парнишка всмотрелся в бледное лицо под фуражкой.
— Товарищ капитан? — Он с радостью обхватил Глеба за плечи. — Я думал, что вы в плену! Не знал, что делать. В лесу таился весь день, вернулся вот сюда. Думал, может, получится в город проникнуть, вас освободить. Ну как возвращаться с таким донесением, что я провалил задание, вас от плена не сберег?!
— Все правильно сделал. — Шубин поднялся и помог своему напарнику тоже встать с земли. — Возвращаемся к прежнему плану, допустили оплошность, но удалось выкрутиться.
За спиной разведчика показался Мастер, он с осторожностью выглянул из-за кустов. Шубин махнул рукой, подавая ему знак, что опасности нет и можно выбираться назад. Сейчас и правда все снова шло по плану. Благодаря документам и Балерине, которая подыграла Шубину в замысле, капитану удалось избежать смертельной опасности, а значит, можно дальше выполнять задачу — собрать сведения о секретном бункере, чтобы разработать план его ликвидации. Разведчик крепко задумался: нужные сведения уже собраны, теперь осталось заручиться поддержкой агентурной сети, а затем сообразить, как можно пройти через все кордоны и заслоны Маевска.
— Товарищ Говорун, Юра, на все вопросы вы мне ответили. Как действовать дальше, будем решать. Я понял, что проникнуть в город чрезвычайно сложно, наскоком не получится. Будем решать, собирать разведгруппу и планировать ликвидацию объекта. И я обещаю, что обязательно включу вас в мою группу разведки, вы будете нашими ушами, глазами и нашим проводником в городе. Поэтому прошу вас, будьте осторожны, сейчас особенно, вы нам очень нужны.
Говорун, которому так были приятны слова капитана разведки, прогудел:
— Спасибо, товарищ капитан, на добром слове. Хоть с вами перемолвился, уже полегче внутри. А то целыми днями одни фрицы вокруг, жить от их рях отъевшихся не хочется. Вы на меня полагайтесь, не подведу. Пускай ставят охрану хоть на каждом метре, обойдем, у вас голова, а у меня руки золотые. Я любую технику вслепую заведу, работать заставлю. И с устройством взрывов разберусь, только дайте отмашку, капитан.
От волнения мастер забыл о званиях и чинах, его ладони взлетали вверх, разрубали воздух в нетерпении, как и их хозяин, желая действовать решительно. Но Шубин поднялся, обозначая, что их встреча закончена. Каждая минута здесь, рядом с оккупированным Маевском, опасна, им надо как можно быстрее вернуться назад. Штаб ждет донесения, Снитко надеется, что он вернется с готовым планом операции. Мастер тоже поднялся, махнул руками: