И это чистая правда, но, конечно, не вся правда. За кадром оставался ребус с двумя одинаковыми элементами пазла и книгами. Упоминать о них Каталина не собиралась. Одно из двух: или тетя выразилась бы примерно в таком духе: «Так я и знала, чокнутый Клод выкинул очередной свой фокус», или подвергла бы племянницу мучительному допросу, к чему, откровенно говоря, Каталина совершенно была не готова. Прежде всего она сама до сих пор ничего не понимала, а также пока не разобралась, правда ли дед свихнулся.
Все равно, ее желание узнать, какое имение ей досталось, съездить в Жизор и посмотреть на дом казалось вполне естественным. Люди не каждый день получают такие подарки, а усадьба находилась совсем недалеко от Парижа. Каталина рассудила: всякий поступил бы на ее месте точно так же. Получив в наследство дом и деньги (даже если исключить странный набор предметов), любой нормальный человек проявил бы любопытство, отказавшись от мысли о немедленном отъезде. Наверное. Для Каталины, женщины импульсивной, часто действовавшей интуитивно (что в большинстве случаев приводило к злополучным последствиям, особенно в отношениях с мужчинами), иного варианта просто не существовало.
После приятного обеда с адвокатом — Каталина не сумела отказаться от его настойчивого приглашения — секретарь д’Аллена взялась все устроить. Она арендовала машину, подготовила исчерпывающие и понятные инструкции, как добраться из Парижа в Жизор, и дала точный адрес усадьбы. Не удалось только предупредить о приезде Каталины сторожа, некоего месье Мореля, присматривавшего за домом после кончины деда: попытки разыскать его не увенчались успехом. Кстати, сторож получал пожизненную пенсию, назначенную прежним хозяином, Клодом Пенаном, а также имел разрешение жить в доме до своей смерти. Этого права его не могла лишить даже Каталина, новая владелица собственности. Не вызывало сомнений — сторож пользовался полным доверием деда. Благодаря его заботам дом поддерживался в жилом состоянии, и вселиться можно было в любой момент. Это в высшей степени устраивало Каталину, не только избавляя от необходимости искать гостиницу, но и давая возможность провести ночь в типично нормандском маленьком chateau, как выразился д’Аллен. Подобная перспектива очень воодушевляла молодую женщину.
Время пролетело незаметно. Выехав из Парижа, всего через три четверти часа Каталина очутилась в нескольких километрах от Жизора. Ее окружал чудесный пейзаж с рощами и зелеными лугами, устилавшими равнину с редкими пологими холмами. Небо также ей благоприятствовало. Тучи и дождь остались позади, в Париже. Здесь на бескрайнем голубом небе сияло солнце, и вовсю резвились птицы и трудолюбивые насекомые.
Залюбовавшись красивым видом, Каталина проскочила нужный поворот. Сообразив это, она без долгих размышлений нажала на тормоз и задним ходом вернулась к перекрестку. Но уехала она не сразу, остановившись на обочине, намереваясь получше рассмотреть силуэт замка, высившегося, казалось, совсем близко — в самом центре Жизора. Затем, довольная первым впечатлением от городка и крепости и услышав, как возмущенно сигналят водители других машин, Каталина повернула налево на областное шоссе D14 bis, следуя указаниям секретаря д’Аллена. Продолжением шоссе являлась симпатичная улочка Тамплиеров, дальше, уже за пределами городского центра, вливавшаяся в Руанскую автостраду.
В полутора километрах от города Каталина выехала на грунтовую дорогу, уходившую влево от основного шоссе. По ней она углубилась в густой лес и вскоре увидела на поляне дом деда — свой дом.
«Как в волшебных сказках! Сейчас меня выйдут встречать Ганс и Гретель».
Она на месте. С первого взгляда Каталина была покорена. Маленькое chateau, как называл его адвокат, оказалось виллой средних размеров в два этажа с мансардой. Стены из ярко-красного кирпича контрастировали с ослепительной зеленью лужайки, и такое сочетание не только не резало глаз, но очаровывало. Грунтовая дорога вела к дому. Превратившись в опрятную гравиевую аллею, она описывала окружность вокруг садовой клумбы, обнесенной оградой, и обрывалась у парадного входа.
Каталина припарковалась на краю дорожки перед клумбой и вышла из машины. Воздух, прозрачный и сладкий, своим ароматом напомнил Каталине яблочное варенье. Каталина услышала, как журчит вода между камней: где-то поблизости протекала речка, может, даже на территории самой усадьбы — за строением, походившим на конюшню. С любопытством оглядываясь, молодая женщина направилась к парадному крыльцу, представлявшему собой внушительное каменное сооружение с двумя лестничными входами — по одному с каждой стороны. Каталина позвонила и стала ждать. Прошла минута, но никто не открыл ей дверь. Каталина терпеливо выжидала еще целую минуту. Наверное, в доме таких размеров приходится преодолевать приличное расстояние, чтобы дойти до двери, не то что в крошечных городских квартирках, к которым она привыкла. К тому же у сельских жителей начисто отсутствует рефлекс чуть что срываться с места и нестись куда-либо сломя голову, словно решается вопрос жизни и смерти.
В конце концов Каталине пришлось признать очевидное: дома никого нет, по-прежнему никого нет, так как сторож отсутствовал и час назад, когда с ним безуспешно пытались связаться из офиса адвоката. К врожденным качествам сельских жителей — практически уникальным — относилась также способность противостоять засилью мобильных телефонов. По крайней мере она так думала.
Каталина потрогала круглую дверную ручку и машинально повернула ее. Неожиданно дверь плавно отворилась, открыв взору прихожую с паркетным полом, сохранившим вполне достойный вид, только местами слегка потертым сотнями ног, протоптавшими дорожки за долгие годы.
— Эй?! — позвала Каталина. — Есть кто дома?!
Она остановилась на пороге, подождала ответа и, не получив его, решила войти. Паркет предательски заскрипел у нее под ногами, точно предупреждая хозяина дома о присутствии постороннего. Каталина не огорчилась: половицы еще не знали, что по ним ступает новая владелица.
Каталина внимательно осмотрелась. У двери пристроилась большая вешалка, совершенно пустая, а вдоль стен стояла какая-то мебель: маленькие призраки, укутанные белыми саванами. Коридор заканчивался круглой площадкой с вызывающе помпезной винтовой лестницей из дерева и кованого железа. Лестницу озарял свет, проникавший сквозь небольшое окно, создавая необыкновенный эффект, мысленно окрещенный Каталиной «ангельским».
Справа, метрах в пяти от входа, открывался арочный проем без дверей, словно приглашавший пройти в гостиную. Мебели тут стояло чуть больше, чем в прихожей, и ее тоже закрывали чехлы, и еще привлекал внимание камин скромных размеров, но невероятно уютный. При взгляде на него сами собой рождались мысли о толстых шерстяных носках и чашках обжигающего шоколада, о зимних вечерах, когда ветер завывает в ветвях деревьев, а белоснежные хлопья снега заметают стекло и тают от домашнего тепла, от жара огня этого самого камина. Картинка получилась столь привлекательной и соблазнительной, что Каталина решила приехать сюда зимой. Как жаль, что уже почти наступило лето, подумала она. Тем не менее ей хотелось верить: случай затопить камин непременно представится, возможно, даже сегодня вечером. Жизор не Мадрид, и летние вечера в Нормандии должны быть как минимум прохладными. И даже холодными, обнадеживала она себя.
— Кто вы такая? — внезапно раздался за спиной сердитый голос, испугавший молодую женщину до полусмерти.
Каталина поспешно обернулась с виноватым видом напроказничавшей девочки, застигнутой на месте преступления. Осознав это, она смутилась и выпалила:
— Я внучка хозяина, а вы, наверное… Вы… наверное… вы… — повторила она, на сей раз очень и очень медленно: ей не удавалось вспомнить, как зовут сторожа.
Он неподвижно стоял в прихожей и пристально смотрел на нежданную гостью с угрожающим видом. Крепкий мужчина лет шестидесяти, в превосходной физической форме. Загорелое лицо лоснилось, а от привычки постоянно носить берет седые клочковатые волосы, казалось, навечно приняли форму любимого головного убора.
— Вы что, язык проглотили?
— Морель! — вспомнила наконец Каталина. — Сеньор Морель.
— Меня зовут Альбер, — сказал сторож.
Представление по имени, накоротке — обычно шаг на пути к более близкому знакомству — нисколько не убавило подозрительности в глазах сторожа. И разумеется, лицо не просияло вдруг радушной, гостеприимной улыбкой, осветив комнату и сгладив неловкость, — подобные вещи происходят только в книгах и в кино.
— Пойдемте со мной, — сухо приказал Альбер.
Каталина хотела упрекнуть его за грубость и открыла рот в тот момент, когда сторож, широко шагая, уже выходил из дома. Каталина передумала пререкаться. Да, она была импульсивна по натуре, но по возможности всегда старалась оставаться справедливой. А говоря откровенно, более приветливого приема она не заслужила.
Молодая женщина бросилась догонять Альбера и, заметив, что он скрылся в каменном домике в дальнем конце сада, нырнула за ним. Притолока оказалась низкой — ей пришлось пригнуться, чтобы войти. Очутившись внутри, она выпрямилась и увидела комнату неправильной формы, со слегка скругленными углами; две двери вели на кухню и в спальню. Домик, несмотря на карликовые размеры, обладал особым очарованием сельского жилища, насквозь пропитанный магией старины. У стен стояли грубо сколоченные этажерки из необработанного дерева, тут и там попадались на глаза железные светильники. Выложенный темными каменными плитами пол был застелен толстым теплым ковром. И конечно, не обошлось без камина с креслом-качалкой, на чьей ручке висел клетчатый плед. Каталина с восторгом обнаружила очевидные признаки того, что камин недавно топили. Вот где был настоящий домик Ганса и Гретель: она явно поспешила с выводами насчет главного здания, когда приехала. От этой мысли она развеселилась и едва не расхохоталась, с трудом подавив смех. Ну кто бы мог подумать, что нелюдимый сеньор меня-зовут-Альбер живет в сказочном доме из волшебной сказки?