– Вы ничего не нашли, ваше сиятельство, потому что все здесь… – и он постучал пальцем… по своему виску!
Подозрительный Бенкендорф предпринял второй набег уже по собственной инициативе: он велел простучать стены, разобрать шкафы, отодрать паркетные плашки, но все впустую. Он был убежден, что само отсутствие отправленного в ссылку в свое имение Михайловское Александра именно 14 декабря, в день восстания, служило формальным доказательством его вины и того, что он был замешан. Бенкендорф думал, что князь Трубецкой, мозг организации, будущий «диктатор» на римский манер, был лишь подставным лицом, и наглядная демонстрация этому тот факт, что в последний момент князь не вышел на Сенатскую площадь, место встречи мятежников; ужаснувшись тому, какой оборот принимают события, он сначала поспешил укрыться в доме своей матери, а потом у свояка. По мнению Бенкендорфа, истинным вдохновителем, задумавшим заговор, был именно Александр, человек и мысли, и действия; его энтузиазм, лирический революционный пыл его поэзии, безусловно, воодушевлял и увлекал бунтовщиков. Александр проскользнул сквозь расставленные сети. На этот раз Бенкендорф был убежден, что поэт восстановил свои прежние связи с некоторыми зачинщиками, и тому доказательство – его переписка. Известие о предстоящей дуэли оказалось манной небесной. В этой трагической пьесе каждый тянул одеяло на себя, дабы доказать императору, что именно он является решающим deus es machina[95] в деле устранения Александра.
Как известно, Александр писал историю Петра Великого. Оказав ему высочайшую честь, царь дал позволение для исполнения сего труда пользоваться государственными архивами, где хранилось немало бумаг, составлявших государственную тайну. Именно так однажды пополудни Александр случайно обнаружил среди документов, помеченных грифом «конфиденциально» некий конверт, не попавший в официальную картотеку. На конверте была царская печать, над печатью единственная надпись: ЕПБББ-ЕВН. Что могли означать загадочные инициалы? Пушкин порылся в памяти, но ни одно имя, соответствующее этим буквам, не приходило ему на ум. Мучимый любопытством, он умирал от желания узнать содержимое конверта. Но как обойти императорскую печать? Хитроумный Александр несколько раз пыхнул своей неразлучной трубкой, так, что табак заалел; чашечка трубки тоже раскалилась, он приложил ее к воску печати, и тот естественным образом размягчился; Александр достал свой нож и очень аккуратно отделил печать от бумаги.
Внутри обнаружилось бесчисленное количество записок с докладами о множестве лиц. Каждый документ состоял из трех частей: первая описывала биографию и политические взгляды, вторая – посещаемые места и постоянно поддерживаемые отношения и, наконец, третья – личные оценки, относящиеся к характеру и степени опасности, которую представляло данное лицо. Александр жадно их пролистал, они были разложены в алфавитном порядке, и он, разумеется, устремился к букве П… И не был разочарован! Он представал одним из самых сомнительных людей во всей России, вызывающим наибольшее беспокойство. Детали, изложенные в докладе, доказывали, что автор принадлежал к его ближайшему кругу общения. Александр отчаянно напрягал память, но так и не смог догадаться, кто же составил записку; однако весьма интимные подробности свидетельствовали, что это могла быть только женщина! Когда он вышел из архивов, у него все еще кружилась голова от такого невероятного открытия…
Однажды вечером на балу, задолго до нашей свадьбы, Александр заметил изумительную красавицу: идеальный овал лица, длинные черные волосы, огромные миндалевидные глаза… она удивительно походила на меня. Это была княгиня Белосельская-Белозерская. Как всегда, Александра охватила вечная эфемерная страсть… Молодая женщина поверила в великую любовь, которую он ей расписывал; они расстались весьма бурно; на самом деле она не простила и не забыла глубокого унижения, которому он ее подверг: считавшая себя выше всех прочих, властная и повелительная, она потребовала, чтобы Александр прославил ее в своих стихах. Она не давала ему покоя самым неподобающим образом; чтобы избавиться от нее, он послал ей стих, который когда-то написал и посвятил другой. Он частенько позволял себе такие шутки и к тому же датировал послание первым апреля!
Все петербургское общество немало над этим потешалось; даже ее ближайшие подруги хихикали втихаря; она стала посмешищем двора. И поклялась отомстить. Она так никогда и не простила ему этого глумления. Другая женщина поняла бы, что он всего лишь перелетная птица, но не она!
Незадолго до описываемых событий я обзавелась новой подругой по имени Елена; мы стали неразлучны, я очень к ней привязалась. Мы обе родились в 1812 году и под одним знаком – Девы. Мне виделось в этом предзнаменование судьбы: я начала всерьез верить в астрологию. Меня покорили очарование и острый ум новой знакомой, которой я не уставала петь дифирамбы. Ее исключительная натура приводила меня в восторг. Женщина свободная, независимая, властная, она походила на укротительницу мужчин!
Фикельмоны давали бал. Я пригласила Елену специально, чтобы представить Александру. Едва она появилась в глубине зала, как Александр остолбенел. Эту роскошную куколку он бы узнал среди тысячи. Она была одной из его бывших любовниц! Она направилась к какому-то мужчине и поцеловала его: это был ее супруг, которого она презирала. Она вышла за него исключительно из меркантильных интересов: он был очень богат. Александр, разумеется, узнал ее мужа.
– Александр, позвольте представить вам мою подругу Елену.
– Очень приятно, – сказал Александр, – Наталья много мне о вас рассказывала.
Она была, как всегда, ослепительна и чувствовала себя совершенно непринужденно; оба казались старыми друзьями. Она тоже включилась в игру и притворилась, что впервые видит Александра. Я нарочно отошла, оставив их наедине. Александр, растерявшись в подобной ситуации, предпочел назначить ей свидание назавтра в городе, в более укромном месте. Она пришла, как обычно элегантная и сияющая.
– Вы все еще сердитесь на меня? – спросил Александр.
– Нет, нет, как говорят в Париже, «l’eau a coulé sous les ponts»[96]… А говоря серьезно, Александр, ваше литературное творчество по-прежнему богато, исполнено силы и разнообразно?
– Любопытный вопрос.
– Нет, это утверждение. Я раздобыла ваше последнее произведение, которое все читают тайком и из-под полы. Все говорят, что оно невероятно увлекательно и обнаруживает впечатляющий опыт по части женской природы!
– Я отлично понимаю, о чем вы говорите, но могу вас заверить, что не являюсь автором этой скандально эротичной и порнографической книги. Хотя она озаглавлена «Тайные записки Пушкина», это апокриф, единственная цель которого – навредить мне и опорочить в глазах общества и двора.
– Хотелось бы вам верить. Однако я вспоминаю одну поэму, еще более возмутительную, под названием «Гавриилиада». Автора так и не смогли найти! Что до «Тайных записок», я уверена, что царь их оценит, – иронично заметила она. – Вот только какова будет его реакция? Это интересный вопрос!
Очень уверенная в себе, она думала смутить Александра и вывести его из равновесия. Он с улыбкой посмотрел на нее:
– Шантаж? – поинтересовался Александр.
– Нет, вовсе нет…
Внезапно в его голове все прояснилось. Инициалы ЕПБББ соответствовали княгине Елене Павловне Бибиковой Белосельской-Белозерской! Все вместе относилось к одному-единственному лицу. А ЕВН – это Его Величество Николай!
– Было бы также весьма огорчительно, – заметил он, – если бы я стал распространяться на тему моей находки в архивах, упоминая некую загадочную ЕПБББ, которая посылает отчеты некоему ЕВН!
Явно неискренне она начала рассказывать Александру совершенно невразумительную историю, ссылаясь на свою давнюю близость с царем и его угрозы, которым она не могла противостоять.
Александр все еще не мог прийти в себя, потрясенный ее двойной игрой. В зависимости от обстоятельств она представала в двух ипостасях: Елена Павловна Бибикова или княгиня Елена Белосельская-Белозерская. Она втайне работала на царя и уже очень давно составляла свои пресловутые отчеты о десятках лиц; она регулярно вручала государю подробные доклады о самых высокопоставленных государственных деятелях. Каким же образом она оказывалась так хорошо осведомлена? Но вот что Александр по неведенью упускал из виду: просто дядей Елены был Дмитрий Гаврилович Бибиков, глава полиции Санкт-Петербурга; семейное предприятие!
Русская поговорка гласит: «Только гора с горою не сходится». Ничто не предвещало, что два бывших любовника, Елена Бибикова и Александр Пушкин, встретятся в тот вечер. Мало кто мог вообразить, что знаменитый граф Бенкендорф, который без устали следил за Пушкиным и подвергал его цензуре, унаследовал, женившись, двоих падчериц, одной из которых суждено было особенно прославиться – это была Елена Павловна Бибикова, княгиня Белосельская-Белозерская.
Позже мы увидим, как благодаря странному стечению обстоятельств ее взял к себе на службу царь.
К тому времени супруг ее уже утомил, и она искала иного счастливого случая. Закрутила роман с грузинским князем Иесе Палавандишвили, которого русские звали Евсеем Палавандовым.
В 1801 году Россия присоединила к себе Грузию, уничтожив грузинскую монархию. Грузины мечтали о реванше, об отпоре этому унижению и об обретении собственного царя. Возник заговор; князь Палавандишвили принял в нем участие. На балу, который должен был состояться в декабре 1832 года, собирались убить наиболее важных русских офицеров, а также высокопоставленных чинов русской администрации; это стало бы сигналом к началу вооруженного восстания.
Елена разрывалась между нежеланием предать любовника и нежеланием предать интересы России. Воистину выбор, достойный пьес Корнеля! Что же делать?