Именно на этих людей – патриотически настроенных – опиралась внешняя разведка, когда искала среди них и находила тех, кто соглашался на сотрудничество. Причем по политическим или идейным соображениям, прежде всего с целью помочь проводимой Советским Союзом коллективной безопасности в Европе.
Так объяснил мотивы своего сотрудничества с советской разведкой Ким Филби, один из представителей английских высших кругов:
«Я чувствовал, что мои идеалы и убеждения, мои симпатии и желания на стороне тех, кто борется за лучшее будущее человечества. В моей Англии, на моей родине, я тоже видел людей, ищущих правду, борющихся за нее.
Я мучительно искал средства быть полезным новому обществу. А форму этой борьбы я нашел в своей работе в советской разведке. Я считал и продолжаю считать, что этим я служил и моему английскому народу».
Использовала ли разведка в своей работе зарубежные компартии? Формально существовал строгий запрет высших партийных инстанций и руководства разведки на использование за рубежом в разведработе членов местных компартий.
Однако на практике имелись случаи, когда резидентуры, не ставя Центр в известность, привлекали к сотрудничеству коммунистов. Запрет был необходим по крайней мере по двум причинам: коммунисты могли быть в поле зрения местной контрразведки, и, что особенно важно, контакты компартии с советским спецслужбами вели к серьезной их компрометации в стране перед общественным мнением. А потому попытки привлечения резидентурами к разведработе местных коммунистов решительно пресекались.
Характерной особенностью деятельности разведчиков в предвоенные годы было сочетание работы с легальных и нелегальных позиций. Руководство разведки считало, что находящиеся на нелегальном положении разведчики могут более успешно решать задачи по добыванию информации в условиях жесткого контрразведывательного режима, как это имело место в Германии, Италии, Японии, Англии и ряде других стран. К тому же и легальных прикрытий тогда было недостаточно. Поэтому создание нелегальных резидентур и нелегальных агентурных групп было в это время одной из главных задач Центра в работе за рубежом.
Решение сложнейших задач во времена 30-х годов потребовало мобилизации внутренних резервов, укрепления материальной базы и кадрового состава, постоянной корректировки целей и конкретных задач. И государственное руководство понимало важность роли, которую играла внешняя разведка в защите интересов страны, и уделяло ей должное внимание.
Но принятые решения не всегда достигали нужной цели, и этому в значительной степени помешали начавшиеся в стране во второй половине десятилетия репрессии.
В мае 1934 года правительство приняло меры по координации разведработы внешней разведки – ИНО ОГПУ и военной разведки – РУ ГШ РККА. Появился согласованный общий план разведработы за рубежом и обмен опытом. Для более тесного взаимодействия и повышения уровня разведработы начальник внешней разведки Артур Артузов был переведен на работу в военную разведку.
Согласование в действиях сыграло немаловажную роль в решении разведзадач. Однако сотрудничество было нарушено в конце 30-х годов в связи с незаконными обвинениями и арестами ряда руководящих работников обоих разведок.
В июле 1934 года был образован НКВД СССР – Народный комиссариат внутренних дел, в составе которого было создано Главное управление госбезопасности (ГУГБ). Основные функции ОГПУ перешли к этому управлению. ИНО стал 5-м отделом ГУГБ. Его задачи правительство определило следующим образом:
– выявление готовящихся против СССР заговоров и деятельности иностранных государств, их разведок и генеральных штабов, а также антисоветских политических организаций;
– вскрытие диверсионной, террористической и шпионский деятельности на территории СССР иностранных разведывательных организаций, белоэмигрантских центров и других организаций;
– руководство деятельностью закордонных резидентур;
– контроль за работой бюро виз, въездом из-за границы иностранцев, руководство работой по регистрации и учету иностранцев в СССР.
Это был государственный нормативный акт, который давал право внешней разведке вести агентурную работу за рубежом в целях получения информации по вопросам безопасности государства.
В 1938 году работа внешней разведки была подвергнута тщательному анализу и рассмотрены предложения об ее улучшении. В документе говорилось: «…Чтобы отдел смог развернуть широкую разведывательную работу за рубежом по линии политической, научно-технической разведки, выявлению происков иностранных разведок и белоэмигрантских центров на территории Союза».
Таким образом, сохранились сформированные к концу 30-х годов основные направления разведработы: политическое, научно-техническое и внешняя контрразведка.
Справка. Штат отдела был утвержден в количестве 210 человек, в его структуре создано 13 подразделений, из которых 7 занимались руководством зарубежными резидентурами по географическому принципу.
Так накануне войны небольшая по численности внешняя разведка приобрела достаточно развернутую и продуманную структуру, нацеленную на работу в широких масштабах.
Сведения о финансировании внешней разведки в 30-е годы говорят о том, что на свое содержание и заграничные операции ИНО ОГПУ получило 300 000 рублей (1930). А в канун войны бюджет советской внешней разведки достиг цифры в 1 млн рублей. (Для сравнения в 1940 году: расходная часть госбюджета СССР – 17,4 млрд, из которых на оборону – 5,8 и госуправление – 0,7.)
Сочетание работы с легальных и нелегальных позиций принесло хорошие результаты. Удалось проникнуть в важные объекты главных капстран.
Так, в 1933–1937 годах резидентуры приобрели ценную агентуру с выходом к секретным документам МИДа Германии. Причем через агента, завербованного под чужим флагом, шла информация из самого МИДа, германских посольств за границей и иностранных посольств в Берлине (резиденты Б. А. Берман, Б. М. Гордон, В. М. Зарубин, Ф. К. Парпаров).
Агентурная сеть разведки имела выходы на влиятельные круги и руководство Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП). Это позволило советскому руководству располагать сведениями о деятельности гитлеровского партийного аппарата.
Систематически поступала информация о разведывательной работе нацистской партии. Прослеживалась работа против Компартии Германии и иностранных коммунистов, причем пресекались происки провокаторов. Источники берлинской резидентуры проникли в контрразведывательные органы Германии.
Некоторые задачи упреждающего характера по проникновению в спецслужбы Третьего рейха решались и с территории Союза, причем с перспективой на случай войны.
1940. «Засвечен» перед абвером. Масштабная дезинформационная радиоигра «Монастырь» – «Березино» (1941–1945) носила характер упреждающей акции советской госбезопасности, которая началась в преддверии нападения Германии на СССР.
Главный фигурант будущей радиоигры Александр Демьянов (агент ОГПУ – НКВД с 1929 года) был «засвечен» перед сотрудниками абвера в германском посольстве в Москве. Он был представлен германской стороне как человек богемного образа жизни, имевший глубокие корни в дореволюционном прошлом: прадед – казацкий атаман, мать – фрейлина императорского двора, отец жены – врач, учившийся в Германии.
До сведения германской разведки была доведена информация, характеризующая Демьянова как антибольшевистски настроенного интеллигента, имеющего выходы на видных людей из сословия, потерявшего после Октября свои привилегии.
Все это помогло упредить действия абвера на территории Союза в период войны, подставив немецкой разведке в лице Демьянова (наш «Гейне» или «их» «Макс») легендированную антибольшевистскую, монархическую организацию, якобы существующую в СССР.
В 1933 году была создана нелегальная рездентура в Англии. В ее составе работали опытные разведчики-нелегалы А. М. Орлов, А. Г. Дейч, Т. С. Малли, И. Рейф. Именно под их руководством была подготовлена группа перспективных источников, вошедших впоследствии в золотой фонд внешней разведки под названием «Кембриджская пятерка».
Особую роль в появлении группы сыграл разведчик-нелегал, рекомендованный в ИНО из Коминтерна, А. Г. Дейч (советский гражданин Стефан Ланг). Другой разведчик-нелегал, Д. А. Быстролетов, сумел завербовать сотрудника шифровальной службы МИД Англии.
Именно эти блестящие агентурные позиции в Англии и Франции, созданные в предвоенные годы, позволили разведке получать (и в годы войны) ценнейшую документальную информацию о проводимой правящими кругами политике умиротворения гитлеровской Германии и поощрения ее агрессивных устремлений на Восток.
В Италии разведка проникла в МИД, разведку и дипломатические представительства, аккредитованные в стране.
Выполняя указания советского руководства, с началом гражданской войны в Испании внешняя разведка оказывала помощь правительству республиканцев в борьбе против мятежников и германо-итальянских интервентов.
Во время героических и трагических событий в Испании разведке приходилось заниматься вскрытием тайных планов Германии и Италии по подготовке к агрессии против законного правительства, переправкой в страну добровольцев и оружия из других стран. После падения республики – переброской в СССР большой группы участников гражданской войны, которым угрожала смертельная опасность.
В начале 30-х годов значительных успехов достигла наша разведка в США. Там нелегальная резидентура (резиденты И. А. Ахмеров, Б. Я. Базаров) завербовали несколько ценных агентов, имеющих выход на сотрудников госдепа. Был приобретен источник со связями в окружении президента Рузвельта – информатор Кремля с уникальными сведениями о позиции правящих кругов Америки в период вызревания в Европе военного конфликта.
Латвия, Литва и Эстония служили плацдармом для разведывательной и подрывной деятельности Германии, других западных государств и крупнейших антисоветских эмигрантских организаций против СССР. Она велась не только с ведома, но и при активной поддержке правительств прибалтийских стран.