Чтобы восстановить кадровый состав разведки, в нее по-прежнему направлялись люди с опытом партийной и организационной работы, хорошо зарекомендовавшие себя в армии командиры и окончившие вузы студенты. Однако без организации их специальной подготовки это не решало проблемы. Нередко в резидентуры посылались лица, которые не знали иностранных языков, слабо разбирались в вопросах внешней политики, не имели навыков оперативной работы.
Жизнь диктовала необходимость создания специального учебного заведения закрытого типа. И в 1938 году оно появилось – это была Школа особого назначения (ШОН).
Октябрьская революция вскрыла неимоверно богатые возможности граждан Страны Советов во всех областях ее жизни. Естественно, органы госбезопасности и ее разведка не были исключением. После войны были преданы гласности деяниям многих чекистов – «бойцов тайного фронта».
1940. «Парень фантастических способностей». В начале 30-х годов от сотрудника органов госбезопасности в Коми-Пермякском округе в управление контрразведки в Москве проследовал телефонный звонок: «У меня тут есть парень фантастических актерских и лингвистических способностей. Говорит на нескольких диалектах немецкого, на польском, а здесь выучил коми, да так, что стихи на этом сложном языке пишет…»
К этому времени Николай Иванович Кузнецов уже был негласным сотрудником госбезопасности, работал на разных предприятиях Урала. Теперь его вызвали в Москву.
И снова он остался в негласном штате, но был оформлен оперуполномоченным германского отделения контрразведки НКВД. Задача состояла в том, чтобы на Кузнецова обратили внимание иностранцы, особенно агенты немецкой разведки.
В собственной стране Кузнецов оказался на нелегальном положении. Он поселился под именем Рудольфа Вильгельмовича Шмидта, немца по национальности, 1921 года рождения, на улице Карла Маркса. Выдавал себя за инженера-испытателя авиационного завода конструктора Илюшина и появлялся в форме старшего лейтенанта ВВС Красной армии.
В Москве находилось много немецкой агентуры. Удалось вывести на Кузнецова-Шмидта людей из тех кругов, по которым работала госбезопасность: были перехвачены два дипкурьера, скомпрометирован и завербован крупный дипломат из Словакии, от которого пошла ценная информация по немецкому посольству.
Работая по немецкому посольству, Кузнецов, будучи обаятельным человеком, смог найти подходы к военному и военно-морскому атташе германского посольства и расположить к себе камердинера немецкого посла и его жену.
Камердинер считал Кузнецова-Шмидта настоящим арийцем и подлинным наци. В канун 1941 года он подарил ему значок нацистов, книгу Гитлера «Майн кампф» и пообещал после окончания войны с Россией оформить для него членство в нацистской партии.
Знание Кузнецовым обстановки в посольстве и связи по нему привели к тому, что перед началом войны наши контрразведчики проникли в резиденцию посла: вскрывались сейфы, снимались копии с документов. В руки сотрудников с Лубянки попали списки немецкой агентурной сети.
Потом, в годы военного лихолетья, в тылу немецких войск Кузнецов-Шмидт превратился в Грачева-Пауля Зиберта, известного в Центре под псевдонимом «Колонист», а высшему командованию Красной армии – как «Пух».
В 1939 году всего несколько месяцев 5-м отделом ГУГБ (внешней разведкой) руководил В. Г. Деканозов. Разведки он не знал, и потому его срочно направили полпредом в Берлин.
Там он совершил поистине мужественный гражданский поступок, возможно, стоивший ему жизни: вопреки мнению в Кремле о невозможности войны в июне 1941 года, он все же сообщил в Москву за три дня до начала гитлеровской агрессии точные агентурные данные о дне и часе нападения.
Эти сведения, полученные берлинской резидентурой от ценного агента в гестапо «Брайтенбаха», ему передал резидент, не решившийся направить подобную информацию своему хорошему покровителю – Берии. Сведения были восприняты в Москве как панические…
В конце 1939 года внешнюю разведку возглавил Павел Михайлович Фитин, ему было только 31 год. Способный, энергичный, горячо преданный делу человек, он быстро освоил азы разведывательной специфики на кратких спецкурсах и показал себя талантливым организатором. На его плечи легло бремя залечивания нанесенных репрессиями ран, восстановления боеспособности разведки накануне войны и руководства ею в годы войны, и так до 1946 года.
В том же отчете П. М. Фитин указывал, что в середине 1940 года в центральном аппарате разведки работало (включая резидентуры за рубежом) 695 человек.
К 1941 году благодаря самоотверженной работе сотрудников она сумела восстановить работоспособность агентурного аппарата в Германии, Италии, Англии, Франции, Финляндии, США, Китае. Здесь только в числе ценнейших агентов работало более 50 источников.
И теперь еще недавно слабый ручеек информации в канун войны наполнился важными сведениями о внешней и внутренней политике фашистских государств и ведущих западных стран.
Итак, действуя своими специфичными методами, внешняя разведка оказала существенную помощь руководству страны в разработке и реализации своего внешнеполитического курса на международной арене – в предвоенные годы и в самый канун нападения Германии на нашу Родину.
Информация в Кремле
Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время.
Неизбежность нападения Гитлера на СССР, которая чувствовалась и виделась нашей и другими разведками, в мировой прессе не очень-то проглядывалась.
Гитлеру удалась глобальная дезинформация. Он заставил думать, что основные военные действия в 1941 году продолжатся против Англии, в Средиземном море, на Ближнем Востоке. Только один пример.
Из сообщений прессы:
«16.06.41 г., среда.
Стокгольм. Шведское телеграфное агентство.
Вся Англия похолодела, задаваясь вопросом: где Гитлер ударит завтра? Положение Британии становится все хуже день ото дня. До сего времени военные действия против нее велись на чужой территории. Маскированное передвижение германских войск в последние дни по всем фронтам показывает, что вскоре германская пехота вступит на английскую землю…»
«21.06.41 г., суббота.
Берлин. Германское телеграфное агентство.
Окончательный план уничтожения Англии готов».
Когда Германия стала перебрасывать свои войска к советским границам, с июля 1940 по июнь 1941 года разведка направила в ЦК ВКП(б), СНК и НКО более 120 детальных сообщений, касающихся вопросов непосредственных военных приготовлений к нападению на СССР. В эту работу включились все резидентуры. К маю 1941 года разведка указала точное количество дивизий и места их дислокации, даже расположение отдельных штабов частей, огневые артиллерийские позиции…
Агенты «Юн», «Старшина», «Корсиканец» в Берлине и два агента «Кембриджской пятерки» в Лондоне сообщали сведения о направлениях стратегических ударов германских армий на территории СССР. «Корсиканец» уточнял, что построение немецких войск в районе советских границ в точности повторяет построение перед нападением на Францию и страны Бенилюкс.
Отслеживая военные приготовления Германии, разведка получила сведения о военно-хозяйственной подготовке к эксплуатации советских территорий, которые предстояло захватить. Это указывало на тот факт, что столкновения избежать не удастся.
Первые прикидочные сроки нападения Германии на СССР разведка получила еще в октябре 1940 года, причем после длительного перерыва в связи с «Корсиканцем». Сообщение гласило: срок – весна будущего года. Затем поступали разные сведения, указывались возможные интервалы времени, потом эти интервалы уточнялись и сужались.
Военная стратегия и тактика предусматривает несколько значений в крупных военных приготовлениях, в частности, для подготовки к удару и для устрашения противника с целью его принуждения к уступкам еще до военных действий, либо не прибегая к ним. Скрыть такие приготовления невозможно. Но истинное их предназначение маскируется стратегической дезинформацией, в которой тайной из тайн является, что стоит за этими приготовлениями: подготовка к удару, военный шантаж или обман.
Хорошо отлаженная машина немецких спецслужб была брошена на маскировку истинных целей военных приготовлений всех операций, проведенных Германией в период развертывания Второй мировой войны, в том числе и у наших границ.
В отношении советского руководства германской стороне удалось осуществить комплекс мероприятий по стратегической дезинформации (к сожалению, немецкие спецслужбы учитывали и тот факт, что после репрессий, в частности, и против чекистов, высшее руководство нашей страны к своим разведчикам относилось с недоверием, как людям, работавшим в среде врагов народа).
Особенностью проведения большинства немецких дезинформационных акций было то, что значительная часть дезинформации распространялась среди немецких чиновников внутри германских ведомств, в том числе военных. Под такую дезинформацию попадали самые надежные и информированные источники советской разведки, находящиеся в самой гуще лиц, подготавливающих войну. Но они не имели доступ к документам, которыми в Рейхе располагал крайне узкий круг лиц. А ведь достоверность – это в первую очередь документальные сведения.
После репрессий аналитический потенциал нашей разведки был серьезно подорван, причем с 1937 до 1943 года в разведке не было самостоятельного аналитического подразделения и в Инстанцию она имела право передавать только фактические сведения. И это в то время, когда фашистские спецслужбы были брошены на маскировку истинных целей немецких приготовлений у советских границ.
Гитлеровским правительством был осуществлен в отношении советского руководства скоординированный дезинфомационный демарш. Ранее немцы провели серию таких же акций в отношении Англии (операция «Морской лев»), на Балканах (операция «Марита»), в Африке (операция «Зонненблюм»).