Яковлев, Семёнов Фомка,
Семёнов Юрьи, Семичев
Борис, Семичев Илья, Семичов
Ондрюша Ширяев сын, Семичов
Семейка Ширяев сын, Сергеев
Богдашко, Сергеев Гриша,
Сергеев Грязнуха, Сергеев
Данилко, Сергеев Иван, Сергеев
Мочало, Сергеев Пафом,
Сергеев Степанко, Серков
Иван, Серков Петрок, Сертаков
Микита, Сидоров Баженко
Офонасьев сын, Сидоров
Богдан, Сидоров Дема, Сидоров
Дружина, Сидоров Ивашко,
Сидоров Куземка, Сидоров
Меншичко, Сидоров Митка,
Сидоров Осипко, Силин Иван,
Скобеев Рахман, Скобелцин
Григорей Собакин сын,
Скобелцын Архип Юрьев сын,
Скобелцын Васка Злоказов сын,
Скобелцын Данило Иванов сын,
Скобелцын Дмитрей Собакин
сын, Скобелцын Елизарко
Судоков сын, Скобелцын
Ждан Иванов сын, Скобелцын
Залешанин Путилов сын,
Скобелцын Захар Данилов сын,
Скобелцын Иван Матвеев сын,
Скобелцын Иван Микитин сын,
Скобелцын Казарин Иванов
сын, Скобелцын Костянтин
Собакин сын, Скобелцын
Марко Девятого сын,
Скобелцын Матвей Юрьев сын,
Скобелцын Микита Нестеров
сын, Скобелцын Михаиле
Иванов сын, Скобелцын Олёша
Казатулов сын, Скобелцын
Ондрюша Данилов сын,
Скобелцын Ондрюша Злоказов
сын, Скобелцын Ондрюша
Микитин сын, Скобелцын
Ондрюша Юрьев сын,
Скобелцын Петрок Данилов
сын, Скобелцын Петрок Иванов
сын Нестеров, Скобелцын
Посгничко Иванов сын,
Скобелцын Прокофей Юрьев
сын, Скобелцын Ратай Муратов
сын, Скобелцын Самойлик
Злоказов сын, Скобелцын
Селянин Муратов сын,
Скобелцын Семён Микитин
сын, Скобелцын Степанко
Фёдоров сын, Скобелцын
Тимошка Муратов сын,
Скобелцын Шеврик Казатулов
сын, Скобелцын Яков Микитин
сын, Скрыпящаго Олёша,
Славного Смирной, Слащев
Орефица Иванов, Смагин Иван,
Смолин Петруша Ортемьев сын,
Собакин Иван, Собакин Ишка,
Сокольников Куско Иванов,
Сомов Михалко, Сорока
Яким, Сосновской Лазарец
Костянтинов сын, Сохнов Урак,
Спиров Васюк Иванов, Спиров
Васюк Тимофеев, Спиров Филип
Тимофеев, Спячего Третьячка,
Стародубов Дружина,
Стародубов Фёдор…
Синодик Опальных Царя
Из Новагорода да из тюрьмы:
Марка и Фёдора-литвина. Якова
Юренева, Юрья Молвянинова,
Тучко Юренева, Меншика
Юренева, княж Иванова
человека Бельсково, Иона
Весёлого, Максима Зеленина,
Иона Беликова, Сапуна
Дубровского с женою и с деть-
ми, с 2 сыны и с дочерью,
Иона Аникиева, Никиту Линева,
Иона Куничникова, Добрыню
сытника, Фёдора Свиязева,
Булгака Безсонова, Алферья,
Шестака Выповских, Никиту
Яхонтова Хвостова, Некраса
Поповкина, Истому Горина,
Молчана Горина, Гаврила
Чеботова Потперихина, Иона
Вяземского, Сидора Оуварова.
Псарей: Третяка и Четвёртово
Борзовых, Ушатого Поповкина,
Сурю Щекотова, Аксентия
человека Путильцова, Федотя
Иазугина, Иона Желтухина,
Аксентия Олферьева, Дмитрея
путимлеца, Петра, Иона
Паснековых, Михаила
Шелепина, Молчана ляха,
Грязнова Вяземского, Всячина
Скулина, Иона псаря, Казарина
Поливово нарятчика, Шеметко
писщика, Нелюба приезжего
псаря, Васильеву жену Прохнова
с сыном и с дочерью, Афонасия,
инока Ежева, Тимофея сытника
с сыном, князя Василя Гогарина,
солотинского архимандрита,
Алекия стрельца, Онаня
подъячего, Иона Берлина псаря.
Казни в Москве, лето 7078 года:
Третяка Весковатого с женою,
Лаврентия Паюсова, Пантелея
Гнильева, Третяка Елиневского,
Третяка Корнилова, Оваса
Небытова, Алексия Дубровскова
с детьми: с сыном и с дочерью,
Вешнякова жена Дубровскова
с детьми: с двумя дочерьми,
Плохово Цвиленина, Прокофия
Цвиленева, Афонасия
Дубровина, Семёна подъячего,
Митрофана инока архимандрита
Печерскова, Елька Малцова.
21 июля 7078 года:
Князя Петра боярина
Серебреного; дияка Мясоеда
Вислого; князя Александра
Ярослава княж Петрова
племянника; Леваша подъячего,
Романа Поляникова, Вешняка
подъячего Лобанова, Одинца
Желнинского, Петра Шепякова,
Иона сытника; Иона, Петра,
Баскака Оникеевых, Ондреевых
детей, сына да дочь; Ишукова
жену Бухарина с невесткою.
Казни в Москве 25 июля
7078 года:
Никиту Фуникова казначея,
Иона Вискватого печатника,
Василия Стефанова дьяка с
женою да 2 сына, дьяка Иона
Булгакова с женою да с дочерью,
дьяка Григория Шапкина с
женою да 2 сына, Козьму
Румянцева, Богдана Ростовцева,
князя Андрея Тулупова,
Неудачю Цыплетова, князя
Василя Шаховского, Саву
Обернибесова, Данила
Полушкина, Григорья
Милославского, Фёдора
Перешевню, Гаврила Сидорова,
Семёна Потякова, Мещерина
Караулова, Семёна Корюкова,
Романа Шишмарёва, Постника
Фёдорова, Матфея Палицына,
Иона Артёмова, Семёна
Дурасова, Четвёртово
Бортенева, Иона Басенкова,
Чюдина Иванова, Иона
Меншого Жаденкова, Истому
тиуна, Костянтина Буженинова,
Федора Кроткого, Богдана
Дубровина, Дмитрея Вахнева,
Иона Резанцова, Ждана
Путянина, Григорья Елизарова,
Богдана Матфеева, Пятово
Щёкина, Якима Михайлова,
Семёна Шатерникова, Никиту
Жданского, Ждана Соудешова,
Иона Остафева, Никиту
Цыплетева, Ездока Мостинина,
Суморока Сулешова, Василя
Перфушкова, Василия
Матфеева, Григорья подъячего,
Воина подъячего, Бориса
Мартьянова, Макарью
Назимова, Стефана Палицына,
Семёна Кречатникова, Петра
Иванова, Шестово Амирева,
Чюда Гарина, Несмиана
Матфеева, Салтана конюха
Нечая конюха Малютина,
Моисея конюха, Томило конюха,
Марью и Меншика Сысоевых,
Ермолу Вяземского,
Нехорошево человека
Басманова, Андрея человека
Басманова, Михаила Дубнева
владычего дьяка, Шарапа
Волыцкого чашника; Второво,
Семёна Чертовского, Вешняка
Паюсова, Григоря Оникиева,
Михаиле Загряского, Петра
Софроновского.
Глава 13. Блютбух
…Он проснулся от плечевой боли. Один, в телеге посреди поля. Куда его занесло?.. Пасмурно. Холодно. Серо. Небо отёчное, залубеневшее, выпуклое. Лоснится, словно от наледи. Звёзды налиты тусклым светом, лик луны размыт. Иногда небо с шипением ощеривается в кривой гримасе, безмолвные слепые молнии ниспадают зигзагами на землю, следом катится невидимый гром.
Слышит шорохи и шумы. Исподтишка оглядывается. В степи, куда достигает глаз, стоят повозки с поникшими людьми: иные спят, другие в задумчивости головы свесили. И у всех левое плечо обнажено. Что за напасть? Кого ждём? Зачем тут? Куда? Откуда? Лагерь походный, что ли? Война? Беглецы? Пленные? И главное – у всех лица как будто знакомые, но не вспомнить кто. И шёпот наползает:
– Кого ждём?
– Господаря… Князя…
– Самого… Владыку…
– Велено ждать…
А, верно, митрополита ждут! Ну, велено – будем ждать: видно, владыка сей поход должен благословить, а в церкви задержался…
Хотя какое там – поход! На телегах – разный голимый люд: и дети, и бабы, и пащенки. Даже старики со старухами, свои хилые плечи оголив, на повозках словно дрова свалены. Все ждут, понурившись. Нет, тут не поход. Тут другое.
Надвинул шапку, скосил глаза – и у него плечо оголено! Рукав шубейки оторван, рядом валяется! Кто оторвал, кто посмел, когда?
Вдруг шорохи отовсюду:
– Идут!
– Тише, тише!
– Не смотреть туда!
Украдкой, из-под шапки, оглядывается.
Видит: мерным шагом меж повозок петляют две фигуры. Одна – в драной, рваной грязно-серой хламиде, под башлыком лица не видно. Другая – при полном виде: блёсткая кольчуга, шлем с забралом, стальные рукавицы, меч до земли.
Хламидник идёт первым и меткими тычками чем-то шлёпает по обнажённым плечам: вот того хлопнул, этого тукнул, а того не тронул, а те колымаги вообще обошёл стороной. Кольчужник следом спешит, что-то у себя в свитке отмечая.
И тихо кругом. Никто голов не поворачивает, туда не смотрит, звуков не издаёт, будто покойник в дому: лишь краткие вскрики клеймёных, шорохи одёжи, поскрип телег, карканье ворон.
Притаившись, краем глаза замечает, что хламидник не просто шлёпает по плечам, а каким-то клеймом печати ставит. Вот оно что! Метит для чего-то? Господи! Но кто это?
Вот они ближе, ближе… Втянул голову в плечи, замер.
Свисты и шорохи, что-то жгуче-горячее примкнуло к плечу. Неведомое слово произнесено. Едким запахом обдало – и всё, ушли дальше, только на спине у кольчужника огромные крыла сложились в дрожащий серый бугор.
Крылья? Шлем? Золотая кольчуга? Неужели?
Стал украдкой выворачивать голову: на плече – кровянистый отпечаток, словно сапогом с красной грязью на подошве заехали. Принялся рукавом тереть печать, но она не стиралась – наоборот, стала ярче набухать алым и жечься. Плеснул на плечо из баклаги, но вода, попадая на печать, шипела и сворачивалась в кровяные катышки, отчего сильнее засмердело сулемой, серой и горелым мясом.
…Очнулся от боли в плече. Господи, что привиделось? Что это было? Такой страшный запах может быть только у спадшего архангела Денницы!.. А за ним следом шёл его брат, архангел Михаил – кто ещё осмелится на близость к сатане? Да, архангел Михаил остался под Богом, но братскую любовь к отпаденцу Деннице блюдёт, не трогает пока брата, а лишь следует за ним, имена его жертв записывая, чтобы донести их до Господа. «Грозный архангел Михаил – сыскарь Бога, противоядник сатаны! Его и любить, и бояться надо – он не разбирает, вор ли ты или праведный отшельник, он карает за милую душу, да не только кого одного, а целые города или даже страны, буде ему таково Господом велено!» – учил в детстве Мисаил Сукин.