Этого не может быть. Люк со мной согласен?
— Понятно, — немного обиженно говорит Эмма. — Так, значит, вы поменяли свою точку зрения?
Тишина. Люк задумчиво смотрит в свой стакан. Потом поднимает глаза:
— «Флагстафф Лайф» платят моей компании за то, чтобы мы заботились об их имидже. Но это не значит, что я лично согласен со всем, что они делают, более того, это не значит, что я в курсе всего, что они делают. — Пауза. — По правде говоря, я и понятия не имел о том, что произошло, пока не прочитал статью в «Дейли уорлд». Статья, кстати, по-моему, удалась и является прекрасным образчиком журналистского расследования. — Он кивает мне: — Мои поздравления, Ребекка.
Я беспомощно смотрю на него, не в состоянии даже выдавить «спасибо». Мне ужасно неловко. Хочется обхватить голову и тщательно обдумать происходящее, но я не могу. Я же в прямом эфире. На меня смотрят два с половиной миллиона людей по всей стране.
Черт, надеюсь, хоть ноги-то у меня не выглядят жирными бревнами.
— Если бы я был клиентом «Флагстафф Лайф» и со мной так поступили, я бы тоже очень разозлился, — продолжает Люк. — Действительно, есть на свете такое понятие, как лояльность клиента, и есть такое понятие, как честность. И мне бы хотелось, чтобы клиенты, которых я представляю в обществе, следовали этим принципам.
— Понятно. — Эмма поворачивается к камере. — Вот это неожиданность! Люк Брендон, который представляет интересы «Флагстафф Лайф», заявляет, что его клиенты были не правы. Дальнейшие комментарии будут? — Это уже Люку.
— Откровенно говоря, — криво улыбается Люк, — я не уверен, что после всего этого буду представлять интересы «Флагстафф Лайф».
— А? — Рори наклоняется вперед, лицо у него ужасно умное. — Отчего же, скажите пожалуйста?
— Боже мой, Рори! — нетерпеливо восклицает Эмма.
Она закатывает глаза, и Люк прыскает со смеху.
Вдруг все начинают смеяться, и я присоединяюсь, немного нервно. Ловлю на себе взгляд Люка, меня обдает жаром, и я быстро отвожу глаза.
— Ну что ж, — вдруг говорит Эмма, взяв себя в руки и улыбаясь в камеру. — В студии были финансовые эксперты, а после короткой паузы вас ждет возвращение на подиум коротких шортов…
— А также ответ на вопрос, помогают ли от целлюлита антицеллюлитные кремы, — вставляет Рори.
— После чего у нас в студии выступят наши почетные гости — «Вестлайф».
Из колонок доносятся первые такты музыкальной заставки, и Рори с Эммой вскакивают.
— Отличные получились дебаты, — кидает Эмма через плечо, устремляясь к выходу, — извините, но я сейчас лопну.
— Да, отличное шоу, — искренне говорит Рори. — Я ни бельмеса не понял, но шоу отличное. — Он хлопает Люка по спине, приветственно поднимает руку и тоже уходит из студии.
Вдруг все кончилось. Все ушли. Остались только я и Люк — друг напротив друга, в ослепительном свете, с микрофонами на лацканах. Я будто контуженная. У меня кружится голова.
Неужели все это произошло на самом деле?
— Ну, — наконец говорю я и откашливаюсь.
— Ну, — с легкой улыбочкой вторит Люк, — молодец.
— Спасибо, — бормочу я неловко и прикусываю губу.
У него, наверное, теперь будут неприятности. Наверное, публичное обвинение своего клиента в нечестности равносильно укрыванию джинсов от покупателя.
Неужели он и правда изменил свое мнение из-за моей статьи? Из-за меня…
Но ведь я не могу его об этом спросить? Или могу?
Тишина становится все звонче и звонче, и наконец я делаю глубокий вдох.
— А вы.. — Я…
Мы оба замолкаем.
— Нет, — краснею я. — Вы говорите. Я ничего… Говорите.
— Ладно, — пожимает плечами Люк. — Я только хотел пригласить вас на ужин.
Я в недоумении смотрю на него. О чем это он? Ужин в смысле…
— Чтобы обсудить кое-какие дела. Мне понравилась ваша идея с январскими распродажами в банке.
Что? Какая идея?
О господи, вспомнила! Он что, серьезно? Это он про мою глупую, безумную мыслишку, высказанную вслух?
— Мне еще тогда пришло в голову, что это была бы отличная промо-акция для одного из наших клиентов. И я подумал, почему бы вам не выступить нашим консультантом в этом проекте. Независимым консультантом, конечно.
Консультантом? Независимым? Я? Не может быть. Однако говорит он всерьез. — А… — Я разочарована. — А, понятно. Ну… наверное, я сегодня вечером свободна.
— Прекрасно. Тогда, может быть, «Ритц»?
— Как скажете, — небрежно соглашаюсь я, словно каждый день перекусываю в «Ритце».
— Очень рад. — Люк улыбается. — Жду с нетерпением.
А потом — о, ужас! — прежде чем я успеваю прикусить язык, раздается ехидное:
— А как же Саша? У нее на сегодня планов нет?
Долгое молчание, во время которого мне до жути хочется куда-нибудь провалиться и умереть.
— Саша ушла неделю назад, — наконец произносит Люк, и я поднимаю голову.
— Ой… Неужели…
— Да, вот так, собрала чемодан и ушла. — Он спокойно смотрит на меня. — Ну и что, могло быть и хуже. По крайней мере, я не купил в комплект к чемодану портплед.
Черт, я сейчас еще и смеяться начну. Нет, нельзя. Нехорошо.
— Мне очень жаль, — наконец удается выдавить мне.
— А мне нет. — Люк серьезен, и смех тает у меня на губах.
— Ребекка! Люк!
Мы оборачиваемся; к нам идет Зелда.
— Замечательно! — восклицает она. — То, что нужно. Люк, вы молодец. А вы, Ребекка… — Она подходит, садится рядом со мной на диван и похлопывает по плечу. — Вы были просто великолепны. Мы тут подумали, не согласитесь ли вы остаться, в качестве эксперта — ответить на вопросы телезрителей?
Я с недоверием смотрю на нее.
— Но… я не могу! Я же не эксперт.
— Ха-ха, смешно! — смеется Зелда. — Самое удивительное в вас то, Ребекка, что вы ведете себя как самый обычный человек. Вы профессионал, но говорите понятно, как подруга или соседка. Понятно и доступно. Легко о сложном. Именно с таким экспертом и хотят советоваться люди. Как думаете, Люк?
— Думаю, Ребекка с этой задачей прекрасно справится. Думаю, никто не подойдет для этой цели лучше. И пожалуй, я вас оставлю. — Он встает и улыбается мне: — До вечера, Ребекка. До свидания, Зелда.
Я словно в тумане смотрю, как он пересекает студию. И мне хочется, чтобы он обернулся.
— Ну, — Зелда сжимает мою руку, — давайте я расскажу, что к чему.
22
Меня заставили выступить на телевидении. Это правда. Просто заставили.
Мы снова сидим на диване, Рори, Эмма и я, а по телефону Энн из Лидса неуверенно признается, что она ни разу в жизни не сдавала налоговую декларацию.
Я кидаю взгляд на Эмму и улыбаюсь, Эмма подмигивает в ответ. Я одна из них. Мы на равных. Никогда еще мне не было так радостно и здорово.
Странно, когда у меня брали интервью, я от волнения и двух слов связать не могла, а сейчас, сидя в студии на положении соведущей, ощущаю себя как рыба в воде. Мне все так нравится, что я могла бы целый день тут просидеть. И яркий свет больше совсем не раздражает. Я прекрасно себя чувствую. И еще я перед зеркалом отрепетировала лучшую позу для телевидения (колени вместе, ноги скрещены в лодыжках), и теперь не забываю этой позы придерживаться.
— Я начала работать уборщицей, — говорит Энн из Лидса, — и ни о чем особенно не задумывалась. Но мой работодатель спросил меня, платила ли я налоги. А мне никогда и в голову не приходило, что я должна платить налоги.
— Да. — Эмма смотрит на меня. — Кажется, у Энн серьезные затруднения.
— Это так, — сочувственно соглашаюсь я. — Но во-первых, Энн, вы должны знать, что если ваш доход не превышает минимума, не облагаемого налогом, то вы не обязаны ничего платить. Во-вторых, у вас в любом случае еще масса времени и вы все успеете сделать.
И это тоже странно. Не понимаю откуда, но я знаю ответы на все вопросы. Про ссуды, про страхование жизни, про пенсии. Я все про это знаю! Несколько минут назад Кеннет из города Сан-Остелл спросил, каков максимальный предел пенсионных взносов, и я не задумываясь ответила — 5000 фунтов. Такое впечатление, что в какой-то части моего сознания откладывалось все, о чем я когда-либо писала в «Удачных сбережениях», и теперь, когда эта информация мне понадобилась, я ее вспомнила. Можете о чем угодно меня спросить! Например, спросите меня про… налог на увеличение рыночной стоимости капитала для владельцев недвижимости. Спросите, спросите…
— На вашем месте, Энн, — заканчиваю я, — я бы связалась с местным отделением налоговой службы и попросила у них консультации. И ничего не бойтесь!
— Спасибо, — дрожащим голосом благодарит Энн. — Спасибо, Ребекка.
— Надеюсь, этот совет вам поможет, Энн. — Эмма улыбается в камеру. — А сейчас вас ждет Дэйвина с новостями и погодой, а затем, по настойчивым просьбам телезрителей, мы вернемся к денежным вопросам.
— Да, похоже, проблемы с деньгами у многих, — вступает Рори.
— Действительно, — соглашается Эмма. — И мы хотим всем им помочь. Поэтому какими бы ни были ваши проблемы — большими или маленькими, пожалуйста, звоните и задавайте свои вопросы Ребекке Блумвуд по телефону 0333 4567.
Она на секунду замирает, глядя в камеру, потом откидывается на спинку дивана, и прожекторы гаснут.
— Уф! Отлично идет! — К Эмме подбегает девушка-визажист и начинает припудривать лицо. — Правда, Зелда?
— Прекрасно! — возникает Зелда из тьмы. — В последний раз к нам поступало столько звонков, когда в студии были «Спайс Герлз». — Она удивленно смотрит на меня. — Ребекка, вы никогда не посещали курсы телеведущих?
— Нет, — честно признаюсь я. — Но… я много смотрю телевизор.
Зелда хохочет.
— Хороший ответ. Так, ребята, мы в эфире через полминуты.
Эмма улыбается мне и сверяется с бумажкой на столе, а Рори закидывает ногу на ногу и начинает рассматривать свои ногти. Они обращаются со мной как с коллегой, радуюсь я. Как будто я с ними в одной команде.
Никогда, никогда еще я не была так счастлива. Даже когда на распродаже в «Харвей Николе» нашла бюстье от «Вивьен Вествуд» всего за 60 фунтов. (Кстати, где сейчас эта вещица?..