Итальянец рассмеялся.
— Что вы, ваше сиятельство, я довольно часто здесь бываю. Однако Зоран неизменно оказывает мне гостеприимство. Вот и сейчас мы здесь, поскольку он знает, как я люблю хорошую игру.
— Что ж, в таком случае мне повезло, — улыбнулся я. — Всегда приятно сыграть с опытными мастерами.
— Ну, мастером я бы себя не назвал, ваше сиятельство.
Дилер тем временем обменял наши карты. Я уставился на две новые, что мне достались.
Опачки! Туз бубен! Трио из тузов — вот это уже настоящее везение. И тройка бубен. Ну ладно, это уже дает мне неплохие шансы. Фигура не самая сильная, и все же трио из тузов давало шансы взять банк. Правда, что-то мне подсказывало, что у остальных игроков ситуация тоже была не самая скверная.
— Поднимаю, — Зоран добавил в банк еще три золотые фишки. Да что ж он творил! Денег куры не клюют? Или пытался запугать всех остальных?
— Ну вы даете, господин Паличич, — усмехнулся я и тоже добавил три фишки. — Играете с размахом.
— Он всегда так играет, — отозвался итальянец. — Любит поднимать ставки. Во всем.
Он что-то шепнул на ухо Тане, и та тихо засмеялась.
Ланге снова молча добавил три фишки к банку. Теперь в центре круглого стола оказалась целая россыпь сверкающего богатства. Я с удивлением для себя отметил, что начал понимать любителей покера. Интересная игра. И рискованная. Могла помочь многое узнать о людях, что сидели передо мной.
Вот Зоран, судя по всему, был человеком жестким и агрессивным. Любил получать все и сразу. Шел напролом. Не гнушался запугивания — высокие ставки были элементом того же запугивания, просто направленного на деньги.
Гандольфини старался играть сбалансированно. Сам не предлагал повышение ставок, но поддерживал. Позволял себе идти на риск, но не жил им. Анализировал, но играл и для получения удовольствия.
Ланге был молчуном и аналитиком. Наверняка сейчас пытался рассчитать, что было в руках у каждого игрока. Тихий, с маской нейтралитета на лице, без лишних движений — он выжидал момента, чтобы ударить. Можно было принять это за скромность или даже трусость, но я все же думал, что он просто выжидал.
— Обмен, джентльмены! — сказал дилер.
Я решил избавиться от валета червей и тройки бубен. Скинул две карты и украдкой наблюдал за тем, что делали остальные игроки. Зоран тоже сбросил две карты, Ланге — одну, что подтвердило мои подозрения о том, что у этого Эдварда был план. А Гандольфини также отдал на обмен две карты.
Что ж, шли мы все более-менее вровень. Только вот Ланге стал еще тише и осторожнее в каждом жесте, итальянец начал сыпать больше шуток, над которыми заливисто смеялась Таня, а Зоран… Зоран внимательно разглядывал свои карты тяжелым взглядом.
Нам выдали новые карты, и я ощутил волну азарта, открывая каждую. Тройка червей… Обменял шило на мыло. Но… Черт, как это было возможно? Туз! Туз червей! Бринский, ты только что собрал каре из тузов.
Держать себя в руках, не ликовать, прятать эмоции. Не показывать ничего раньше времени и не нервничать.
— Последний круг торгов, — объявил дилер. — Джентльмены?
Я подозвал к себе Дину.
— Подуй на шкатулку, дорогая, — попросил я. — На удачу.
Моя брюнетка сложила накрашенные губы трубочкой и подула на фишки. Я поднял глаза на Зорана.
— Ну что, господин Паличич? Снова добавите?
— А как же! — улыбнулся он и подвинул к банку четыре фишки. — Четыре, господа.
Гандольфини рассмеялся.
— И ничего тебе не жаль, Зоран.
— А чего жалеть? Деньги, потраченные на игру, оплачивают удовольствие.
— И то правда, — итальянец отсчитал четыре золотых и добавил к банку. Дилер сделал пометку.
Я взглянул на Ланге. Вот уж надо иметь талант сохранять настолько непроницаемую физиономию, когда на кону бюджет деревни. Прекрасное умение держать себя в руках. Только оно его уже подвело — в первую секунду, когда он меня увидел. Будь спокоен, Эдвард. Теперь, когда я на тебя вышел, любой мой проигрыш окупится. Потому что я сорвал банк, даже не начав играть.
Мы с Ланге добавили по четыре фишки каждый. Вот теперь банк представлял собой реальную ценность. И это только одна игра, черт возьми.
Распорядитель кашлянул, привлекая наше внимание.
— Джентльмены, ставки приняты. Время открывать карты. Господин Палчич?
Зоран отпил ракии из высокой рюмочки и, криво улыбнувшись, принялся открывать карты.
Двойка пик, шестерка треф, король треф, король червей, король пик…
— У господина Палчича трио, — объявил дилер.
— Неплохо, — присвистнул итальянец. — Поздравляю, Зоран.
Бритоголовый серб кивнул и сделал еще глоток ракии. Распорядитель взглянул на итальянца.
— Господин Гандольфини, ваш черед.
— С удовольствием, — улыбнулся он и открыл свои карты.
Десятка треф, десятка червей, десятка пик, девятка пик, девятка червей. Трио и пара.
— Фулл-хаус, — уважительно прогудел Зоран. — Мои поздравления, дорогой гость.
— У господина Гандольфини фулл-хаус, — отметил дилер. — Господин Бринский, прошу вас открыть карты.
Я медленно поворачивал их одну за другой. Туз пик, туз треф, туз червей, туз бубен, тройка червей…
Гандольфини и Таня вытаращились на меня во все глаза.
— Каре из тузов… Ну вы даете, ваше сиятельство! — расхохотался итальянец. — А ведь производили впечатление новичка в игре.
Я любезно улыбнулся.
— Говорят, новичкам везет.
— И все же сдается мне, что у вас не только счастливая рука, — улыбнулся он. — Или дело в ваших подружках? Быть может, они приносят удачу?
— Может быть, господин Гандольфини. Может быть…
Дилер призвал всех к спокойствию и уставился на Эдварда.
— Господин Ланге, прошу вас открыть карты.
Только сейчас он позволил себе улыбку. Нет, не победную, не удовлетворенную. Виноватую. Дескать, простите-извините, оно само так получилось.
Он медленно открыл бубновую девятку, затем десятку той же масти, валета, даму… И последним на стол лег бубновый король. Все бубны.
— У господина Ланге стрит-флэш, — объявил дилер.
Глава 19
Стрит-флэш… Черт возьми, как такие комбинации вообще могли выпасть за одну игру?
Зоран и Гандольфини буквально уронили челюсти.
— Ну вы даете, господа, — вытерев испарин с лысины, рассмеялся серб. — Такая игра! Достойная какого-нибудь чемпионата. К черту банк, проиграть таким соперникам — честь.
Судя по всему, итальянец был с ним солидарен.
— Поздравляю, господин Ланге, — улыбнулся он во все белоснежные тридцать два зуба и приподнял бокал с напитком. — Я получил настоящее удовольствие. Напомните мне больше никогда не садиться с вами за игорный стол. Вы очень опасный соперник.
Да уж. Эдвард Ланге каким-то образом все рассчитал. Если я надеялся на везение, то мой соотечественник точно не полагался на удачу. И великолепно воспользовался шансом. Я протянул ему руку.
— Благодарю за игру, господин Ланге. Это и правда было потрясающе.
Ланге слабо ответил на мое рукопожатие. Я отметил, что его пальцы были холодными. Да и весь он был каким-то отстраненным.
Распорядитель тем временем вносил пометки о результатах и приложил лист к фишкам в центре стола.
— Желаете ли еще сыграть, джентльмены?
Эдвард покачал головой.
— Увы, я пас, господа, — тихо сказал он. — Не думаю, что мне стоит дальше искушать судьбу.
— Еще бы, с таким выигрышем, — подмигнул итальянец и взглянул на мою Татьяну. — Дама позволит мне угостить ее еще одним бокалом шампанского?
Таня украдкой взглянула на меня, и я кивнул. Пусть развлекает заморского гостя. А мне теперь стало еще интереснее, как Ланге затесался в эту компанию. Предположим, что Гандольфини мог быть членом какой-нибудь мафиозной группировки. Больно уж вид у него был соответствующий. И раз он был гостем Зорана, выходило, что и серб этот тоже принадлежал к преступному миру. А раз так, то Вук наверняка должен был знать об этой парочке.
И тем интереснее, что за их столом оказался Ланге. Если предположить, что Эдвард Карлович — и есть тот самый Эд, что снабжал Даниэля фон Куффнера и сестру Фридриха фон Альтанна артефактами для их вероломного дельца… Получается, именно Ланге имел доступ к производителям этих самых артефактов.
И вот тут мне следовало быть максимально осторожным. Я уже наверняка его припугнул, и теперь Ланге заляжет на дно. Но нельзя допустить, чтобы он вовсе исчез из поля видимости.
Мне нужен Вук и его ресурсы. Если понадобится, придется поставить всех агентов Тайного отделения на уши, но раскрыть, кто барыжит национальным достоянием из-под прилавка. Правда, после того, как я увидел игру Ланге в покер, у меня появились сомнения, что я смогу его обставить. Слишком хорош.
— Ваше сиятельство, у вас еще остались фишки в запасе? — подначивал меня Зоран. — Быть может, попробуете восполнить упущенное?
Я улыбнулся самой простодушной из всего арсенала моих улыбок.
— Боюсь, на сегодня я потратил свой лимит. Сами понимаете, легко поддаться азарту. Предпочитаю не проигрывать больше, чем сможет простить моя совесть.
— Здравый подход, ваше сиятельство. Раз больше никто играть не желает, может, переместимся в бар? Я обдумал вашу проблему и, думаю, у меня найдутся связи, чтобы вам помочь.
Назвался груздем — полезай пить ракию с сербским мафиози, Коля. Надо поддерживать легенду. Хотя, если так пойдет дальше, даже улучшенная печень аристократа даст сбой, и я начну пьянеть. Надо бы сворачивать эту операцию и быстрее двигать домой, связываться с Вуком. Еще и Лала так и не появилась. Надеюсь, хотя бы о ней мне не придется беспокоиться…
— Конечно, господин Паличич, — я забрал свою шкатулку и направился к выходу в общий зал.
Ланге тем временем складывал выигрыш в специальную деревянную коробочку под фишки. Да, кассу он сегодня неплохо почистит. Я решил посмотреть, как быстро он уйдет.
Гандольфини вовсю ухаживал за блондинкой Танюшей — прилепился к ней как банный лист. Но ухаживал галантно и берега не путал: ограничивался осыпанием красотки комплиментами, угощал напитками и целовал ручку. Быть может, надеялся, что я отпущу свою спутницу с ним, но здесь у меня были для него плохие новости. Я не позволил им ложиться под меня и под других подкладывать не стану.