Наталья укоризненно на меня посмотрела и ласково взяла под руку.
— Я же говорила, что это было совершенно необязательно. — И добавила уже у самого уха. — Нет смысла пытаться впечатлять женщину, которую ты уже впечатлил.
Очаровательно.
Наконец, отгремел четвертый акт, аплодисменты, несколько выходов на бис… И мы вышли из душного зала в коридор.
— Итак, едем, — Каралис шепнул что-то на ухо одному из своих слуг, и тот коротко кивнул.
— А госпожа Аполлония? — удивился я, когда мы вышли на улицу.
Ночной король лишь взмахнул рукой.
— Дива должна сменить туалет и немного отдохнуть после выступления. Не волнуйтесь, она присоединится к нам через час. Прошу в мою карету!
Слуги распахнули перед нами дверь роскошного лимузина. Автомобиль точно делали по спецзаказу, и внутри, казалось, могли разместиться едва ли не все зрители из бенуара.
Я помог Наталье сесть и сам расположился на мягком белом диване. Каралис зашел последним и тут же дал приказ ожидавшему внутри слуге.
— Мне как обычно. Розовое игристое для дамы и… — он взглянул на меня. — Виски, полагаю?
Видимо, ему сообщили о моих вкусах. Ведь себе в казино я брал преимущественно виски. Я кивнул.
— Благодарю, господин Каралис.
— Стефан, ваше сиятельство. Просто Стефан. Итак, куда поедем? В «Метрополис»? Или, быть может, в «Царя Душана»?
Наталья взглянула на меня, перевела взгляд на Каралиса… И вынесла безапелляционный вердикт.
— «Метрополис», конечно. Там атмосфера куда приятнее.
Я понятия не имел, что это был за ресторан или клуб. Но Воронцова его знала. Правда, мне это спокойствия не добавляло. Пока лимузинный бармен готовил нам напитки, Каралис велел водителю рулить в «Метрополис». Автомобиль мгновенно тронулся и набрал большую скорость.
Я попытался связаться со Столыпиным. Я успел предупредить его об изменении плана, но тогда еще не знал, куда мы поедем. Хотя наверняка за нами с Воронцовой должны были приглядывать люди Вука. А лимузину будет не так просто оторваться от «хвоста». Но Каралис меня отвлек, и я не успел сосредоточиться.
— Прошу, ваше сиятельство, — Каралис лично подал мне бокал и приподнял свой. Наталья уже наслаждалась ароматом своего любимого розе. — За знакомство!
— Живели, — улыбнулся я, вызвав у миллионера неизменную улыбку.
Виски был хороший. Не то чтобы я прямо уж совсем разбирался, но откровенную дрянь от чего-то стоящего на вкус отличить мог. Льда в бокале не было, зато на дне стакана с толстым дном лежали несколько камней. У меня в прошлой жизни тоже были такие — подарил кто-то на Новый год. Можно было охлаждать напиток, не разбавляя.
Лимузин набрал скорость, но двигался очень мягко и плавно.
Я снова попытался пробросить ментальный канал до Столыпина. Странно. Неужели он поставил блок на вызовы? Нет, не мог. Мы все на задании, и Андрей ни за что бы не стал закрываться. От меня сила тянулась. Значит…
Значит, Каралис оборудовал свой автомобиль непроницаемым экраном. Очень дорогостоящая история. И вряд ли он мог сделать это официально. Значит, воспользовался услугами друзей Ланге. Точнее, наверняка сам был одним из них.
Неприятно. Теперь остается только уповать на то, что Вук послал за нами слежку. Вук молодец. Он должен был…
— Что-то не так, ваше сиятельство? — с великолепно сыгранной заботой спросил Каралис.
Точнее, теперь у меня перед глазами было двое совершенно одинаковых Стефанов Каралисов, которые при этом двигались совершенно синхронно, но расплывались по краям…
— Нет… Все в порядке.
— Или вам не нравится виски? Было бы жаль, это старый островной двенадцатилетней выдержки. Не эксклюзив, но вполне интересный экземпляр.
Я попытался сфокусировать зрение, но не мог. Начали неметь пальцы. Но когда я потянулся, чтобы поставить бокал на столик, заметил, что с Воронцовой тоже творилось что-то неладное.
Графиню била крупная дрожь, ее руки дрожали, а затем она выронила фужер, расплескав игристое по платью и кожаному дивану.
Проклятье! Нам что-то подмешали в напитки. Яд? Наркотик?
— Что вы подсыпали? — Рявкнул я, метнувшись к отравителю.
Точнее, попытался. Но что бы это ни была за дрянь, работала она быстро. И беспощадно. Я даже не смог толком пошевелиться — тюкнулся вперед, а затем мои мышцы сковал такой спазм, что я едва не забыл, как дышать.
Воронцова медленно завалилась набок в судорогах, и Каралис слегка ее придержал.
— Признаюсь, вы меня немного разочаровали, графиня, — проговорил он со снисходительной улыбкой. Я едва слышал его голос. Глаза закрывались, тело отказывалось слушаться. — Я думал, взять вас будет гораздо, гораздо сложнее…
Глава 28
Я очнулся первым.
Точнее, пробуждением это было назвать трудно. Казалось, мое собственное тело превратилось в тюрьму для ослабевшего разума. Я не понимал, где находился. У меня кружилась голова и подташнивало, я не мог пошевелиться, а во рту было так сухо, что за глоток воды я был готов убить.
Только воды не было. Ничего не было.
Я с трудом смог напрячь шею — казалось, что вместо головы у меня была пудовая гиря. Мышцы застонали и взорвались дикой болью.
В этом темном помещении не было ничего, кроме двух медицинских кроватей-каталок, на которых разместили меня и Воронцову. Эти черти даже нас не переодели — Наталья так и лежала, привязанная, в своем сверкающем вечернем платье. С нее сняли лишь украшения, обувь и перчатки. Распустили волосы и убрали заколки. Вероятно, опасались, что в них могли быть заключены артефакты.
У меня в руке торчала игла катетера, и от него тянулась трубка к капельнице. Мешок с прозрачной жидкостью был наполовину полон. То же самое было у Натальи — катетер, трубка, капельница. Нас накачивали какой-то дрянью, чтобы мы не смогли сконцентрироваться и воспользоваться силой. И у них, черт возьми, получалось.
«Наталья!» — позвал я ментально. Точнее, попытался. Но вызов ушел в молоко — моя спутница была без сознания.
Под потолком монотонно покачивалась тусклая лампочка. Я заметил, что в этом помещении стены были окованы металлом. Точнее, казалось, что вся эта комната состояла из цельного куска металла. Темно-серый с едва заметным золотистым блеском…
— Проклятье, — шепнул я, едва пошевелив губами, когда осознал, что это был за металл.
Память моего предшественника подсказала.
Особый зачарованный сплав, не пропускающий Благодать. Таким оборудовали допросные комнаты на Петропавловке в Тайном отделении. Такие были в Зимнем и еще в ряде государственных мест. Этот сплав стоил поистине баснословных денег, ибо его создание требовало огромных ресурсов. И порода для этого сплава добывалась только в России, на Урале.
Добыть столько, чтобы оборудовать безопасную комнату в Белграде… Не просто дорогого стоило. Дело не в деньгах. Это требовало поистине тесных связей с кем-то на верхушке Российской империи.
Коля, дела реально плохи. Черт с наркотой. Сам факт того, что мы здесь оказались, уже не сулил ничего хорошего. И теперь я переживал за парней Вука: куда бы нас ни увезли, даже у Савича и его парней могло не хватить сил и ресурсов нас вызволить.
Иными словами, я оказался в полном дерьме.
«Наталья!» — снова позвал я, пытаясь ее разбудить. Дело рискованное — только сильный менталист способен вытащить сознание человека из такого наркотического опьянения. Но сильным менталистом здесь как раз была Воронцова, а не я. И вырубили ее качественно.
Это, конечно, было удивительно. Я считал, что Воронцова была в команде врага. Встреча с Ланге, попытка влезть мне в голову, знакомство с Каралисом. Перед тем, как отключиться там, в лимузине, я подумал, что Наталья специально втерлась ко мне в доверие и даже подстроила встречу с Каралисом, чтобы у него была возможность меня схватить.
Но почему тогда сама Воронцова теперь лежала под капельницей рядом со мной? И, кажется, последним, что я запомнил перед потерей сознания было то, что именно Наталья была целью Каралиса.
Почему? Предала своих? Или что-то еще.
«Воронцова, брэ!» — отчаялся я.
И снова полная тишина.
Пришлось полежать некоторое время, сосредоточившись лишь на том, чтобы накопить достаточно силы для импульса. Проклятый яд парализовал меня изнутри, и мышцы отказывались слушаться. Значит, придется собирать все в ментальный импульс. Хотя бы так. Я должен ее разбудить и выяснить, в чем дело.
А потом будем думать, как отсюда выбираться. С Воронцовой или без, зависит только от нее.
Ну, с богом.
Я как мог сконцентрировался на ментальном плане женщины и со всей силы ударил мощным импульсом. Не конфигурировал никаких заклинаний — просто шарахнул потоком того, сто смог собрать.
Она вздрогнула. А затем медленно открыла глаза.
«Аллилуйя! Просыпайся, Наташ, мы все уронили».
Графиня непонимающе вращала глазами. Было видно, что она тоже пыталась пошевелиться и понять, где находилась. Отличненько, очнулась спящая красавица. Теперь надо дать ей немного времени прийти в себя и приступить к небольшому допросу.
«Разговаривай только ментально», — обратился я. — «Вслух все равно нормально не получится. У нас почти все мышцы скованы. Если нормально слышишь меня, ответь».
«Непроницаемая комната, да?» — даже по ментальной связи ее голос звучал слабо, устало.
«Она самая. А теперь будь добра, расскажи мне, дорогая, какого рожна на тебя охотился Каралис?»
Воронцова с трудом повернула голову в мою сторону. Сильная, молодец.
«Прости, что впутала тебя в это».
Не понял. В смысле впутала?
«Почему он тебя схватил?»
«А почему ты здесь⁈» — вскричала графиня. — «Или… Или ты не с ними?»
Так, приехали. Либо я еще не отошел от той хрени, которой нас вырубили, либо Наталья, либо мы оба путались в показаниях и мыслях.
«Давай по порядку», — велел я. — «И коротко, по возможности. Нужно беречь силы. Почему ты думала, что я с Каралисом. И что это, по-твоему, значит?»