– Ещё немного? – интересуется мама, стоя рядом с этим пижоном со сковородкой и лопаткой в руках. – Худенький такой, Егорушка! Ужас!
– Не кормят меня, – вздыхает этот страдалец вымученный. – Думал, ваша дочь накормит, а у Сары всё сгорело, – жалуется он на свою жизнь нелёгкую, которую я могу в любой момент прервать. – Сюда! Сюда! – указывает на тарелку, и мама заботливо ему ещё картошечки накладывает.
Выгнув бровь, наблюдаю за этой картиной и желаю прибить гада. Он, как в квартиру моих родителей зашёл, так сразу бедненьким прикидываться начал. И хромать что-то больше обычного стал. И глаза голодные сделал, и сжался, как побитый котёнок. Вот мама и повелась. И только я знаю, как этот «побитый котёнок» мне в такси все коленки перелапал.
– Кушай-кушай, золотой, – подначивает его мама и, отставив сковороду, тарелку с огурчиками толкает в его сторону.
Боится, наверное, что он руку потянет, когда сам к тарелке потянется.
– Мам, ты себе сына, что ли, усыновила? – ревниво тяну, кусая солёный огурчик. – Мне просто «кушай», а ему: «Кушай-кушай, золотой!». Может, я лишняя?
– Сара, не неси чушь, – вздыхает мама, покачав головой. – Я просто кормлю мальчика. Смотри, какой голодный. Без родителей живёшь, да?
– Без, – отвечает он, пережёвывая огурец. – Поэтому всё сам. И готовка, и уборка, и работа.
– Не ври! – щёлкаю его мысленно по носу. – Ты как ногу сломал, к родителям переехал! И твоя мама хорошо тебя кормит!
– Хорошо, – соглашается и посылает ангельский взгляд в сторону моей родительницы. – Но не так чудесно, как твоя.
– Ой, ребятки! Минуту! Наверное, муж, – просит мама прощения и убегает в спальню, откуда звук телефонной трели разносится.
Оставляет меня один на один с этим актёром погорелого театра, которому я сейчас вместо цветов вилку кину.
– Егор, что ты творишь?! – шиплю на него.
– Подлизываюсь!
– К кому? Моей маме? – не удерживаюсь, чтобы не воскликнуть. – В чём смысл, Громов? Она простой преподаватель, если что! И даже не с искусством связана! К чему подлизываться? А?
– К будущей тёще! – невозмутимо отвечает.
– Она никогда не станет твоей тёщей! – скрещиваю руки на груди и глаза прищуриваю.
– Уверена?
– Да!
– А давай поспорим? – неожиданно предлагает. – Проиграешь – выполнишь любое моё желание.
– А если я, то ты… ты… – закусываю губу, придумывая наказание. – То будешь сутки ходить по академии в женском нижнем белье. И без одежды. Только в белье!
– Ты совсем?! – вскрикивает.
– Спор есть спор!
– А если выиграю я, то ты… то ты год будешь по требованию для меня танцевать стриптиз. На шесте, – загадывает желание, которое я никогда не выполню. Любовь любовью, но мы с Егором точно не будем вместе. Где я, а где он!
– Я не умею танцевать стриптиз, – говорю ему спокойно и без стеснения. – А тем более на шесте!
– Учись!
– Сарочка, – мама входит в кухню с телефоном в руках. – Звонил папа и сказал, что на ночную его просят остаться. Вы не обидитесь, если я поеду и отвезу ему домашней еды немного? А вы здесь можете чай попить. И там… найдёте чем заняться! Не маленькие!
– А если она что-то ещё спалит? – вновь прикинувшись жертвой, интересуется Громов.
– На этот случай в нашей квартире есть огнетушитель, – кивает мама и открывает кухонный шкаф, в котором спрятано спасение, если я случайно огонь призову.
– Ну ладно! Буду тушить, – соглашается «вели
кий огнетушитель».
– Молодец!
Пока мама собирает папе судочки, Егор ест, а я грызу огурец, мстительно глядя на мужчину, который даже не понимает, что со мной творит. И что его спор совсем бессмысленен, потому что нам никогда не быть вместе. Никогда!
– Ну что? Теперь обратно? – интересуется Егор, когда мама уходит и он, наконец, всё доедает.
На минуточку, он всю сковородку с килограммом жареной картошки съел. И куда столько вмещается в этого «худенького»?
– Ну да, – киваю. – Вызову тебе сейчас такси и поедешь.
– Как это поедешь? – выделяет окончание. – Поедем, – поправляет с улыбкой.
– Я с тобой никуда не поеду! – мотаю головой, понимая, на что он намекает.
– Поедешь! – уверенно так произносит, словно меня и не спрашивает. – Как я могу тебя оставить здесь одну? Твоя мама уехала…
– Я не маленькая девочка, – цежу сквозь зубы. – Мне не страшно одной оставаться.
– Ну, страшно, так страшно, – шокирует своими словами. – Останусь тогда с тобой. Буду спать с тобой в одной кровати. А вот если мы поедем ко мне, то у меня кровать и диван есть…
– Ладно! Вызывай такси и поехали, – соглашаюсь, решив, что потом уеду. Отвезу его и смоюсь.
Именно так! И никак иначе!
Сара. Четыре года назад…
– Ну ты и козёл! – зло рычу на этого Громова, которого ещё в лифте шапкой поколотила. Захожу в квартиру и хочу продолжить избиение, но у меня шапку отобрали. – Ну ты и жук! Чтобы тебя комары покусали везде!
– А ты думала, что сможешь меня обхитрить и смыться? – довольно ухмыляется, пройдя в квартиру и принявшись раздеваться.
– Да! – выплёвываю и стягиваю с себя верхнюю одежду.
Это надо же было! Так лохануться!
Мой план был такой: сесть с Егором в такси. Доехать до его дома. А когда он выйдет из машины, закрыть двери, заблокировать их и приказать, чтобы меня везли обратно.
И всё было идеально!
Но!
Стоило мне подъехать к моему дому, как около подъезда я обнаружила Егора. Тот вновь шантажом усадил меня обратно в такси и отвёз к себе.
Ну не идиот?!
Что было неясного в том, что я не хочу ехать к нему домой? Он что, совсем мозги во время сотрясения потерял? Я, конечно, понимаю, что ударила сильно, но чтобы настолько! Не верю!
– Кофе будешь? – спрашивает Егор, идя на кухню.
– Буду, – бурчу и ухожу в ванную комнату приводить себя в порядок.
Как бы он ни хотел, но своей цели он не добьётся! Я не стану для него девочкой на одну ночь! Не на ту напал! Пусть думает что хочет, но Сара Картотьян никогда не будет делать того, чего не хочет!
Отец тоже хотел, чтобы я на медицинский шла, а мама на педагогический. Но! Я выбрала искусство!
Даже такие влиятельные люди, как мои родители, не смогли меня к чему-либо принудить. А уж Громов подавно!
– Где мой кофе? – требовательно интересуюсь, усевшись за барную стойку.
– Ваш кофе, мадам! – явно издеваясь, преподносит мне Егор чашку на блюдечке. – Приятного кофепития! И да, не забудьте поставить поцелуйчики, чтобы оценить мой сервис!
– И какая у нас система? – вздёргиваю бровь, взглянув на кофе и представив его обжигающий вкус на губах.
– Пять поцелуев – хорошо. Один поцелуй – плохо. – Профессионально расписывает. – Одна ночь вместе – сногсшибательный кофе!
– А ноль поцелуев? – прищуриваюсь.
– Ноль поцелуев значит, что утром ты останешься без кофе и завтрака, – прищуривается, но быстро цепляет на лицо улыбку и подставляет щёку. – Так сколько поцелуев, мадам?
– Ноль! – заявляю оскалившись. – Я не очень люблю утром завтракать. А кофе могу себе сама купить по пути в академию, – заявляю и вместе с чашкой ухожу в гостиную. – Я буду спать на этом диване! – говорю ему, и он согласно кивает.
И отчего-то его спокойный и быстрый ответ меня тут же напрягает, и я весь оставшийся вечер жду от Громова подвоха. Но его не следует. Он спокойно отдаёт мне подушку, комплект постельного белья и даже свои пижамные шорты и футболку, чтобы я могла в чём-то спать.
И лишь утром, проснувшись в одной лишь футболке и трусах в его спальне и в его объятиях, я поняла, в чём был план Гр… Гада!
– Егор! – начинаю кричать во всё горло, осознав, что меня перехитрили. – Это что, мать твою?!
– Это утро, мать твою, – отвечает мне спокойно и начинает хохотать. – И нам, кажется, пора вставать.
– То есть мы спали вместе? Всю ночь?! – допрашиваю, чтобы понять, когда я бдительность потеряла.
– Ну да, – кивает он. – И не только спали! Ты что, не помнишь?! Сара, как ты могла забыть эту счастливую и страстную ночь?! Ты разбиваешь мне сердце! – хватается якобы за него и притворяется убитым.
– Что?! – округляю глаза.
– Ты пришла ко мне, – возвращается к своему привычному состоянию. – Стала раздеваться и со слезами на глазах просить, чтобы я тебя взял! Я не мог тебе отказать! Плачущие девушки всегда так на меня действуют. Кстати, крутые трусишки в горошек! Я оценил! Они были пиком нашей страсти!
Опускаю взгляд и вижу эту асексуальность ситуации.
Прибью паразита!
– Егор! – бью его подушкой. – Ты совсем?! – вновь ударяю.
– Да хватит! Шучу я! Шучу! – отбивается от ударов, как только может.
– То есть ничего не было? – останавливаюсь на секунду, чтобы услышать его ответ.
– Не было!
– И ты ко мне не приставал? – продолжаю допрос для ясности ситуации.
– А можно было? – с надеждой спрашивает, и я решаю отплатить ему той же монетой. Отыграться. Не только ж ему издеваться.
– Конечно, можно было! – восклицаю и встаю с кровати. – Я только и ждала этого, но ты ступил! И поэтому…
– Мы можем сейчас всё наверстать, – в последний момент успевает меня схватить за руку.
– Ну нет! – мотаю головой и выдёргиваю запястье. – Мне в академию надо! Внеклассные занятия! Не могу пропустить!
– Картотьян! – призывает меня к порядку, и в этот раз за ногу хватает.
– Громов, отпусти! Иначе Вадиму пожалуюсь! Он-то тебя на место поставит! Скажу, что к студенткам пристаёшь!
– Ябеда! – обиженно бросает и, встав, идёт на кухню готовить нам завтрак. Вафли с ягодами и вкусный кофе.
А потом ещё и в академию отвозит.
Пахнет горелым… Что-то явно скоро будет…
Глава 6
Сара. Наши дни…
– Ну, чего смотрим и молчим? – прищуривается Егор, глядя на нас с Миленой. – Начинайте свой доклад. А точнее, озвучивайте свои претензии и свои аргументы, чтобы я начал защищаться.
– Пффф! – фыркаю я и, оперевшись на спинку стула, скрещиваю руки на груди. – Это ты хотел поговорить, а не мы. Так что прощу! Начинайте!