А сам развернулся к гостям. Теперь потянуть немного времени, чтобы вывести лодку из-под прямого обстрела.
Они шли на меня, и я узнал одного из них. Тот самый человек, что едва не прикончил Никитку. Тот, кто угрожал его семье. Тот, кто хотел заставить его на меня работать.
— Брать живым, — коротко приказал он по-немецки и поднес ко рту рацию. — Догоните лодку.
Забавно, что он даже не пытался со мной заговорить. Только дело. Это я уважаю. Что ж, судя по всему, подготовились они серьезно. Кто-то все же сдал Лалу. Или она предусмотрела не все. Как бы то ни было, с обеих сторон острова наперерез лодке ромалки вышли два катера.
У Лалы не было шансов уйти. Весла против моторов...
— Что, думаете, артефакты вас защитят? — Я криво улыбнулся и шагнул им навстречу. — Думаете, ваши дешевые цацки сильнее силы, которую вы даже не в состоянии понять?
— Вы совершили большую ошибку, князь Бринский, — спокойно ответил австриец. — Вы даже не представляете, что стоит на кону. Отойдите в сторону, позвольте нам задержать преступницу — и обещаю, мы замнем дело. Вы просто покинете страну и забудете обо всем.
Ага, конечно. Так они и замнут. Если они знают, ЧТО везла Лала, то никого не оставят в живых. Даже князя. А мою гибель спишут на... например, месть опозоренного градоначальника. Ему-то теперь все равно дорога на нары. Могут всех подряд собак повесить, никто не будет копать.
Нет, Коля, тут только один путь — вырваться из их лап. И не дать им заполучить посылку.
— Не нужно применять силу, ваше сиятельство, — добавил австриец. — У нас есть способы нивелировать действие вашей Благодати.
Я криво улыбнулся.
— А кто сказал, что я буду использовать Благодать?
Сорвав с руки серебряный браслет, я выпустил на волю родовую силу. Словно с души спали оковы. Сила — древняя, могучая, истосковавшаяся по свободе — хлынула в мою кровь так мощно, что я едва устоял на ногах. Какие-то странные датчики, висевшие на лацканах каждого австрийца, бешено замигали и затрещали.
— Господин, он...
— Вижу, — процедил их главарь. — Вижу...
Трое из них попятились, чувствуя, что сейчас запахнет жареным. Я рассмеялся, поддавшись влиянию своей отравленной силы. Мне сейчас было все равно. Они пришли убить меня. Последнего Обреновича. И они получат возмездие, какого не ожидали.
Ибо лишь возмездия требовал мой погибший род.
Я припал к земле и ударил по ней обеими ладонями. Болотистая почва вздыбилась, из нее вылетели куски грунта, ила вырванные с корнями растения. Я поднял все — грязь, землю, воду — и отправил на них. Все закружилось в безумном вихре, как маленький, но смертоносный смерч.
— Бежим!
Ахаха, поздно спохватились! Взмахнув рукой, я поднял старое упавшее дерево и метнул вслед самому шустрому беглецу. Тот тихо вскрикнул, когда сухая древесина огрела его по спине и упал плашмя в глубокую лужу.
Еще двое бросились в разные стороны. Один хотел обойти меня с фланга и подкрасться со спины. Ага, удачи. Я пустил в него сгусток силы в виде копья — описав красивую дугу, оно догнало горе-убийцу и угодило тому прямиком между лопаток. Он молча рухнул, выронив оружие. Пистолет булькнул в воде.
— О, и ты иди сюда.
Еще один, смекнув, что ничего хорошего его не ожидало, припустил от берега в сторону леса. Я воздвиг перед ним барьер, и он со всего размаху врезался в твердую силовую конструкцию. Один «Колобок» — и дело было сделано.
Я быстро оглянулся на реку. Два катера отрезали Лале путь к Белграду и сейчас пытались оттеснить обратно к нашему острову. Проклятье, надо здесь заканчивать и помогать девчонке.
— Ваше сиятельство...
Главарь-отравитель шагнул ко мне. Рожу-то как перекосило, любо-дорого смотреть. И куда подевалась его самоуверенность? Где тот снисходительный взгляд?
Такого поворота этот австрияка явно не ожидал. Все его артефакты были бесполезны против родовой силы, да еще и столь мощной. Сейчас я работал на чистом Втором ранге, если классифицировать по шкале Благодати. А Второй ранг — это высшая ступень для всех, кто не был Романовым и не обладал силой Великого осколка. Я мог уничтожить весь этот остров вместе с половиной Земуна. Я мог заставить Дунай кипеть. Но нельзя было оставлять лишних следов и подозрений. Нельзя давать волю жажде разрушения.
— Ваше сиятельство... Мы можем договориться. Лично против вас мой наниматель не имеет никаких помыслов...
Я шагнул к нему и схватил за грудки.
— Кто?! Кто твой наниматель? Говори, или башку размозжу.
Он замотал головой.
— Я не вправе. Я дал клятву. Клятва служения... Вы не понимаете, я...
— Отвечай, мать твою! Кто? Тайная канцелярия? Что они ищут?
— Он не один, — быстро сказал отравитель. — Это не Тайная канцелярия. И не правительство. Они... Они выше. У них нет названия, но у них есть все. Связи. Огромные деньги. Влияние на политиков и даже на королевские дома. Их... Их много. Но я всех не знаю. Я служу человеку, который служит им. Но я знаю, что если не выполню это задание, меня самого убьют. И не только меня. У этой девки есть что-то такое, ради чего они были готовы убить даже вас, князь. Но я не знаю, что. Я просто должен забрать и передать это. Любой ценой. Но я не знал. Мне не передали, что вы... Что вы обладаете такой силой. Мы не были к этому готовы.
Проклятье!
— Имена! Мне нужны имена!
— Я не...
Да чтоб тебя!
Я вломился к нему в голову — грубо, слишком быстро и неаккуратно. Он взвыл в моих руках — от боли и страшной муки. А хорошие у него щиты стояли — работал профи. Такие просто так не снять. Но я попытался. Начал пробивать — один, другой...
— Ааааа!
Когда оставался последний, отравитель забился в судорогах. Я снизил давление, но ничего не произошло — его продолжало колотить, глаза закатились, изо рта пошла розовая пена.
Ах ты ж гад! Отравился... Сам отравился...
Я быстро переконфигурировал силу, достал остатки Благодати и попробовал остановить процесс. Но было поздно. Яд, казалось, подействовал мгновенно. И это точно был не рицин. Отравитель грузно осел на мокрую землю. Все было кончено.
— Что ж, теперь не только я знаю вашу страшную тайну, — сухо сказал я. — Теперь и ты узнал обо мне то, что никому знать не следует. Но никому не расскажешь.
Подхватив браслет, я застегнул его на цепочке, на которой носил родовой артефакт — так не потеряю. И, активировав «Берегиню», бросил всю силу на ноги. Как там было в песне «Наутилуса»? «Гулять по воде, гулять по воде, гулять по воде со мнооой...»
Хорошо, что этого не видел никто из селян, иначе некоторые вопросы были бы обеспечены. Объятый сиянием мужик бежал по волнам, как по беговой дорожке в парке. Только делал это быстро, очень-очень быстро.
«Берегиню» я направил таким образом, чтобы силовой слой позволял мне отталкиваться от воды. Сделать такое непросто, и пришлось потренироваться в джакузи. Но это был мой план возвращения из Белграда в Земун. Пришлось применить его чуть раньше.
Один из катеров уже вплотную приблизился к скорлупке Лалы. Лодку брали на абордаж — один мужик в темном пытался прострелить защитный покров, что я установил, а второй готовился схватить девчонку.
— А ну пошли на хрен оттуда!
Я ударил «Колобком» в катер, и его отнесло метров на десять от лодки Лалы. Но поднялась волна, и я едва успел подхватить и девчонку, и посудину, чтобы их не перевернуло.
Меня окатило градом выстрелов — я едва успел окутать нас с Лалой барьером посильнее. Заклинание трещало, слабея от каждой очереди. Они поливали нас из автомата, молодцы какие. И на фига было тогда скрытничать и дожидаться нас на острове, если можно было сразу устроить перестрелку.
В этот же момент на берегу Земуна начали запускать фейерверки. Ай вы конспираторы мои, ай умнички! Подготовились, сволочи. Отвлекали внимание. Ничего, мне же теперь проще.
— Княз, это пи...! Забери документы.
— Сиди тихо, брэ! Надеюсь, ты их упаковала?
— Я ж не совсем дура! Герметично, конечно.
— Отличненько. Сиди и береги.
Я развернулся, сконцентрировав силу одновременно в обеих руках. Вот это будет непросто, но надо. Оттолкнулся от лодки, взлетел над защитным барьером... И, крутанувшись в воздухе, отправил несколько смертоносных связок «Кос» на каждый из катеров.
На несколько секунд стрельба прекратилась, но вскоре они начали поливать меня снова — правда, уже слабее. Я снова отпружинил от воды, завис в воздухе и ударил «Колобками» — катера отнесло от нас, но они продолжали стрелять. А хорошая у них защита, надо сказать. Не поскупились.
— Все. Достали, — я обернулся к Лале. — Работай веслами, живо! Брзо, к Београду!
Девчонку не пришлось просить дважды. Не знаю, откуда взялась сила в ее тонких ручках, но гребла она от души. Ну, жить захочешь...
Видит бог, я не хотел устраивать шоу. Специально же выбирал чисто силовые, а не стихийные заклинания. Но раз они сами перешли эту черту, чего уж теперь.
Я спрыгнул с лодки, чуть подтолкнув ее вперед, прочь из зоны поражения. Затем в третий раз оттолкнулся, параллельно обновляя многострадальную «Берегиню». И теперь ударил «Жар-птицей». Боевое и очень разрушительное при должной конфигурации заклинание огненной стихии. Пущенное в водные транспортные средства, которые работают на бензине...
Жахнуло так, что вода в Дунае вмиг стала почти кипятком. Где-то вдали я услышал встревоженный крик Лалы. Две вспышки пламени озарили воду от одного берега до другого — и все это на фоне красивого разноцветного салюта в небе. Да уж, с помпой развлекаюсь...
А в следующий миг я рухнул в воду.
«Берегиня» окончательно разрушилась, приняв на себя последний удар тепловой волны. Одежда стремительно намокала и утягивала меня ко дну. Черт...
— Княз?
Лала искала меня.
— Княз! Никола!
Но я уже скрылся под водой. Черт, почему сила закончилась в такой неподходящий момент? Я попытался поскрести по сусекам, наковырять хотя бы на слабенькую «Берегиню», но ничего. Ничего. Я опустошил оба резерва. Мокрая одежда тянула меня ко дну, а здесь было достаточно глубоко, чтобы остаться в Дунае навсегда.