Неожиданно хлеб выскочил из тостера, заставив ее подпрыгнуть. Она приказала себе собраться, так как дел было невпроворот. Она включила радио, чтобы отвлечься, затем намазала тост маслом и мармайтом[5]. Голод и легкое похмелье лишь подогревали беспокойство.
Собравшись с духом, Никки взялась за ковровую дорожку на лестнице. Дорожка была засаленной и упрямо липла к ступеням, гвозди царапали руки, однако эта работа требовала концентрации, и беспокойство мало-помалу улеглось. Потребовалась целая вечность, чтобы поднять рейки, тем не менее к полудню ковровая дорожка лежала в контейнере для мусора, а Никки отмокала в ванне, смывая грязь.
Поскольку сил ехать в город на велосипеде уже не осталось, она взяла минивэн. На бортах автомобиля стояла эмблема Приморского свадебного агентства, и от этого ей внезапно стало не по себе. Никки никогда не смущало, что люди были в курсе всех ее передвижений, но прямо сейчас она ощутила острую потребность в анонимности. Одному богу известно, кто в данный момент, возможно, отслеживал каждый ее шаг.
Никки так и не удалось стряхнуть с себя остатки сна, в голове постоянно вспыхивали образы и воспоминания. Она вспомнила, как в первый раз привела Рика в «Маринерс» и он не устоял перед чарами этого дома.
Устоять было нереально.
Глава 10
После того дня, что они провели на пляже, Никки не видела Рика почти неделю. И вовсе не потому, что плохо старалась: она все глаза проглядела, пытаясь увидеть его в городе. Но похоже, он вставал очень рано и слишком поздно возвращался с работы в лодочной мастерской. И вот наконец в четверг вечером она заметила его на борту яхты «Леди Звездная Пыль». У нее внутри все сжалось, но она не решилась подняться по понтону и сказать «привет». Просто не хватило уверенности в себе. Конечно, они с Риком чудесно провели прошлое воскресенье и даже сблизились, но это еще ни о чем не говорило.
Больше всего Никки боялась, что он посмотрит на нее слегка озадаченно, словно пытаясь вспомнить, где мог ее видеть. А потом вежливо улыбнется, явно гадая, как бы поскорее спровадить надоедливую девицу. И что еще хуже, она представила, как из каюты выходит длинноногая особа в прозрачном платье в восточном стиле и смотрит сперва на нее, потом на Рика, будто желая сказать: «А это еще кто такая?»
Никки морально приготовилась к тому, что рано или поздно столкнется с ним, ну а там будет видно. Однако она не могла выкинуть его из головы и постоянно вспоминала о том, как хорошо им было вдвоем, точно они знали друг друга целую вечность. Или она слишком размечталась? Может, в тот день она просто перегрелась на солнце и приняла желаемое за действительное?
В результате Рик стал ее маленьким секретом, и теперь она постоянно жила в страхе, что он заведет себе в Спидвелле новых друзей и напрочь забудет о ней. А вдруг он просто использовал ее для того, чтобы освоиться в чужом городе, и теперь она стала лишней? Она должна проявить терпение и оставаться хладнокровной. В любом случае, возможно, она не в его вкусе. Ведь он раньше жил на юге Франции и, вероятно, привык к девицам, куда более искушенным, чем провинциальные простушки из Спидвелла.
Терпение Никки было вознаграждено. В субботу вечером она сидела в «Нептуне» в компании друзей за столом возле окна. Они пытались решить, то ли остаться в Спидвелле, то ли отправиться в Токам, где развлечений было побольше. Случайно подняв голову, она увидела, как в паб ленивой походкой вошел Рик.
Он отличался безграничной самоуверенностью, основанной на понимании того, что в любой компании будет вне конкуренции, и обладал ленивой, расслабленной грацией крадущегося тигра. Его глаза казались синими и глубокими, как море, и она знала, что его кожа имеет солоноватый привкус. Из-под джинсовой рубашки, застегнутой наперекосяк на две средние пуговицы, виднелись бронзовая грудь и такой же бронзовый живот.
Никки буквально приросла к стулу, когда он направился к бару.
– Кто такой? – выдохнула ее подруга Тамсин.
Будто желая продемонстрировать свое совершенство, Рик небрежным жестом откинул с лица непослушные кудрявые пряди, закрывавшие квадратный подбородок и резкие скулы. Он оперся на барную стойку и, наградив барменшу ослепительной улыбкой, заказал лимонад и апельсиновый сок, после чего оглядел заведение.
Внезапно он встретился глазами с Никки, его лицо просветлело. Помахав ей, он направился к их столу.
– Ты что, его знаешь? – спросила Тамсин.
– Типа того.
Все показатели ее жизнедеятельности моментально удвоились. Сердцебиение. Давление. Внизу живота что-то сладко заныло. К лицу прилила кровь. В висках застучало. Никки оставалось только молиться, чтобы щеки не казались слишком красными.
И вот Рик, явно довольный встречей, уже стоял перед ней:
– Никки… Как поживаешь? Я тебя целую неделю не видел. Работы было под завязку.
– Аналогично.
Он показал на свободный стул:
– Не возражаешь, если я здесь приземлюсь?
– Само собой! Ребята, это Рик, – сказала Никки, после чего представила ему своих друзей: – Тамсин, Ноа, Бен, Шелли.
Рик оглядел сидевших за столом:
– Я никогда не запоминаю имен.
– Тогда обращайся к ним просто «братан», – предложила Никки. – Они все на это откликаются.
– Спасибо за последнее воскресенье. – Глаза Рика лучились участием.
Почувствовав, что сидевшая рядом Тамсин буквально подпрыгивает от возбуждения, Никки едва сдержала смех:
– Было весело.
– Мы непременно должны сходить туда снова.
– Конечно.
– Может, завтра? У меня завтра выходной. Слава богу! Устал как собака!
Черт! Завтра ее ждал воскресный ланч в «Маринерсе». И она обещала родителям прийти, поскольку это был юбилей их свадьбы. Она знала, что родители не обидятся, если она не придет, но Джесс в воскресенье работала, и Никки чувствовала себя обязанной быть там.
– Завтра у меня воскресный ланч с родителями. Но если хочешь, можешь пойти со мной. Ну а потом сходим на пляж.
Рик протяжно застонал:
– Воскресный ланч! Я и не помню, когда в последний раз был на воскресном ланче. Ты серьезно? А родители не будут возражать?
– Вовсе нет. Мама всегда готовит еды на целый полк.
Что было чистой правдой. Во время воскресного ланча двери «Маринерса» были открыты для всех. В сущности, во время любых трапез двери дома были открыты для всех.
– Здорово! Спасибо большое!
Рик выглядел так, будто выиграл в лотерею, что было ужасно мило. Набравшись храбрости, Никки расстегнула пуговицы на его рубашке, чтобы застегнуть как положено.
– Господи! Я так вымотался, что даже не смог надеть рубашку по-человечески! – опустив глаза, воскликнул Рик.
Никки чувствовала пальцами его кожу, теплую и мягкую. Она застегнула ему рубашку и со смехом похлопала по плечу:
– Ну вот и все.
– Что бы я без тебя делал?
Боже мой! Эта улыбка. Как у него получается? Как ему удается так ловко внушать ей, будто для него никого другого не существует? Он откинулся на спинку стула, барабаня пальцами по столу в такт мелодии из музыкального автомата. Никки еще не доводилось видеть настолько раскованного парня.
– Пожалуй, пойду поиграю в пул, – внезапно вскочив, заявил Рик.
Не успел он отойти от стола, Тамсин повернулась к Никки:
– Блин, кто он такой? И почему ты ничего мне не рассказывала?
Никки небрежно пожала плечами:
– Мы познакомились на прошлой неделе. Показала ему город.
– Ха-ха! – многозначительно рассмеялась Тамсин.
Они стали смотреть, как Рик лениво натирает мелом кончик кия. Он оказался классным игроком и в рекордное время забил все шары, заработав громкие аплодисменты. После чего скромно поклонился и направился обратно к столу.
– Я валюсь с ног, – сказал он Никки. – Еще не привык так рано вставать. Как добраться до дома твоих родителей?
– Я за тобой по дороге зайду. Наш дом недалеко от набережной. – Никки была слегка разочарована, что он уже уходит, хотя, может, все дело в том, что он не пьет спиртного.
– Здорово! – Он показал большой палец вверх, а затем стиснул ее плечо, отчего Никки будто ударило током.
– До завтра! – с трудом выдавила она.
Рик помахал сидевшим за столом:
– Был рад знакомству.
Когда он покидал бар, все посетители провожали его глазами. Девушки смотрели с вожделением, мужчины – недоверчиво.
– Хм… – произнесла Тамсин. – А у меня есть хоть какой-нибудь шанс прийти к вам на ланч? Я его не трону. Честное слово. Просто посмотрю.
Когда Никки сообщила матери, что пригласила на ланч своего нового друга, Хелен не моргнув глазом сразу приготовила вдвое больше еды, чем требовалось. Джесс и Никки вечно приводили с собой бездомных, Уильям после воскресной пинты пива в «Нептуне» звал домой собутыльников, а если Хелен шла в церковь, то нередко приглашала в гости прихожан.
Кухня в «Маринерсе» была любимым местом у всех членов семьи, хотя она явно не претендовала на приз за дизайн интерьеров. Там стояла старинная мебель из полированного коричневого дерева, украшенная сверху рифленым серебром. На памяти домочадцев горчичного цвета стены ни разу не перекрашивались, и в этом была своеобразная ирония, учитывая, что все они занимались ремонтным бизнесом.
– Вы ведь слышали выражение: «Сапожник без сапог», – любил говорить Уильям. – В один прекрасный день я все покрашу.
На полу в столовой, отделенной от кухни длинной барной стойкой, лежал вытертый темно-бордовый ковер. Вокруг громоздкого стола, за которым легко помещались двенадцать человек, были расставлены стулья с потрескавшимися кожаными сиденьями. За этим столом обедало несколько поколений Нортов, поскольку дом принадлежал семье с середины девятнадцатого века, как и бо́льшая часть мебели. Резной шкаф был превращен в бар, набитый старыми пыльными бутылками, в том числе: хереса «Харвис Бристоль крим», портвейна «Тейлорс», виски «Беллс», ликера «Бейлис» и «Тиа Мария». Половина напитков из года в год оставалась нетронутой, разве что Хелен периодически совершала на них набег, чтобы добавить немного в рождественский торт, тогда как пользующиеся популярностью бутылки постоянно пополнялись. Сверху на старом буфете стояли проигрыватель и колонки, полки внизу были забиты маленькими фигурками зверюшек с подвижной головой. В веселую ночь из буфета извлекались пластинки из принадлежащей Уильяму коллекции «Мотаун рекордс», и все члены семьи начинали дружно подпевать. Все Норты были певцами, танцорами, артистами. Кто-то однажды даже окрестил их семьей фон Трапп – той самой, о которой был снят фильм «Звуки музыки».