Но как оставить семейный бизнес? И как справится без нее отец? Разве можно бросить его в трудную минуту? Тяжело вздохнув, Никки отвернулась от зеркала. Она попала в ловушку, дочерний долг крепко-накрепко привязал ее к единственному месту на карте.
Увлеченная этим внутренним монологом, она вышла из женского туалета в тот самый момент, когда Рик выходил из мужского. Когда он успел прийти в паб? На секунду у Никки возникло искушение поскорее вернуться в туалет, но, увы, было поздно. Рик ее заметил.
– Никки! – Просияв от удовольствия, он дотронулся до ее руки. – Выглядишь потрясающе!
– Спасибо.
Никки невольно зарделась. Оставалось надеяться, что густой макияж скроет предательский румянец. Казалось, это был и сладкий сон наяву, и ночной кошмар. Она внутренне сжалась: смущение боролось с радостным возбуждением. От Рика – то ли от его тела, то ли от одежды – исходил совершенно неотразимый теплый мускусный запах.
В разговоре возникла неловкая пауза, а затем Рик с улыбкой сказал:
– Спасибо за прошлое воскресенье. За то, что познакомила меня со своими родными. Приезжать в незнакомый город – это всегда испытание. Но благодаря тебе я почувствовал себя частью большой семьи.
Никки неуверенно рассмеялась. Она замерла, страшась нарушить очарование и не решаясь поднять на Рика глаза. А затем он внезапно обнял ее и прижал к себе. Она чувствовала биение двух сердец, слившихся в одно. Она едва дышала. Что бы это могло значить?
– Ты звезда! – восхищенно произнес Рик.
Никки не понимала, как теперь быть. Было это просто объятием в знак благодарности или чем-то большим? И кстати, где Джесс? Она пришла с ним или ее здесь нет? А вдруг Джесс прямо сейчас появится и посмеется над ними, прекрасно зная, что это все ерунда и хозяйка положения здесь она?
Но что, если между ними ничего не было? А вдруг Никки неправильно считала сигналы и решила, будто Рик запал на ее сестру, поскольку внушила себе, что ни один мужчина не способен устоять перед Джесс и всегда отдаст предпочтение ей, а не Никки? Помнил ли Рик о возникшей между ними близости, когда они лежали вдвоем на пляже, о той близости, которой она не решилась воспользоваться?
И тут Рик внезапно разжал объятия. Он поспешно отошел от Никки и принялся отряхивать одежду, словно желая стереть прикосновения.
– Привет, Вуди! – произнес он.
Никки повернулась и увидела идущего по коридору Вуди. Заметив Рика и Никки, он внезапно изменился в лице.
Рик улыбнулся, смерив Вуди оценивающим взглядом своих бездонных глаз. Вуди был выше Рика. Вуди был выше всех вокруг. Он не улыбнулся в ответ.
– Я хочу выйти покурить, – сказал он Никки. – Ты со мной?
Никки знала, что это приказ. Вуди не курил. Она тоже. Он пришел ее спасать. Но не от Рика. Он спасал ее от себя самой.
– Конечно. – Помахав Рику рукой, она проследовала за Вуди по коридору, а оттуда – на террасу за пабом.
Над головой ярко светили звезды, волны неистово бились о причальную стенку. В полночь ожидался высокий прилив.
Вуди сунул руки в карманы, устремив глаза в сторону невидимого горизонта. Бриз, словно парикмахер, пробующий различные стили, ерошил ему волосы.
– Ник, только не вздумай в него втрескаться, – заявил Вуди.
– Не говори глупости, – проглотив ком в горле, промямлила Никки.
Вуди повернулся и уставился на нее:
– Я заметил, как ты на него смотришь.
Никки попыталась рассмеяться, попыталась все отрицать, но вместо слов вышел лишь жалостливый всхлип. Сделав глубокий вдох, она попыталась сдержать слезы. Она не могла позволить себе расклеиться на глазах у Вуди. Но тщетно – по лицу уже катились крупные соленые капли. Никки в ярости смахнула предательские слезы.
Она вытерла мокрое лицо, подставив его резким порывам ветра. Она еще никогда в жизни не тратила столько времени на макияж и теперь вовсе не собиралась его испортить. Вуди встревоженно за ней наблюдал.
– У меня все отлично. Все хорошо. – Никки вдохнула холодный воздух и улыбнулась. – А как там мой макияж? В порядке?
– Чуть-чуть размазался. – Вуди осторожно провел пальцем под ее левым глазом.
– Спасибо.
– Ты ведь знаешь, что я всегда буду рядом с тобой. – Голос Вуди слегка дрогнул. – Всегда.
– Знаю, – кивнула Никки. – И я тоже. Буду рядом с тобой.
Никки протянула ему руку, и Вуди так крепко ее сжал, что стало больно пальцам.
Стены паба внезапно сотрясла оглушительная музыка, взорвавшая темную ночь.
– Началось караоке, – уныло сказала Никки.
– Ну тогда пошли. – Вуди отпустил ее руку. – Давай! Я закажу тебе коктейль «Малыш Гиннесс».
Вуди развернулся и пошел прочь. Никки еще секунду постояла, дрожа от ночного холода и недоумевая: неужели за короткие пять минут ее внутренний мир перевернулся с ног на голову и теперь поставлено под сомнение все, что она чувствовала и о чем думала? Ведь там, в коридоре, она ощущала невероятную близость с Риком. Между ними определенно что-то такое было, она была в этом уверена. Невероятный, всепоглощающий жар. Но прямо сейчас она чувствовала себя холодной как лед – и внутри, и снаружи.
Никки вздохнула. Пожалуй, пора возвращаться в паб, пока она совсем не околела. И вообще ее ждало караоке.
В пабе яблоку негде было упасть. Стены, казалось, запотели от тепла множества тел, а когда началось караоке, остались лишь стоячие места. Толпа, настроенная крайне доброжелательно, горячо приветствовала даже безбожно фальшивящих исполнителей с полным отсутствием слуха, поскольку главное не победа, а участие. Здесь отнюдь не требовалось совершенства – нужно было только постараться не ударить в грязь лицом.
Никки сомневалась, что после всего выпитого сидра «Малыш Гиннесс» был удачной идеей. Коктейль из самбуки с добавлением «Бейлиса» в стопке для водки стал самым популярным напитком в «Нептуне». Залпом проглотив алкоголь, Никки набралась смелости подняться на сцену и исполнить свою интерпретацию песни «Edge of Seventeen». У Никки, возможно, не было такого голоса, как у Стиви Никс, но как-никак она происходила из певческой и артистической семьи, а потому, когда толпа стала подпевать, воспарила к небесам, наслаждаясь огнями рампы.
Посмотрев в какой-то момент на публику, Никки увидела Рика, который буквально пожирал ее взглядом. Их глаза встретились, и на какой-то миг ей показалось, будто в зале больше никого не существует.
А потом открылась дверь, и вошла Джесс. Она была в атласных расклешенных брюках, цветастой блузке и меховом жилете. Свои темные волосы она выпрямила специальным утюжком, на веки наложила синие тени. Она обвела глазами помещение и остановила взгляд на Рике. После чего устремилась к нему с победной улыбкой, и уже через мгновение у него появились накладные усы, а на голове – кепка газетчика.
Сонни и Шер[11].
Когда Никки под бешеные аплодисменты закончила петь, Джесс, локтями раздвигая толпу, потащила упиравшегося Рика на сцену. Он протестовал, но при этом не мог удержаться от смеха, и зрители начали хлопать, подбадривая новых исполнителей. Рик, явно игравший на публику, пожал плечами, будто желая сказать: «А что я могу сделать?», и, когда из динамиков послышались вступительные такты «I Got You Babe», взял один из микрофонов.
Они запели дуэтом, компенсируя энтузиазмом нехватку отточенности. Джесс пела в преувеличенно дурашливой манере, обращаясь к Рику так, словно он был любовью всей ее жизни. Он держался невозмутимо, но его глаза лукаво блестели. К тому же он прекрасно двигался, и ни у кого не оставалось сомнений, что он действительно умеет петь. Для импровизированного выступления это было выше всяких похвал.
Кто-то пытался вручить Никки еще один коктейль «Малыш Гиннесс» в знак высокой оценки ее исполнительского мастерства, но она резко оттолкнула стопку. К горлу подступила желчь. Никки хотелось срочно выйти на свежий воздух, однако пробиться сквозь толпу оказалось нереально. Она не могла двинуться с места и была вынуждена смотреть на сцену.
Когда отзвучали последние такты, зал взорвался аплодисментами. Рик и Джесс поклонились. А потом Джесс обняла Рика и поцеловала. Причем не просто клюнув в щеку, а по-настоящему. И поцелуй этот не оставлял ни малейших сомнений в характере их отношений.
Им принадлежала вся сцена. Им принадлежал весь зал.
Им принадлежал весь мир.
Глава 20
В субботу сразу после рассвета Хелен медленно пробиралась по улицам спящего Спидвелла. Уже сейчас она могла смело сказать, что день обещает быть погожим. Хелен предсказывала погоду лучше любого барометра, ощущая ее костями и чувствуя по тому, как пахнет воздух, будет в конце дня светить солнце или пойдет дождь. Сегодня наблюдалась небольшая облачность, но солнце начало робко пробиваться сквозь облачный покров и к восьми утра наверняка разгонит облака, а к полудню уже будет светить вовсю. Идеальная погода для свадьбы.
Хелен вошла в арендованное ею кухонное помещение, как всегда ощущая прилив удовольствия. Она оборудовала здесь все с учетом собственных требований. Кухня была безупречно чистой и сияющей, с ультрасовременной плитой и рабочими поверхностями из нержавеющей стали. Вдоль стен тянулись полки со всем необходимым для ее профессии, включая глубокие миски, кухонные комбайны, всевозможные формы для торта, деревянные ложки и лопатки, кондитерские мешки и насадки. В большом кухонном шкафу лежали мука, сахар, разрыхлитель, пищевые красители, какао-порошок и ванильная эссенция. В холодильнике хранились лучшее органическое масло и сметана; коробки с яйцами от кур, содержавшихся на открытом воздухе, с соседней фермы, а также корзинки с лимонами. Эта кухня являлась полной противоположностью кухни в «Маринерсе», обшарпанной, неряшливой, плохо организованной и определенно не получившей бы сертификата по пищевой гигиене. Ну а тут нужно было сильно постараться, чтобы найти упавшую крошку или отпечаток пальца.