– Она знает. Я сама ей сказала. Нельзя было допустить, чтобы кто-нибудь другой открыл ей глаза.
– Боже мой! – На лице Джуно появилось выражение ужаса. – Я не хотела, чтобы моя выходка именно так закончилась.
– Не переживай. – Никки обняла племянницу за плечи. – Она уже знала.
– Она знала? Все это время?
– Да. – Никки вздохнула, ей не хотелось обвинять Джесс и, самое главное, сообщать Джуно, что ее мать увела парня у родной сестры; это могло показаться мелочным. – Я не знаю, как много могу тебе рассказать. Я не знаю, как много ты хочешь знать. Мы оказались в тупике. Мы все были виноваты. И никто не был виноват. Если это имеет смысл.
Несколько минут они слышали лишь звук собственных шагов по мягкой лесной тропе да пыхтение Эдит.
– Тогда просто расскажи еще раз, каким был мой папа, – нарушила молчание Джуно. – Это все, что я действительно хочу знать.
Никки мысленно вернулась к тому моменту, как Рик сошел на берег с борта яхты «Леди Звездная Пыль», а она, Никки, зачарованно следила за каждым его шагом по причалу.
– Когда твой папа входил в комнату, он неизменно приковывал к себе все взгляды. От него исходило нечто вроде сияния. Особый свет. Но он об этом не подозревал. Он мог быть заносчивым и при этом недостаточно уверенным в себе. Иногда. Он мог очень много дать другим, хотя периодически отыгрывал назад. А иногда делал ошибки.
Никки внезапно поняла, что все сказанное так или иначе относится и к Джуно. Лучезарность и одновременно закрытость.
– Как по-твоему, он бы мне понравился? – спросила Джуно.
– Понравился? – У Никки внутри все сжалось. – Дорогая, ты наверняка обожала бы его. И он тебя тоже. Он с такой гордостью говорил о своем неродившемся ребенке. С трепетом и волнением. Ребенок был для него самым главным в жизни.
Джуно шла вперед, руки в карманах, глядя себе под ноги. Эдит трусила рядом, периодически останавливаясь, чтобы обнюхать какой-нибудь корень. Наконец Джуно нарушила молчание:
– Зак предложил мне в будущем году поехать с ним в гастрольный тур. В качестве бэк-вокалистки.
– Что?
– Даже не знаю, что делать. Я, конечно, уже ездила одна во Францию, чтобы навестить бабушку Сабину. Но сейчас нам предстоит посетить двенадцать стран.
– Джуно, это потрясающий шанс! Второго такого не будет. – При мысли об открывающихся перед племянницей перспективах Никки почувствовала прилив радостного волнения.
– Он говорит, жизнь на гастролях вовсе не сахар и не такая гламурная, как кажется со стороны. Придется спать в автобусе, где будет вонять потными ногами, и слушать чужой храп.
Поскольку Джуно не выносила давления и лучшей тактикой в общении с ней было деликатное ободрение, Никки осторожно сказала:
– По-моему, если ты сейчас откажешься, то потом будешь сильно жалеть.
– Я тоже так думаю.
– К тому же Эм и Эмс тебя точно убьют.
Джуно расхохоталась и снова стала серьезной:
– Когда Зак предложил поехать с ним в гастрольный тур, я хотела посоветоваться в первую очередь с тобой. Но мне вдруг показалось, будто теперь я тебя совсем не знаю. Я перестала тебе доверять.
– Джуно, ты всегда можешь мне доверять. Запомни, та история была очень давно и быльем поросла. Ты ведь знаешь, семья для меня самое главное. Моя мама, Джесс, ты… все вы.
Прикусив губу, Джуно обдумывала ответ Никки.
– Как по-твоему, что бы сейчас сказал мой папа?
Никки, не задумываясь, ответила:
– Он посоветовал бы тебе следовать зову своего сердца. Расправить крылья и полететь. Осуществить все свои мечты. Он очень, очень гордился бы тобой.
Джуно вздрогнула и растерянно заморгала, а затем застыла, переваривая сказанное. Никки испугалась, что перегнула палку, но Джуно внезапно повернулась и бросилась ей на шею. Они стояли среди могучих деревьев, прильнув друг к другу, и плакали и смеялись одновременно, а солнечный свет, просачивавшийся сквозь листву, омывал их золотым дождем, пока мрачные тени прошлого окончательно не исчезли.
Глава 50
В день годовщины трагических событий Спидвелл преобразился и сразу похорошел. Тамара со своей первоклассной командой навела красоту в гавани. Тротуары были подметены, витрины магазинов сияли, на фонарных столбах висели флаги. На парковке установили сцену, уже готовую для проведения церемонии и выступлений. Перед спасательной станцией гордо покачивались на воде шлюпки береговой спасательной службы и всепогодные спасательные суда. Белль и Глория вовсю хлопотали на кухне «Нептуна», начали прибывать и закусочные на колесах.
В «Маринерсе» Хелен покрывала глазурью бесконечные кексы с логотипом спасательной станции, предназначенные для продажи в магазине. Ральф аккуратно упаковывал каждую дюжину готовых кексов в коробки.
– Думаю, – сказал он, – во время церемонии мне лучше ретироваться. А вечером я к тебе присоединюсь.
Хелен уставилась на него, нож с гибким лезвием замер в воздухе.
– А вот и нет. Ты должен быть рядом со мной.
– Ты не находишь, что горе – сугубо личная вещь? – нахмурился Ральф. – Когда умерла Элеонора, я не хотел, чтобы рядом со мной был кто-то еще, кроме членов моей семьи.
– Ральф, хочешь не хочешь, но ты теперь член семьи, – заявила Хелен.
– Ты серьезно? – Ральф даже порозовел от удовольствия.
Они встречались всего пару месяцев, хотя казалось, прошла уже целая вечность. Они чувствовали себя комфортно в обществе друг друга, но при всем при том оставляли себе личное пространство. Ральф быстро подружился с остальными членами семьи. Они с Грэмом договорились привести в порядок «Креветку», когда ее осенью вытащат на сушу. Лодка видала и лучшие дни, а Ральф обожал лудить и чинить.
– Уильям наверняка хотел бы, чтобы ты присутствовал на церемонии. Он был бы только рад, если бы меня кто-то сопровождал. – Хелен в этом не сомневалась, тем не менее ее голос на секунду дрогнул, и она сморгнула непрошеную слезу. – Мне было бы приятно, если бы ты стоял рядом со мной. Навряд ли окружающие полагают, будто я собираюсь куковать в одиночестве до скончания века.
– Ах, Хелен! – Ральф положил ей руки на плечи. – Я горжусь. Это большая честь для меня.
Хелен вгляделась в лицо человека, за столь короткое время ставшего ей дорогим и близким.
Ей несказанно повезло встретить на своем жизненном пути двух таких замечательных мужчин. Конечно, с Уильямом никто не мог сравниться, но Ральф был заботливым, внимательным, ласковым, хотя никогда не душил ее своей любовью. Чего-чего, а этого она бы не вынесла.
– Ладно, давай закончим с кексами. – Хелен, не в силах справиться с эмоциями, отвернулась и воткнула нож в глазурь.
Никки решила провести ночь перед торжественной церемонией в своей постели, так как собиралась лечь спать пораньше, оставшись наедине со своими мыслями. Да и вообще, зачем портить Адаму настроение своим мрачным видом?
– Не то чтобы мне не хотелось быть с тобой, – сказала она. – Просто я не уверена, как буду себя чувствовать. Я должна все хорошенько обдумать, не волнуясь при этом, что кажусь слишком хмурой.
Тем не менее Никки не устояла перед искушением и в результате заснула в его объятиях. Она собиралась ускользнуть перед полуночью, но провалилась в тяжелое забытье и проснулась уже на рассвете. К своему удивлению, она обнаружила, что еще никогда не чувствовала себя перед днем памяти такой умиротворенной. Как правило, накануне церемонии ее мучили яркие, беспокойные сны и терзала смутная тревога, подогреваемая беспокойством за маму, Джесс, Грэма.
Но в этом году в душе Никки что-то изменилось. Она ощущала легкость, принятие, смирение. Боль никуда не ушла, боль останется там, конечно останется, но она уже не была настолько невыносимой.
В шесть утра Никки встала с постели и тихонько оделась, решив не будить Адама. Гэтсби вскочил на кровать и устроился на нагретом месте, уютно прижавшись к хозяину. Улыбнувшись этой сладкой парочке, Никки вышла из дома, перепрыгнула через ограду и спустилась по лестнице на пляж. Там было тихо, песок чисто вымыт волной, ни одной живой души в пределах видимости. Никки направилась к урезу воды. По пути она что-то вынула из кармана. Она носила это с собой уже несколько недель, дожидаясь подходящего времени. И вот сейчас момент наконец настал.
Это был бумажный кораблик, когда-то подаренный Риком. Синяя бумага выцвела почти до белизны. Никки представила его пальцы, складывающие бумагу, и невольно задалась вопросом, о чем он тогда думал. Их маленькая лодочка, на которой они уплывут в неведомые дали. Интересно, как бы все сложилось, окажись в тот день море чуть-чуть милосерднее? Попала бы она в результате на круизное судно? Или Рик с Джесс уехали бы Кинсейл, как было написано в записке, которую нашла Джуно? Никки не дано было знать, каким был бы следующий шаг. Быть может, они проявили бы малодушие, продолжив порочную связь? Слишком много вариантов развязки. Никки подошла к воде, твердо решив больше не задаваться вопросом: что, если? Настало время все отпустить. Прошлое, воспоминания, остатки вины.
Она осторожно положила кораблик на воду. Намокшая бумага мгновенно потемнела, несколько секунд кораблик качался на волнах. Никки была не в силах на него смотреть. В глазах стояли слезы, она вытерла их рукой и, развернувшись, побрела обратно к лестнице. Прошлое уплывало прочь. Она сказала последнее прости мужчине, которого так страстно любила. Теперь будущее принадлежало ей одной. Будущее, не омраченное чувством вины и раскаяния.
Поднявшись по лестнице, Никки увидела, как кто-то направляется к коттеджам. Для почтальона, казалось бы, слишком рано. Тогда кто бы это мог быть? Никки прищурила глаза от солнца. Определенно мужчина – очень высокий, стройный. И молодой.
А потом она остановилась как вкопанная, задохнувшись от волнения. Она узнала этот наклон головы и эту легкую сутулость.
– Билл! – Никки побежала со всех ног, догнав сына уже у входной двери.