– Не буду, – заорала Эв, – нет! Вы ведёте себя, как идиотка. Не стану потакать вашим дибильным требованиям.
– Я могу сделать пару шагов, и мы упадём, – пригрозила Климентина.
На этот раз Эв повиновалась и открыла глаза.
Уолкер держала её в железных объятиях, и вроде ничего не угрожало девушке, но всё-таки казалось, что она парит в воздухе около края обрыва.
– А теперь, – сказала Клим мягче, – скажите мне, что вы видите.
– Вижу горы, – выдохнула Эв. – Великолепные большие горы, которые прикрыты снегом.
– Ещё что?
– Небо…
Руки Клим сжались сильнее, она повернулась и зашагала назад по тропе. Когда Уолкер отпустила Эв, та с облегчением вздохнула и постаралась успокоиться. И, лишь справившись с волнением, отвесила женщине пощёчину.
– Как вы посмели?! – заорала она. – Это совершенно…
– Непростительно? – подсказала Уолкер.
Эв уставилась на её покрасневшую щеку.
– Ну почему вы не оставите меня в покое? – спросила она более спокойно.
Клим пожала плечами и коснулась пальцами своей щеки. Её лицо стало грустным.
– Должно быть, оттого что увидела в ваших глазах отчаяние.
– Я не догоняю, о чём вы?
Уолкер взяла руку Эв в свою.
– Идёмте, – тихо сказала она, ведя её по тропе к загону. – Пора обратно. Должно быть, вы мало спали прошлой ночью, вам полезно отдохнуть.
Эв замедлила шаг, и Уолкер остановилась, ощутив, что она тянет её обратно.
– Почему вы сказали, что в моих глазах отчаяние? – спросила Эв.
Клим досадливо вздохнула, словно перед ней был несмышлёный подросток.
– В ваших глазах то же выражение, какое бывает у животных, попавших в ловушку. Только разница, подозреваю, в том, что свою ловушку вы поставили сами.
– Это не… – сердито начала Эв.
Климентина подняла руку.
– Я знаю. Это не моё дело, и мне лучше держаться подальше. Однако вы красивая молодая девушка и я не могу смотреть, как вы суёте голову в петлю, и оставаться в стороне.
– Поэтому вам пришло в голову скинуть меня в пропасть? – криво усмехнулась Эв.
– Поэтому мне пришло в голову доказать вам, что помимо той раковины, в которой вы скрываетесь, в мире есть ещё кое-что.
– Благодарю, врач, – буркнула она.
Уолкер слегка тряхнула руку девушки.
– Хотите услышать хорошую новость?
– А разве такая есть? – настороженно взглянула Эв на неё.
Климентина убрала с её лица прядь волос и улыбнулась.
– Для того, кто смотрит вперёд и переживает самый счастливый день в своей жизни, вы не шибко-то жизнерадостны.
– В следующий раз, когда приеду к вам не по делу, надену костюм клоунессы, – ядовито отозвалась Эв.
– Неплохая мысль. А что касается намалёванной фальшивой улыбки, то она уже при вас.
Эв выдернула руку.
– Всему есть предел, – резко кинула она. – Никогда ещё не встречала такую наглючку, как вы. Никогда.
Уолкер шутливо поклонилась.
– Принимаю как комплимент, мэм.
– Как вам угодно, – выпалила Эв. – Сейчас мне хочется, чтобы вы сиганули в пропасть.
Климентина косо поглядела на неё, в глазах её мелькали искры.
– Только сейчас? – протянула Уолкер. – Мои акции повышаются. – Она улыбнулась, смотря, как сужаются от ярости глаза Эв, затем развернулась и зашагала к загону.
Эв смотрела ей вслед – узкие плечи, длинные ноги, модельная походка приковывали взгляд, вызывая лёгкий трепет в душе. Она тяжело вздохнула и побежала за Уолкер по тропе.
– Эй, погодите! – крикнула Эв, не в силах больше делать вид, что эта женщина ей ненавистна.
Та остановилась, смотря на Эв с непроницаемым выражением лица.
– Я просто… – Эв помолчала, стараясь отдышаться и придумать какое-то оправдание смене своего настроения. Вся её холодность улетучилась бесследно. – Я… – начала она, – вы сказали, что у вас есть хорошая новость…
Уолкер подавила усмешку и взглянула в её глаза.
– Ничего великолепного, – вымолвила она. – Когда я велела вам открыть глаза, вы посмотрели на горы, на небо, вообще не думая об опасности, наслаждаясь окружающей красотой. Вы же жизнелюбка. А новость для меня в том, что, несмотря на отчаянную ситуацию, вы сохраняете оптимизм.
– Глупости. Психологические выверты, – сморщила Эв нос.
– Возможно, – улыбнувшись, согласилась Уолкер. – Но всё же вы оптимистка.
Лес притих в послеполуденных лучах солнца.
Приглушённо перекликались птицы, воздух был напоён запахом деревьев.
– Как в соборе, – тихо произнесла Эв, с благоговением смотря на большие стволы сосен, вознёсших кроны к самому небу.
– Намного лучше, – поправила девушку Уолкер. – Тут всё живое и появилось куда раньше, нежели постройки человека. А ранчо, подобные моему, есть лишь на подступах к Йеллоустонскому парку. В нём самом всякая хозяйственная деятельность запрещена.
Эв посмотрела на загон и окинула взглядом поляну. Если бы не изгородь, ничто бы не напоминало о присутствии тут человека.
– Должна сказать, ваши люди содержат эти места в чистоте.
– Мои люди? – вскинула голову Климентина.
– Ваши работницы, – поправилась девушка с лёгким сарказмом. – Знаете, те, кому вы платите, чтобы они за вами прибирали. Типо меня, к примеру.
Уолкер кинула на неё быстрый взгляд.
– Не сказала бы, что кто-то из моих работниц похож на вас, – ответила она. – Все они здравомыслящие и уверенные в себе люди.
– Благодарю, – фыркнула Эв. – Я была вполне здравомыслящей и уверенной до тех пор, пока не приехала сюда.
– Полагаю, что так, – неуверенно произнесла Клим. – Почему же вы тогда не сидите дома, смотря в глаза невесты любящим взглядом – одним словом, не тренируетесь перед свадьбой?
Эв тут же вспомнила, с каким ошеломлением смотрела в последний раз в глаза Дэв.
Случилось это в ту ночь, когда она обнаружила её в постели с любовником, Бари Райтлендом, и поняла, с кем она связалась.
Разве можно забыть такое!
– Что вы сказали? – запинаясь, переспросила Эв.
– Ничего важного. – Уолкер опёрлась на изгородь и потрепала по носу своего коня. – А чем занята эта ваша Дэв?
– Она адвокат, – нехотя ответила Эв.
– Богата?
– Не очень. А что, вы решили, что я гоняюсь за ней из-за денег?
– Да кто вас знает, – пожала плечами Уолкер.
Эв покраснела и отвернулась. Если бы эта женщина знала правду! Но не рассказывать же ей, в какой истории она оказалась.
– Что произошло, мисс Блай? – спросила Клим. – Иногда полезно поделиться с тем, кто не имеет отношения к делу. Мне бы хотелось помочь, если возможно.
– Нет, – покачала головой Эв.
– Хотите сами вести своё сражение?
– Типо того, – отрывисто признала девушка.
Уолкер осторожно приподняла пальцем её подбородок.
– Почему бы вам не признать, что вы совершили ошибку, и не отменить свадьбу? Никто не станет думать о вас плохо. Ведь на такой шаг требуется больше смелости, нежели просто плыть по течению.
Эв сердито глянула на Уолкер и убрала её руку от лица.
– Смелость требуется и для того, чтобы довести что-то до конца.
– Значит, вы венчаетесь из чувства долга? – не унималась настырная собеседница. – Повезло же девке.
– Не нужно говорить за меня, тем более – бред, – отрезала Эв.
– Не думаю, – спокойно ответила Уолкер. – Вы всё талдычите мне о свадьбе, а сами улетели за тысячу миль, чтобы её избежать.
– Прекратите! – потеряла терпение Эв.
Однако Уолкер была безжалостна.
– Интересно, о каком долге мы тут болтаем? О долге перед распрекрасной невестой? Или вы тем самым подпишете какой-то феодальный брачный контракт?
– Вовсе нет! – отчаянно вскрикнула Эв.
– Ну, так и что там с Дэв? Поделитесь, – настаивала она. – Вы что же, составили себе лесбийско-романтическое представление о ней, а затем обнаружили, что она вовсе не воительница в сверкающих доспехах?
– Не совсем так. – Эв подняла голову и, чтобы завершить беседу, твёрдо заявила: – Я возвращаюсь в Чикаго в четверг, а в субботу обвенчаюсь с Дэв.
– Надеюсь, вы будете очень счастливы. – В глазах Уолкер было что-то такое, отчего сердце Эв дрогнуло.
– Можете приехать на свадьбу, если хотите. У вас, надеюсь, есть подходящий наряд?
– Где-то был.
Конь Эв подошёл ближе, требуя внимания, и она протянула руку, ласково проведя по светлому пятну, расположенному между глаз.
Смотреть на Уолкер ей было неловко.
– Извините, – наконец пробормотала она. – Не понимаю, что со мной творится. Мне не хотелось оскорблять вас.
– А вы и не оскорбили.
Эв подняла глаза и слабо улыбнулась.
– Вас трудно вывести из равновесия.
– Легче, чем вы думаете, – спокойно ответила Уолкер. – Стоит посмотреть на меня, когда проигрывает моя любимая воллейбольная команда…
– Просто мне сейчас трудно представить вас в другой обстановке. – Эв облизнула пересохшие от волнения губы и обвела рукой окружавшие их девственные леса и высокие горы. – Вы кажетесь частью всего этого.
Уолкер проследила за жестом девушки.
– Иной раз это сильно действует.
– Что “это”?
– Горы, – сказала Клим. – Когда очень жарко, создаётся впечатление, что они дрожат в мареве. А издали это ещё заметнее. Кажется, что расстояние до них каждый день меняется. Иногда они словно совсем рядом, а порой и представить трудно, что до них можно добраться.
– А вы смогли бы прожить без них? – лукаво спросила Эв.
– Долго? Нет, – покачала головой Уолкер. Она повернулась к ней с улыбкой. – Человек должен жить в обстановке, которая приносит ему радость.
– Не знаю, – пробормотала Эв, опустив глаза и вспомнив хозяйскую кухню. Зато тут, вне дома, действительно полный порядок, и она не могла не признать этого: – Приятно, что люди стремятся сохранить первозданную красоту природы.
Голос её был, как у мамы, похвалившей аккуратного ребёнка. Эмоциональное напряжение между ней и Уолкер было почти осязаемым. Эв старалась непринуждённо беседовать на отвлечённые темы, но когда она смотрела на собеседницу, в голову лезли мысли, вызывающие трепет. То ей не давали покоя её пронизывающие, голубые и бездонные, как небо, глаза, то чётко очерчённые красные губы, которые целовали её, то крепкие руки. Вот и сейчас Эв задумалась о том, что, несмотря на трудную лесную работу, на необходимость ухаживать за лошадьми, у Клим потрясающе красивые пальцы – тонкие и длинные, как у пианистки.