Он закончил обыскивать стол и архив Крейна и только принялся за маленький сейф. Из нижнего ящичка он извлек два маленьких подколотых листка.
Верхний представлял собой копию написанного под копирку письма. Оно было датировано вчерашним днем, помечено «Лично и конфиденциально» и содержало следующий текст:
9 июня 1943.
Дорогой Сэйвори, Полагаю, вам следует знать, что я видел, как вы наклонились и что-то прилаживали в песке, когда прошли через волнолом в утро гибели Рэдлета.
Возможно, вам захочется обговорить этот сюжет частным образом? Если да, я буду в старой церкви на Церковном холме в шесть вечера завтра, во вторник, 10 текущего месяца.
Искренне ваш,
К этому письму был приколот другой листок, отпечатанный на машинке, содержавший несколько записанных для памяти пунктов:
Потребовать:
1. Нотариально заверенный документ.
2. Признать полученное удовлетворение адекватным.
3. Прекращения дела о клевете.
4. Признать, что в отношении (2) дело окончательно закрыто.
Мои гарантии:
Сэйвори не может продолжить дело о клевете, потому что у меня будет документ о том, что он удовлетворен полученной компенсацией.
Гарантии Сэйвори:
Мое письмо и выданный им документ будут служить доказательством того, что я занимался шантажом.
— А ну-ка, Вэнсон, взгляните сюда, — позвал Френч, протягивая листок.
Вэнсон восхищенно округлил глаза.
— Ничего себе! Вот это находка!
— Очень невредный документик.
— Я бы сказал, это то, что нужно! Сэйвори! Чем ему помешал Крейн?
— Считаете, это дело рук Сэйвори?
— Очень похоже на то.
Френч потер подбородок.
— Верно, похоже. Но как-то это, на мой взгляд, не очень убедительно.
— Да почему, мистер Френч? Что за идея?
— Инстинкт, наверное. Пока еще не понял как следует. Может, разложим все по полочкам и посмотрим, что можно из этого вытянуть? Начинайте вы.
Вэнсон откинулся на спинку стула. Рука его скользнула в карман за сигаретами, но тут же выскользнула пустой.
— Во-первых, отсюда видно, куда и зачем направлялся Крейн.
— Согласен.
— Потом, мы теперь знаем, кто и почему убил его.
— Разве? — отозвался Френч. — Мне бы вашу уверенность. Попробуем развить вашу мысль.
— Если Сэйвори наклонился к песку за волноломом и что-то там налаживал, что он там мог делать, кроме как активировать взрывное устройство?
— В смысле, чтобы убить Рэдлета?
— Да.
— Может, вы и правы, но тогда летят все наши прежние идеи. Нет ведь ни малейшего намека, что у Сэйвори могло возникнуть намерение убить Рэдлета.
— Не было, но у него мог быть мотив.
— Ладно, допустим, что мотив был, и Крейн увидел, как он копается в песке. Не думаю, что это может служить доказательством в суде, но оставим это пока на будущее.
— Сэйвори мог считать, что это его изобличает.
— Да, это мысль.
— Очень хорошо. Крейн сообщает Сэйвори, что он все знает и предлагает ему встретиться и договориться.
— Зачем?
— Чтобы заставить его отозвать судебный иск о клевете.
— Верно. Ну а дальше?
— Крейн подписал собственный приговор, хотя сам этого не понял. Сэйвори видит, что он знает слишком много. И пока Крейн жив, Сэйвори не может чувствовать себя в безопасности. Ему приходит в голову простейший способ избавиться от угрозы, и он его убивает.
Френч кивнул.
— Я согласен, вы изложили дело так, что ни к чему не подкопаешься. Крейн пишет это письмо и договаривается о встрече, после чего его убивают. Можем мы утверждать, что именно Сэйвори был в церкви и оставил следы на траве?
— Я бы сказал, что да.
— Значит, Сэйвори следит, как подходит Крейн, бросает свою гранату, проверяет, что тот убит и смывается?
— Я об этом и говорю.
— Надеюсь, вы правы. Но лично я боюсь, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Здесь есть пара шероховатостей.
— Уж не без этого! А что, например?
— Во-первых, зачем Сэйвори было так спешить? Можно же было сначала потолковать с Крейном, а не начинать с крайностей?
— Сомневаюсь. Если Крейн все знал, а в письме об этом прямо сказано, он опасен, что бы при этом ни говорил и ни предлагал.
— Звучит вполне правдоподобно. А что вы об этом скажете? В показаниях Крейна, которые он дал вам на допросе и в суде, нет ни слова о том, что он видел. Если он собирался сообщить об этом потом, как бы он объяснил свое умалчивание?
— М-да, это более трудный вопрос. Похоже, здесь он в любом случае в прогаре. Если он все понял правильно, он соучастник и отвечает за недоносительство, а если нет — он шантажист.
— Именно. Но здесь и более серьезная вещь. Зачем Крейн утаил информацию? По закону он обязан был сообщить ее, а за сокрытие мог получить неприятности. У него должна была быть основательная причина промолчать.
— Может, хотел потом использовать ее для давления на Сэйвори?
— Не думаю. Ему было бы только выгодно засадить Сэйвори и избавиться от суда за клевету. Стоило только в самом начале все рассказать нам, и у него автоматически получилось бы все как надо.
— Это верно.
— Есть еще одно, и это мне кажется еще более важным. Представьте себе, что, несмотря на угрозы Крейна, Сэйвори не стал бы отзывать иск? Как Крейн мог бы его заставить?
— А, вы о том, что, если бы он сделал заявление, его бы привлекли как соучастника, потому что он не сказал об этом сразу?
— Совершенно верно. Не мог он пойти на это.
— Что же тогда, сэр?
— Сейчас скажу, что я думаю. Это был чистый блеф.
— То есть?
— А то, что Крейн не видел, как Сэйвори нагибался за волноломом.
Вэнсон ударил себя ладонями по бедрам.
— Вот это идея, мистер Френч, так и есть. Вы попали в самую точку. Но минуточку. Сэйвори ведь стреляный воробей, не мог он попасться на это.
— Еще как мог! Убийство — скверная статья. Сэйвори мог понять, что это блеф и все-таки решил избавиться от риска.
— Это верно. Так вы думаете, что Сэйвори невиновен?
— В убийстве Рэдлета, но не в этом. Думаю, он убил Крейна просто от страха.
Чем дальше, тем более правдоподобной выглядела эта версия. Было уже слишком поздно, чтобы сразу идти к Сэйвори, и Френч решил, что начнет с этого завтрашний день.
В гостинице их ждал Картер. Он принес еще девять осколков гранаты, обломок корпуса взрывателя и несколько камней.
— Вообще-то там везде только песок, — объяснил он, — но я порыскал вокруг и нашел, откуда они. Их притащили из развалин церкви.
Френч задумался.
— Сколько их было и какого размера?
— Шесть штук, что-то вроде брусков со стороной шесть дюймов.
— А где нашли?
— Недалеко от воронки. Судя по следам на песке, они были навалены на мину сверху, а потом их разбросало при взрыве.
Картер также сообщил, что нашел в кустах следы того, что кто-то там недавно сидел или лежал. Одно такое место в сотне ярдов от тропинки, а другое — с другой стороны, примерно в двадцати футах от воронки. Он обшарил кусты в надежде найти какие-нибудь потерянные мелочи, но безуспешно.
Еще одна загадка. Над ней также придется поломать голову, подумал Френч, но не сейчас. Часы на здании муниципалитета пробили два часа — самое время идти спать.
Придя утром в участок, он первым делом позвонил Сэйвори.
— Скажите, сэр, вы не собирались сегодня утром в Сент-Полс? Был бы признателен, если бы вы нашли время зайти в полицию. Возникли новые обстоятельства, и мы хотели бы обсудить их с вами.
Сэйвори ответил, что в десять у него в городе дело, а после этого он будет. Появился он примерно в половине одиннадцатого.
Френч был поражен тем, как он изменился. Почти бесследно ушла обычная для него надменная грубость. Он держался очень скромно и даже почти вежливо. Френч был уверен, что все эти изменения результат сильного испуга.
— Благодарен вам, сэр, что нашли время заглянуть, — начал он с еще большей учтивостью, чем обычно. — Хочу задать вам несколько вопросов, но прежде должен предупредить, что вы не обязаны мне отвечать и что сказанное вами будет занесено в протокол и может быть использовано против вас.
Сэйвори безрадостно улыбнулся.
— Звучит довольно угрожающе, — он пытался шутить.
— Надеюсь, ничего страшного, сэр. Это насчет убийства мистера Крейна. Я хотел бы…
— А, так он был убит? Я сам об этом подумал, когда мне рассказали.
— Да, и в этом не приходится сомневаться, — обдумывая план допроса, Френч решил, что из предосторожности стоит немного сблефовать. Поэтому он продолжил: — Думаю, что проще всего было бы, если вы сами рассказали о своем пребывании на Церковном холме вчера в шесть вечера.
Лицо Сэйвори как-то неправдоподобно вытянулось.
— Церковный холм? — медленно повторил он. — Но я… я не был там вчера.
— Я понимаю так, сэр, что вы отрицаете, что вошли в церковь через северный вход, подошли к выходящему на восток окну и стоя там смотрели, как по тропинке поднимается мистер Крейн?
Френч обратил внимание, что у Сэйвори на лбу блеснули капельки пота. Человек явно пытался сохранить самоконтроль.
— Разумеется, я отрицаю это, — подтвердил он, но без особой уверенности в голосе. — Как я мог все это проделать, если меня там не было?
Френч был уверен, что он лжет. Им овладел азарт охотника и, пренебрегая легким уколом совести, он решил еще раз сблефовать.
— Вы хотите сказать, что, если в суде появится свидетель, который скажет, что видел вас там, вы объявите его лжецом?
Сэйвори тревожно посмотрел куда-то в угол, немного подумал и затем совершил довольно неожиданный поступок.
— Ладно, судя по всему, вы уже слишком много знаете, — сказал он. — Не хотел вообще об этом говорить, но раз уж меня видели, придется. Да я был там, и все было так, как вы описали.
Френч с трудом скрыл ликование.
— Это уже лучше, сэр, — небрежно заметил он. — Теперь припомните хорошенько мое предупреждение, и расскажите мне об этом посещении.