Этот вид заикания слабеет и исчезает со временем, однако в некоторых случаях оно может остаться.
Также может случиться, что детское, уже преодоленное заикание возвращается вместе с пережитой эмоциональной травмой или в стрессовый период.
Причиной появления этого расстройства вследствие пережитого шока служат изменения в таламусе, являющемся чем-то вроде перекрестка, на котором накапливается и интегрируется церебральная информация. Уже в семидесятые годы минувшего XX века выяснилось, что возможно получить такую речевую дисфункцию посредством электрического стимулирования нижнего таламуса.
В сравнительно более недавнее время благодаря современным технологиям нейроимаджинга[15] были установлены связи этого отдела мозга с заиканием нейрогенного типа.
При расстройствах, наступивших после пережитых эмоциональных травм, наблюдалось сокращение циркуляции крови в таламусе.
Такую реакцию можно считать чем-то вроде действия механизма психологической защиты, в результате которого бледнеют воспоминания о пережитом драматическом опыте.
Хотя в то же время возникает побочный эффект — заикание.
Обычно, когда мы не можем выговорить что-нибудь, мы жалуемся на «ком в горле» или на то, что нас «жаба душит».
Когда такое затруднение становится постоянным, то оно превращается в психогенное расстройство, известное как «истерический комок», характеризующийся ощущением постороннего предмета в горле.
Такое ощущение затрудняет и иногда делает болезненным глотание, вызывает чувство удушья, а временами осложняет артикуляцию и даже может привести к афонии.
Примерно 45 % населения планеты хотя бы раз в жизни ощущали присутствие «кома в горле».
В целом это нарушение чаще встречается у людей молодого или среднего возраста, вне зависимости от половой принадлежности. Оно становится проблемой, когда возникают болевые ощущения, затруднения при артикуляции, и прежде всего, когда оно становится постоянным.
Это как если бы в горле застряла рыбная кость или туда случайно попал шар для гольфа.
Обычно ощущение постороннего предмета в середине или в нижней части горла, в области гортани над грудиной создает перстневидный хрящ.
Нередко симптомы такого расстройства ослабевают при приеме пищи, однако это неизбежно ведет к увеличению веса.
К тому же, такая военная хитрость не подходит тем, у кого этот симптом развился вследствие переживания удушья (как, например, бывает, если случайно проглотить целиком карамель, которая затем застревает в горле), или тем, кто боится подавиться куском твердой пищи.
Случай из практики
Двойная петля на горле
Элеонора, 40-летняя работающая женщина, вела обычную жизнь, как многие другие. Однако на протяжении последних двух лет она страдала от необъяснимого затруднения при глотании: принятие пищи превращалось для нее в пытку, потому что каждый раз ей казалось, что она задохнется. Она так измельчала пищу, что в конце концов превращала ее в кашицу, которую затем с трудом проглатывала.
То, что вначале было только затруднением, со временем стало настоящим препятствием, все более мешающим вести нормальную жизнь. Поскольку Элеонора ела очень медленно, то времени, отведенного в офисе на обед, ей не хватало, так что она часто пропускала прием пищи, была вынуждена отказываться от приглашений коллег пообедать вместе с ними, поскольку стыдилась своего расстройства, и, чтобы избежать неловких ситуаций, постепенно сокращала круг своего общения.
Когда положение стало непереносимым, она приняла решение обратиться к отоларингологу, который для очистки совести подверг ее неприятному обследованию при помощи эндоскопии и, наконец, посредством магнитного резонанса.
Каков же был результат? Ровным счетом ничего. «Вам следует взять отпуск» — такова была его рекомендация.
Женщина вздохнула с облегчением, поскольку она уже предполагала самое худшее, но в то же время расстроилась, поскольку проблема оставалась.
Той же ночью ей приснился странный сон: она снова была в амбулатории, сидела в ожидании приема, но в какой-то момент заметила, как снизу, из-под двери, показалась кровь, растекающаяся в большое маслянистое пятно.
Испуганная, она вскочила на ноги, чтобы уйти, однако кровь, как по мановению волшебной палочки, исчезла, а на полу появились два кольца разного цвета.
Проснувшись утром, она продолжала оставаться в тревожном и печальном состоянии и разрыдалась без всякой причины.
Взяв себя в руки, и прежде всего благодаря тому, что это было утро субботы, когда у нее не было никаких срочных дел, Элеонора решила поразмыслить над своим сном, догадываясь, что он должен был иметь какое-то отношению к ее заболеванию.
Сосредоточившись на двух кольцах, увиденных во сне, она вспомнила о документальном фильме, особенно поразившем ее, который она посмотрела некоторое время назад: в нем рассказывалось о так называемых бирманских «женщинах-жирафах», которым по традиции начиная с 5-летнего возраста надевали кольца на шею до тех пор, пока она не становилась неестественно длинной.
По ассоциации это напомнило ей кольца трахеи, и впоследствии она начинала задыхаться каждый раз, как приступала к еде.
«Но почему именно два?» — спрашивала она себя.
Почти мгновенно это число связалось у нее в уме с двумя абортами, которые она сделала в минувшие годы.
Второй из них дался ей особенно тяжело: она сделала его по настоянию своего партнера, в то время как ей самой очень хотелось сохранить ребенка. Перед операцией она захотела увидеть эхографию, и эмбрион на экране как раз был очень похож на кольцо.
Увидев его, она пыталась отказаться, но ее партнер, оказывавший на нее почти гипнотическое влияние, пригрозил оставить ее, если она не прервет беременность. Так, она, хотя и скрепя сердце, решилась сделать аборт.
Тем же вечером они пошли поужинать, и она не смогла ничего съесть: у нее не было аппетита, а в горле застрял комок.
Их отношения закончились вскоре после того, и понемногу женщина стала забывать об этом событии.
Несколько лет спустя после того, как она несколько раз отказывалась от других серьезных отношений, она наконец встретила мужчину, который ей понравился, и с того момента она начала испытывать первые затруднения при глотании, превратившиеся в стойкий симптом.
Элеонора поняла, что единственным способом преодолеть эту травму было обратиться к психотерапевту.
Он может восприниматься как шум в ушах, гудение или, наконец, как жужжание электропилы. Речь идет о непрерывном шуме в ушах, одном из наиболее распространенных и неприятных акустических расстройств.
Это нарушение может вызываться многими причинами (среди которых отит, отосклероз, перфорация барабанной перепонки, травмы головы, сильный шум или внезапные оглушительные взрывы и т. п.).
Тем не менее до сих пор не получил своего объяснения тот факт, что даже при однократном неблагоприятном воздействии на органы слуха шум в ушах сохраняется или даже усиливается.
Недавние исследования показали, что этот симптом связан с повреждением внутреннего уха.
В нормальных условиях звуки проходят через наружное ухо — через среднее ухо — во внутреннее ухо, состоящее из двух структур: улитки и слухового нерва.
Улитка — это орган, имеющий форму спирали, связанный со слуховым нервом, который, в свою очередь, отправляет звуки в мозг.
Если улитка повреждается, то отправка акустических сигналов в мозг прерывается; этот последний тогда начинает активный поиск «потерянных звуков», напрягая слуховой нерв; возможно, что именно такое обратное стимулирование производит надоедливый шум в ушах, знакомый всем. Тем не менее в большинстве случаев не удается обнаружить органическую причину, или, даже после устранения физиологических проблем, это нарушение часто остается.
Процесс, вызывающий этот неприятный симптом, долгое время оставался неизвестен.
Однако совсем недавно в сотрудничестве с пациентом, страдающим эпилепсией, стало возможным установить, что проблема коренится в мозге, а не в структурах уха.
Заслуга этого открытия принадлежит Уильяму Сэдли (William Sedley), исследователю из Института неврологии Университета Ньюкасла, и его коллегам, которые смогли воспользоваться редкой возможностью: изучить церебральную активность человека, страдающего от непрерывного шума в ушах, перенесшего операцию в связи с заболеванием эпилепсией.
С того момента, когда после анестезии скальпа в мозге отключаются рецепторы боли, пациент может оставаться в сознании на протяжении всей операции.
Поэтому хирургам удалось имплантировать электроды в мозг как для того, чтобы определить место происхождения эпилепсии, так и для того, чтобы проследить неврологический путь непрерывного шума в ушах.
Прежде всего, медики дали пациенту послушать в течение 30 секунд белый шум — включающий все звуковые частоты, — который подавил шум в ушах примерно на 10 секунд.
Пациенту было предложено оценить «шорох» до и после того, как он послушал белый шум.
Проверив показания электродов, команда доктора Сэдли отметила повышенную активность в первичной слуховой коре, отделе мозга, тесно связанном с восприятием звука.
Тем не менее гораздо более важным открытием стал тот факт, что усиление активности мозга во время восприятия непрерывного шума в ушах оказалось гораздо шире, чем думали раньше: оно затрагивало все области мозга, реагирующие на шумы, такие, например, как структуры, контролирующие внимание, память и эмоции.
В целом было зафиксировано состояние общей «тревоги», — сравнимое с тем, когда во время пересечения темного и мрачного переулка мы вздрагиваем при малейшем шуме и шорохе, — усиливающее ощущение шума, пока оно не станет невыносимым.