— Нет, — нехотя признался Гейер.
— А следовало бы, — сказал я. — Может, он там. Во всяком случае, три четверти часа назад он там был.
— Может быть, вы расскажете нам обо всем? — спросил Гейер.
Я рассказал.
Гейер присвистнул.
— Я должен немедленно позвонить Эйлерсу.
— Минутку, — заявил я. — Фрау Лилиан Ломбард в опасности.
— Ее охраняют. По приказу Эйлерса. Вам не следует беспокоиться о ней. Кто такой Камплох?
Я сохранял молчание.
— Вы не хотите нам говорить?
— Я готов рассказать. Но вы собираетесь сейчас звонить в Трювель. А вдруг вас подслушают?
— Это не исключено. — Гейер кусал ноготь.
— У вас в машине есть специальный список?
— Да.
— Найдите в нем доктора Делакорте. Виктор. Профессор.
— Делакорте?
— Да. Его разыскивают как военного преступника. Можете сообщить Эйлерсу номер страницы, на которой он записан. Как бы мимоходом. Думаю, это можно сделать. Я вижу такое все время по телевизору.
— Хитро, — захихикал Гейер. — Мне это нравится. Делакорте, да? И имя мне нравится. Ну, посмотрим. — Он вылез из машины и исчез в снежной буре.
— Как вы нашли меня? — спросил я Эриксена.
— Когда мы уже отчаялись найти вас или доктора Хесса, нам сообщили описание вашей внешности, машины и номер автомобиля.
— Кто сообщил вам номер?
— Лансинг. Он также снабдил нас сведениями о докторе Парадине. Выходя из больницы, мы увидели, как вы выезжали. Вы же нас не заметили.
— Действительно.
— Мы поехали за вами. Вы заправлялись возле Винроде, верно? И спрашивали, какое расстояние до ближайшего ресторана по автотрассе, так? Мы расспросили работника заправки, следуя за вами по автотрассе.
— Я не заметил вас.
— Плохая видимость, — сказал Эриксен. — К тому же вы были погружены в размышления и невнимательны. Вы должны быть осторожнее, иначе с вами может что-нибудь произойти.
Мы ехали в Ганновер. Я сидел за рулем своей машины, Гейер рядом со мной, а Эриксен ехал за нами на голубом «мерседесе». После краткого разговора между ними сразу после возвращения Гейера из ресторана Эриксен пересел в свою машину, оставив Гейера со мной.
Снегопад уменьшился, и я мог ехать быстрее. Теперь мы ехали через Хемелерский лес. Темные стволы деревьев подступали к самой дороге, поэтому видимость была плохой. Я включил фары. Дорога пустовала, никто не ехал навстречу и не обгонял нас.
— Впереди стоянка, где вы сможете остановиться, — внезапно сказал Гейер. — Заедемте туда. Мне очень хочется пить.
Я свернул на стоянку. Здесь деревья росли очень редко, и видимость была намного лучше. Стояли полусумерки. Перед тем, как остановиться, я увидел позади нас фары машины Эриксена. Гейер, выйдя из автомобиля, отошел на несколько шагов в сторону. Эриксен тоже выбрался из «мерседеса».
— В чем… — начал было он, когда мы оба вдруг увидели в руке Гейера пистолет. Лицо Гейера побледнело, его глаза за стеклами очков были широко раскрыты и дико выпучены; казалось, он сошел с ума.
— Выходи! — крикнул он мне. — Выходи или получишь пулю. — Он показал пистолет. — И молитесь Богу, оба!
Сбитый с толку, я вылез из машины.
— Оставь ключи, — приказал мне Гейер. — Обойди машину. Руки вверх. Ты тоже, Пауль. Стойте на месте.
— Ты спятил. — Эриксен был поражен. — Ты сошел с ума, парень. Что это значит?
— Это значит, что вы тупые ослы, вы оба! — Гейер хмыкнул, на мгновение прислушался и, ничего не услышав, расстрелял колеса «мерседеса». Три шины лопнули. — Да. Вот так, — удовлетворенно произнес он. — Теперь грубая сила не понадобится. Вы останетесь здесь. Мне понадобится время. И фотография. — Держа нас под прицелом, он наклонился, открыл дверь машины, вынул ключи зажигания и попытался открыть бардачок. К нему подошел второй ключ. Бардачок открылся, и мы увидели фотографию.
Как только Гейер протянул за ней руку, прозвучали два выстрела. В мгновение ока Эриксен просунул руку в карман пальто и выстрелил через ткань. Гейера ранило в бедро. Издав животный вопль, он повалился на снег. На его брюках выступила кровь.
— Ты, проклятое дерьмо, — сказал Эриксен, доставая пистолет из кармана. — С тех пор, как ты работал на…
Он не успел закончить. Гейер, уже с земли, выстрелил два раза, попав Эриксену в грудь. Сила выстрелов развернула Эриксена, и он упал на землю лицом вниз. Снег вокруг него стал красным. Пятно быстро расплывалось. Я изо всех сил наступил на руку Гейера. Он с воплем выронил пистолет, который я поспешно подобрал. Отбежав ко второму полицейскому, я опустился возле него на колени. Он лежал лицом вниз, и из его груди вырывалось свистящее, хриплое дыхание. Вдруг оно прервалось, и я подумал, что Эриксен мертв, но через минуту снова раздался быстрый свистящий выдох. Я осторожно перевернул его лицом вверх. Он был мертвенно-бледен, глаза закрыты, на посиневших губах выступила розовая пена. Я наклонился и тихо назвал его имя. Эриксен медленно поднял веки и посмотрел мне в глаза. Он узнал меня, губы его шевельнулись и что-то прохрипели. Мне показалось, Эриксен извинялся передо мной за случившееся, хотя это был только предсмертный стон. Затем глаза его подернулись туманной пеленой и остекленели. Эриксен умер. Всего лишь полчаса назад он советовал мне быть осторожней. А теперь он был мертв.
Положив в карман пистолет Эриксена, я вернулся к Гейеру.
— Я не хотел этого, — стонал он, уже сидя, обхватив свои колени. Я пнул его в плечо, и он, закричав, снова упал в снег, странным образом раскинув ноги.
— Да, вы не хотели, — сказал я. — Но вы сделали это.
— Послушайте, послушайте меня…
Я взял у него ключи от машины и пошел к автомобилю.
— Я вынужден был работать на них, у меня не оставалось выбора. Они шантажировали меня.
— Да, да, — произнес я.
— Мы много лет работали вместе, были друзьями, но он бы меня не понял… — Гейер уронил очки в снег. Без них его взгляд был подслеповат, беззащитен. На мгновение задумавшись, я вернулся к нему и с силой наступил на очки, раздавив оправу и стекла.
— Я согласен на все! Даже если меня посадят!
— Не городите чепухи, — сказал я. — От вас ничего не требуют. Вас посадят в тюрьму за убийство в любом случае.
— Бог свидетель, он выстрелил первым! Я не хотел…
— Конечно, не хотели, — согласился я и сел в машину.
— Вы не можете оставить меня здесь! На таком морозе!
— Все же я попробую, — ответил я.
— Сейчас ночь, никто не найдет меня здесь. До утра я истеку кровью и… Ведь я умру!
Я вставил ключ в зажигание и запустил двигатель.
Гейер завопил: «Они доберутся до тебя, ублюдок! Они доберутся до тебя!» Из его глаз брызнули слезы. Через пару секунд я выехал на автотрассу. Вынув фотографию из бардачка, я спрятал ее под рубашкой. И лишь теперь я почувствовал, как стучат мои зубы, а машина петляет по дороге. Мои руки непроизвольно тряслись. Я никогда не испытывал такого страха.
Я проехал мимо нескольких ресторанов и телефонных будок, но не остановился, чтобы позвонить. Мне было страшно. Эриксен погиб. Ему уже нельзя было помочь. Я не думал, что Гейер умрет от потери крови за короткое время. А если и умрет, это будет всего лишь неприятностью. С меня довольно. Теперь я окончательно убедился, что моя жизнь в опасности.
— Ричи? Что произошло? Где ты?
Я облегченно вздохнул. Мне повезло. Доктор Парадин был в своей конторе во Франкфурте, когда я позвонил ему из телефонной кабины в почтовом отделении здания ганноверского аэропорта. Я надеялся, что телефон доктора Парадина не прослушивается. Ведь многие телефонные аппараты в Германии «призваны оберегать нашу юную демократию».
Кратко и точно я рассказал Парадину о случившемся, в особенности о том, где можно найти Гейера и Эриксена. Время от времени он прерывал мой рассказ, давая инструкции. Отбросив сомнения доктора, я убедил его в том, что на фотографии, принадлежащей Крошке, и на моей фотокарточке молодого Клеменса Камплоха одно и то же лицо.
Парадин сообщил мне о том, что уже объявлен розыск Делакорте.
— И, кстати, он покинул мюнхенскую гостиницу два часа назад.
— Черт! Его наверняка предупредили!
— Несомненно, — подтвердил Парадин своим, как всегда, спокойным голосом.
— Но кто?
— А как ты думаешь? Согласно твоему рассказу, подозреваемых много.
Я мысленно перебрал всех, кого можно было подозревать в связях с Камплохом, в том числе почему-то и своего брата. Но Вернер был арестован, и Эйлерс не выпускал его из поля зрения с самого начала пребывания в Трювеле. Лилиан тоже исключалась. Оставался Гейер. Конечно, это был он. Он ходил в бар звонить, когда мы с Эриксеном сидели в машине. Было абсолютно ясно, что звонил он не инспектору, чтобы сообщить ему номер страницы с фамилией Делакорте, как советовал я. Гейер совсем неплохо сыграл свою роль, придя в восторг от моего совета. Он немедленно позвонил Камплоху или кому-то из преданных ему людей и сообщил все, что узнал от меня. Гейер, видимо, получил приказ, как ему действовать дальше, а предупрежденный Камплох предпочел немедленно скрыться.
— Куда он поехал? Он что-то говорил об этом в гостинице? — спросил я Парадина.
— Естественно, сказал, что едет домой. Если ему хоть немного повезло, он уже в Австрии или еще дальше… с помощью авиации.
— Он не любит летать самолетами, — ляпнул я глупость.
— Скорее всего он превозмог свою неприязнь, — ответил Парадин. — Возможно, он еще не пересек границу. Тогда ему не удастся выехать. Описание его внешности и фотография уже разосланы на таможни, в аэропорты, гавани. Конечно, он может сбрить усы, постричься, где-нибудь спрятаться. Даже если он еще в Германии, нельзя быть уверенным, что мы поймаем его. Но мы делаем все возможное. Тебе известно, что он один из последних среди этих господ?
Я знал об этом. Трое других, ответственных за проведение акций массового убийства, уже мертвы. Одного обнаружили в Аргентине. После ареста он отравился в камере. Позже оказалось, что его вынудили принять яд.