Вдруг она услышала обрывок разговора:
– Про вашу красавицу спрашивал Рилс Вишшер.
– Про Тайрин?
– Да. Сколько ей сейчас?
– Пятнадцать…
– Я так ему и сказала!
Мамин голос был растерянным, а тот, другой, – очень довольным. Тайрин не стала оборачиваться. Рилс Вишшер! Сколько ему лет? Он же когда-то давно сватался к Эйле, а она ему отказала!
Тайрин еле дождалась, когда закончится обряд, и уговорила Тинбо сбежать с праздника.
– Папа убьет нас!
– Да он даже не заметит!
И вот они идут по вечернему июльскому городу вдвоем, и Тинбо говорит:
– Не сегодня завтра, сестренка, к тебе придут сваты.
– Младший Вишшер?
– Да. В мужском кругу только об этом и говорили. Ну, что ты будешь следующей невестой.
Тайрин насмешливо фыркнула.
– Сколько ему лет? – размышлял Тинбо. – Наверное, уже тридцать, да? Интересно, почему он до сих пор не женат? Наверное, потому, что похож на обожравшуюся жабу. Или, может, потому, что…
– Перестань, – попросила Тайрин, улыбнувшись против воли. Рилс и правда напоминал жабу.
– Как несправедливо и вообще глупо! – сказал Тинбо. – Почему мы должны жениться только на своих? Эйла вышла замуж за того, кого любила, и что? Ее даже не зовут теперь на семейные праздники!
– Они боятся, что станет известно о нас… ну, кто мы на самом деле.
– А как по мне, так это все предрассудки. Книжники не звери, никто не посадит нас в тюрьму только за то, что мы хофолары.
На другой стороне улицы они увидели Челису с компанией. Лайпса среди них не было. Челиса смотрела на них и будто гипнотизировала Тинбо.
– Я подойду, – сказал он.
– Она тебя даже не позвала! Только посмотрела!
– Она невеста моего мастера, Тари.
– Ну и что? Разве ты обязан подходить к ней на улице каждый раз, когда видишь?
– Нет. – Тинбо подумал. – Но мне самому хочется.
Будто лопнула связывающая их нить, чуть только эти слова сорвались с его губ.
Тайрин пошла вперед не оглядываясь. Тинбо направился к Челисе и ее друзьям. Тайрин уходила и чувствовала: они все смотрят, как она идет одна-одинешенька по улице, а брат оставил ее, чтобы засвидетельствовать свое почтение Челисе, невесте Лайпса, своего драгоценного мастера! Тайрин хотелось плакать, но она вскинула голову и сжала кулаки. Нет уж, не дождутся они ее слез. Тинбо уж точно.
Он догнал ее через какое-то время и пошел рядом. За руку не взял и не заговорил. И хотя Тайрин тоже хотела молчать, у нее вырвалось:
– Иногда я чувствую себя такой одинокой в этом городе и…
– Пойдем домой, Тайрин, – устало сказал Тинбо. Он даже не дал ей договорить.
И они повернули домой. Вместе поужинали, а потом расстелили кровати. Тайрин лежала, глядя в потолок, и вспоминала, как шла одна по улице, а Тинбо шел к Челисе. Он мог сказать: «Давай подойдем вместе, что тут такого, ведь ты моя сестра». Не сказал. Почему? Испугался Челисы? Или Лайпса?
– Ты могла бы быть его невестой, если бы захотела, – сказал вдруг Тинбо.
– Не говори ерунды.
– Его знают все девушки Рилы, он молод, красив и богат. Он может выбрать любую. Любую, Тайрин! Но стоит тебе позвать, он бросит всех и придет.
– Даже Челису?
Тинбо промолчал.
– Отвечай!
Она посмотрела на него сквозь полумрак комнаты. Тинбо тоже повернулся к ней. И сказал:
– В кармане он носит два камешка. Он мечтает, что однажды ты станцуешь под их музыку.
Ночью Тайрин не спала. Она водила пальцем по спинке кровати, и ей мерещились два камешка в горячих руках Лайпса. «Он не мой жених. Он женится на Челисе. Но зачем тогда он носит в кармане два камешка? Для меня. Мы принадлежим друг другу, несмотря ни на что».
– Скажи ему, что я хочу встретиться. Что я станцую для него, – прошептала Тайрин, будто падая в пропасть и втайне надеясь, что Тинбо уже спит и не узнает, какая она слабая и жалкая.
Но Тинбо ответил:
– Хорошо. Я скажу.
– Буду ждать его у нашей лазейки. Завтра, сразу после заката.
Он пришел, и у Тайрин опять что-то щелкнуло в сердце. Она давно не видела его и успела забыть, какой он красивый. Такими рисуют в книжках императоров старых времен. Она кивнула ему и поскорее выбралась из города, она ждала этой встречи и боялась ее. Молча они спустились по косогору. На лугу Лайпс сказал:
– Я знаю, что ты ходишь за стену, Тари.
– Мы и сейчас за стеной.
– Ты ходишь танцевать. Ты танцуешь, как ведьма!
– А откуда ты знаешь, как танцуют ведьмы, а, Лайпс?
Он замялся, но ненадолго:
– Я читал в книгах.
«Которые тебе недоступны», – говорил весь его вид. Тайрин подняла бровь.
– В книгах с синим треугольником? Ведь в других о ведьмах не пишут.
Лайпс запнулся, глянул на Тайрин. Похоже, он испугался.
– Вам ведь нельзя их читать, Лайпс. Даже для книжников есть запреты.
– Тебе тем более нельзя! Ты и читать-то не умеешь! Откуда ты про них знаешь?
– Мммммм… может, потому, что я ведьма?
Она обошла вокруг него, чувствуя, как напряжение растет, как ему и страшно, и стыдно, и больно, и интересно, как его сжигает давняя любовь к ней и как он старается выпутаться.
– Тинбо сказал, ты носишь в кармане два камешка.
Лайпс сдвинул брови, сунул руку в карман.
– Это ничего не значит. Я люблю Челису и женюсь на ней. Все в прошлом, Тари.
– Меня зовут Тайрин.
– И я расскажу Челисе, что мы с тобой встречались. Мы поклялись, что между нами не будет тайн.
Она подошла к нему совсем близко. Лайпс смотрел ей в глаза и говорил:
– У меня там все обговорено, понимаешь? Мне спокойно с ней и просто. С тобой же ничего не поймешь: то ты со мной, то нет. То ты ласковая, то будто ледяной водой окатишь. Я не могу так. Мне нужна уверенность.
Тайрин усмехнулась, встала на цыпочки, поцеловала его в губы и сказала:
– Прощай, Лайпс.
– Прощай, Тайрин.
Он взял ее руку и положил в раскрытую ладонь два камешка. Они были необычными, дымчато-сиреневыми и теплыми. Лайпс закрыл ее ладонь, спрятал их от всего света. А потом ушел. Он уходил, она смотрела ему вслед. «Мы поклялись, что между нами не будет тайн». Именно эти слова убедили Тайрин, что он действительно любит свою невесту, а Тинбо ошибся. Она больше не нужна Лайпсу. Она свободна.
Тайрин расхохоталась и начала свой танец, самый легкий и быстрый из всех. Лайпс смотрел на нее с холма, пока она танцевала.
Однажды она вернулась из леса домой и увидела, что у мамы заплаканные глаза, папа очень сердит, а Тинбо собирает вещи.
– Что случилось?
Мама только рукой махнула: пусть сам рассказывает. Тайрин зашла в их комнату, встала у двери.
– Куда ты? Ты поссорился с папой? Почему мама плакала?
Тинбо вздохнул и запихнул в мешок еще одну рубашку.
– Лайпс попросил меня переехать к ним в дом.
– Что?! Зачем?
– Ну… ты же знаешь, у него отец умер, и он унаследовал мастерскую.
– Умер? Мастер Секо? Я не знала.
Тинбо покачал головой:
– Я говорил тебе, но ты витала где-то в своих мыслях.
– Ладно. – Тайрин приняла упрек. Ей и в самом деле было не по себе. Лайпс осиротел, а она даже не знала! – Когда это случилось?
– Месяца два назад.
«Когда мы с Си искали другую Библиотеку, – поняла Тайрин. – Неудивительно, что я не услышала Тинбо».
– Но зачем ему ты? Почему ты должен жить с ним?
– Он не справится без меня, Тари.
– Не называй меня так!
– Прости. Прости, Тайрин. Но это правда, он там совсем один, и Челиса говорит, что…
– У него есть невеста, он не один!
– Слушай, ты сама отвергла его.
У Тайрин побелели губы, но Тинбо не заметил, он продолжал говорить горячо и взволнованно:
– При чем тут невеста? Я говорю о мастерской! Он унаследовал ее, но мало что понимает в стекле, а я понимаю, я должен ему помочь.
– Почему ты?
– Я его друг.
– Ты мой брат!
– Я им и останусь!
– Нет, Тинбо, не останешься. Вот увидишь, они велят тебе выбирать.
Тайрин села на кровать, спрятала лицо в ладони. Распущенные волосы закрыли ее всю, будто спрятали от целого мира. Тинбо сел рядом, обнял ее за плечи.
– Ну, сестренка, чего ты так расстроилась? Мы будем видеться с тобой хоть каждый день, хочешь?
Она в отчаянии помотала головой. Тинбо не понимает!
– Она мстит мне. Челиса. Мстит за последнюю встречу с Лайпсом.
– Перестань…
Но Тайрин была в этом уверена. Челиса узнала – Лайпс сам сказал ей – и выбрала самое жестокое, что можно было придумать: разлучила ее с братом. «Это я виновата, нельзя было встречаться с ним, – подумала Тайрин. – Не потому, что я жалею о той встрече, нет, не жалею, без нее я бы не освободилась от него, так и осталась бы в плену. Но этой встречей я дала ей повод забрать Тинбо и не мучиться угрызениями совести».
– Почему надо обязательно жить у них в доме? Почему не здесь? – спросила она, не поднимая головы.
– Не знаю. Наверное, так удобнее.
– Нет, просто они хотят утянуть тебя на свою сторону, сделать так, чтобы ты отказался от нас, от меня, от Хофоларии.
Тинбо покачал головой и в этот момент так напомнил ей Лайпса, что она выпалила, неизвестно зачем:
– Я умею читать! И писать.
– Что?
– Да. Мой мастер над словами научил меня. А твой? Что он дал тебе?
Тинбо помолчал.
– Дружбу. Возможность заниматься любимым делом. Пойми, Тайрин, я выбрал это дело, и я…
– Не ты его выбрал! Тебя отправили туда на Отборе! Ты мог попасть куда угодно! В любую мастерскую города!
– Да… да, но так ведь в этом и смысл, да? Не я его выбрал, дело выбрало меня. И это было правильно! И я смогу пробиться, как отец Челисы, разбогатеть, помогать вам! Я выбьюсь в люди, стану книжником и вас вытащу!
– В люди? – ошеломленно замерла Тайрин. – Выбьешься в люди? А сейчас мы кто?
У нее не осталось слов. Ей не переубедить брата. Он даже не обратил особого внимания на ее секрет, будто она все выдумала, будто она и не может научиться читать. У него за спиной стоит Лайпс и насмешливо ей улыбается, давая