Однажды пришла старуха. Она скинула ее ноги с качелей и сказала:
– Подвинься, детка, я тоже хочу покачаться.
Тайрин села. Почему ее не оставят в покое? Ей нужно домой.
– Долго ты будешь оплакивать свою жизнь? – спросила старуха.
Она была высокая, с коротко остриженными седыми волосами и в какой-то странной, не старушечьей одежде. В такой ходил на работу на лесопилку папа. От нее и пахло похоже – стружкой и столярным клеем. Тайрин посмотрела ей в глаза. Что она сказала?
– Послушай, девочка, я знаю о твоей утрате. То есть… я, мы все можем предположить, что ты многое пережила, испытала, потеряла. Но жизнь не закончилась. Твоя – нет.
Тайрин встала с качелей и ушла. Она шла сквозь сад туда, где шумело море. Шла, чтобы не слушать эту старуху. «Моя жизнь… что осталось от нее? Какие-то обломки. И что мне делать с ними?» Она вышла на берег. Остановилась, глядя на бесконечный синий простор. Вот оно, значит, какое. Вот куда уезжают летом книжники из Рилы. Она села на песок. У нее не было сил идти. Она смотрела в лицо морю, слушала его голос и вспоминала Хофоларию. Да, одни обломки. Но и там, за перевалом Чок, – тоже. От ее народа – тоже. Она вспомнила Тшулу. «Тебе надо учиться прясть». Тшула прядет снег, прядет жизнь леса, прядет ожидание весны. Если Тайрин вернется на свою землю, сможет ли она спрясть нить своей судьбы заново?
Кто-то подошел и встал за ее спиной, но Тайрин не оборачивалась. Она и так знала кто.
– Здравствуй, – сказал он на хофоларском.
Тайрин зажмурилась. «Не надо», – хотела попросить она. Но не смогла. Ей хотелось еще раз услышать.
– Я знаю мало слов, но я выучу еще, – сказал он и сел рядом.
У Санди синие глаза и темные кудри. Он не похож на Тинбо, но похож на хофолара. Он смотрит на нее так внимательно, будто хочет разгадать, прочитать ее душу, как книгу. А Тайрин смотрит на море. Она хочет запомнить эту синеву и этот простор. Она вернется в Хофоларию и смастерит себе прялку. Она – Тайрин Лиар из клана Таров.
Краем глаза она заметила, что по берегу кто-то идет. Высокая девушка с короткой стрижкой и маленькая девочка. Девочка прыгала то на одной, то на другой ножке. Тайрин посмотрела на Санди.
– О, Кьяра с Ньюке-Чоль в гости приплыли! – сказал Санди и помахал им.
Малышка бросилась ему навстречу, Санди поймал ее на руки, закружил. Малышка хохотала. Тайрин поднялась и пошла в сад, надеясь, что стриженая старуха ушла с качелей. Тайрин не хотела пока ни с кем знакомиться. И разговаривать тоже не хотела. Но она думала о Санди, о перевале Чок и о том, что Мия должна знать дорогу в Империю.
Санди посмотрел ей вслед и увидел, как седые волосы Тайрин наливаются рыжим цветом, похожим на мех белки.
Алехин слушал Сашу внимательно. Саша рассказывала свой сон. Вообще-то Саша Сидорова не тот человек, что будет рассказывать куратору сны. Саша Сидорова, пожалуй, вообще никому их рассказывать не будет. Но вот ведь – сидит и рассказывает. А он, Алехин Сергей Иванович, руководитель единственной в своем роде Школы дорог и мостов, сидит и внимательно ее слушает. И даже кивает.
Они нагрянули к нему позавчера – Мия и Саша. Взбудораженные, особенно Саша, рассказали про Кьяру и сбрендившую пряху… Он еще не успел как следует все осмыслить, а тут еще этот Сашин сон.
– Понимаете, он повторяется. Изо дня в день. То есть из ночи в ночь. Мне уже пять дней ничего другого не снится вообще. Я прямо устала.
Снилась Саше женщина исполинского роста, одетая в коричнево-зеленое платье. Она являлась в ее сны, в дверь входила и была такая…
– Настоящая, понимаете? Будто на самом деле пришла и говорит.
Жизнь становилась все интереснее. Что же она такое говорит, эта великанша из Сашиных снов?
– Что зовут ее Тшула. Что она пряха. Пряха «из тех».
– Из каких?
– Вот и я ее спрашиваю: из каких? А она мне: «Из старых прях, так Сереже и передай».
Саша неловко кашляет.
– Наверное, это вам, Сергей Иванович.
– Наверное, мне, – соглашается Алехин, а сам смотрит в окно.
Тшула. Не знает он никакую Тшулу. Он вообще никого из прях не знает. Ну, кроме Тхоки, но это же особый случай, как-никак она его бабушка.
– Что еще?
– Говорит, она из тех прях, что не удержали этот мир в равновесии, потому что слишком были заняты собой. И потом она сказала, что у нее нет больше сил удерживать нить, что ей нужна Тайрин, а Тайрин-то и нет нигде, они с Далвой не вернулись. Далва – это, наверное, тот бородач, который был с Тайрин, когда она была Маргой, когда они подобрали Мию, когда она вышла на Круговую дорогу.
Алехин помотал головой.
– Саша, тебя вроде бы учили выражать мысли максимально просто.
– Ну да… В общем, Далвы нет. Убили его при попытке к бегству, так нам в тюрьме сказали, когда мы Тайрин оттуда забирали. Но… еще вот какая штука, Сергей Иванович…
– Давай, жги.
– Мия говорит, что не узнаёт Маргу. То есть эта девочка, Тайрин, – это не Марга.
– Очень интересно. А что говорит начальник тюрьмы?
– Что арестовали троих: бородача, молодую женщину и девочку-подростка. Женщина сбежала в первую же ночь, бородача убили при попытке к бегству где-то через полгода, а девочка, то есть Тайрин, – ведьма.
Алехин почесал подбородок. «Надо побриться», – подумал он.
– А где Мия?
– Готовится. Ей скоро уже отправляться к пряхе. С Кириллом где-то бродит, язык учит.
– Язык – это хорошо. Без языка трудно. Найди ее, пожалуйста. Ну и этот охламон пусть тоже придет.
Пока Саша ходила за Мией и Кириллом, Алехин что-то писал в блокноте, потом позвонил Янине. Спросил:
– Когда вы с Сашей Сидоровой работали в Риле, тебе встречалась девочка по имени Тайрин?
– Нет, но Саша с ней дружила. Все уши мне про нее прожужжала.
– А Тшула?
– Тшула? Нет, первый раз слышу.
– Спасибо.
– Сережа, с тобой все в порядке? У тебя такой голос…
Он покашлял. Невозможно работать с этими людьми: все всё чуют за версту, угадывают то, что еще только должно случиться, и всегда готовы подставить плечо.
– Просто не выспался, – буркнул Алехин и отбился.
Шумно ввалилась его любимая троица. Он поймал себя на мысли, что так и подумал: «моя любимая троица». Одернул себя: нельзя руководителю иметь любимчиков! Но поделать ничего с собой не мог, они ему нравились.
– Мия, – попросил он, – расскажи мне о Марге.
– О той, что я встретила на Круговой дороге, или о той, что в тюрьме?
– Это две разные Марги?
Мия задумалась ненадолго.
– Я думаю, что одна, – вздохнула она. – Я думаю, что она умеет менять внешность. Начальник тюрьмы нам сказал, что их было трое…
– Да, да, бородач, женщина и девочка-подросток. Женщина сбежала в первую же ночь…
– Сбежала девочка, и этой девочкой была я, – сказала Мия.
– Это точно?
– Абсолютно.
– То есть девочка сбежала, а бородач и молодая женщина остались?
– Да. Но начальник тюрьмы не видел никакой женщины вообще. Утром он допрашивал девочку. Сказал, что она ведьма и чуть не убила его. Взглядом.
– Взглядом. Угу. – Алехин посмотрел в окно. – Но ты думаешь, что это Марга?
– Я думаю, она умеет превращаться то в одного человека, то в другого. Может, не только в человека. Может, она даже сквозь стены умеет ходить.
Кирилл хихикнул. Алехин приподнял бровь:
– Поясни.
– Я встретила Маргу на Круговой дороге. Это была высокая молодая женщина, очень красивая, смуглая, с черными гладкими волосами и темными глазами. Такой я ее и оставила в тюрьме, сбежав с тулуктом. Но когда мы с Си прибыли в Кошачью Лапку и поговорили с начальником тюрьмы, он сказал, что заключенная номер восемнадцать – ведьма. Возможно, старуха, которая притворяется девочкой. Он рассказал, что бородач убит при попытке к бегству, но виновата в этом ведьма, которая непонятно как оказалась у него в камере и подставила его под ружья.
– И как же вам удалось разговорить начальника тюрьмы?
– Ну… Си умеет разговаривать с людьми, а у меня было много денег и письмо от Джозефа-большой-шишки…
– Им очень повезло на самом деле, что с Круговой дороги их повезли в Кошачью Лапку, а не в Империю Вандербутов, – вставила Саша. – Вы же знаете, с Круговой дороги можно попасть и в Объединенное королевство, и в Империю. В Империи нам бы не удалось так просто вытащить Тайрин из тюрьмы. Никаких бы денег не хватило, никакой бы Джозеф не помог.
– То есть ты считаешь, что из тюрьмы вы вытащили не Маргу, а Тайрин?
Саша кивнула.
– Я Маргу никогда в жизни не видела, но Тайрин – это же мое первое самостоятельное задание. Поиск книги истин в Риле, помните? Тайрин мне помогала ее искать. Она на три года старше меня, рыжеволосая, хорошо танцует.
– Это с ней осталось, – сказала Мия. – Но вот как она оказалась на Круговой дороге и, главное, – в камере бородача, хотя обе они очень хорошо охранялись, я до сих пор не знаю.
Алехин откинулся на спинку кресла, посмотрел на Мию, на Сашу.
– А как же она выглядит сейчас?
Мия и Саша переглянулись и вздохнули почти одновременно.
– Как седая девочка, – сказала Саша. – Как состарившаяся в одну секунду Тайрин.
Они помолчали. Алехин побарабанил пальцами по столу, внимательно посмотрел на девочек, наконец спросил:
– Мия, а ты Тайрин никогда не видела?
– Нет, но…
– Что?
– Запах.
– Поясни.
– Когда я первый раз встретила Маргу, я обратила внимание, что от нее пахнет цветами дикой вишни. Ну, знаете, у каждого человека есть свой особенный запах. Вот и у Марги. Тайрин пахнет так же.
Алехин хмыкнул. Интересно, какой запах у него?
– Я уверена, что это один и тот же человек, – сказала Мия. – Но она не хочет больше быть Маргой. Мне кажется, она очень любила этого бородача. И поэтому не хочет говорить сейчас и вообще… Мама надеется, что Тайрин поправится, что время вылечит ее, но мне кажется, ее вылечит только Хофолария. Надо помочь ей вернуться туда.