Я пересылаю электронное письмо мистеру Блэку и сразу же набираю его номер. Он отвечает практически мгновенно, и я без лишних предисловий говорю ему:
– Предлагаю вам немедленно вернуться в пентхаус. В пляжном домике слишком опасно.
– Хорошо, я поговорю с Лили.
Даника переоделась в полупрозрачный халатик, и ее нагое совершенство выставлено на мое обозрение. Она двигается с грацией кошки, ее волосы платинового оттенка ниспадают до уровня талии.
Даже после стольких лет совместной жизни я все еще слишком сильно хочу ее. Я подхожу к ней и валю ее на пол, как только мы со смехом пробегаем по коридору и переступаем порог нашей спальни.
– Ники, трахни меня здесь и сейчас, – приказывает она, притягивая меня к своему шелковистому халатику.
И ничего не смогло бы остановить меня от выполнения этого приказа, но мне приходится поспешно оторваться от ее горячего тела, чтобы ответить на срочный звонок. Она даже не стала обижаться, что муж так быстро доставил ей оргазм и пошел по своим делам.
– Да, я посмотрел запись с камеры видеонаблюдения. Этот человек определенно профи, тут даже не стоит гадать. – Работодатель шумно выдыхает.
– Да, полностью с вами согласен. Возможно, он уже рядом с вашим домом на пляже.
Мистер Кейн молчит, обдумывая полученную информацию.
– Думаю, такой броский суперкар достаточно легко будет найти, – рассеянно бормочет он, отвлеченный чем-то другим.
– Мы уже занимаемся этим, – уверяю я.
– Он отследил мою машину?! – злобно кричит Кейн, читая об этом в отчете из электронного письма. – Как это могло случиться?
– Мы проверим видеозаписи из подземного паркинга в башне пентхауса, но полагаю, что устройство слежения могли прикрепить, пока машина была где-то в городе.
– Зачем так шутить с ней? – В его голосе слышится беспомощная ярость. – Выслеживать ее. И кто-то решил подразнить ее этими цветами…
– Смысл этого послания… Только она знает, зачем вам прислали букет. И может сказать, кому из вас он предназначался.
Даника с соблазнительной грацией идет ко мне, покачивая пышной грудью и стройными бедрами. Она толкает дверцу, ведущую во внутренний двор, ставит на столик возле меня стакан виски с крупным куском льда, а затем по-кошачьи хитро улыбается.
– Обед будет готов через тридцать минут, – одними губами шепчет она, а потом ускользает обратно в дом, закрыв за собой дверь.
Несмотря на то, что я уже насладился близостью, при виде ее стройной фигуры, сознательно выставленной напоказ, у меня напрягается член. Эти несколько дней, что я был с ней, я не отлучался от ее тела. Мы очень приятно провели время, но я не могу избавиться от мысли, что нахожусь сейчас совсем не там, где должен быть.
– Ты же не думаешь, что я должен ее подозревать? – спрашивает мистер Блэк. – Витте, ты же видел, как она на меня смотрит? Она не представляет угрозы.
У него слишком оптимистичное видение ситуации. Разве он не достаточно страдал от этих отношений? Горе моего работодателя было настолько велико, что на плаву его поддерживало только целеустремленное желание стать состоятельным, успешным человеком. Больше у него не будет возможности, чтобы переключить свое внимание. Если Лили снова разобьет ему сердце, то я не верю, что он сможет с этим справиться.
Я ловлю взгляд Даники, когда она идет по нашей кухне со свободной планировкой. Она – роковое соблазнительное создание, грациозно перемещающееся тут и там, сексуальный призрак, которого окружает тончайшее белое одеяние. Ее блестящие серебристые волосы подобно туману окутывают стройные плечи. Она приветливо смотрит на меня и широко улыбается.
Есть ли в этом мире столь же опьяняющее ощущение, как осознание, что ты являешься объектом вожделения столь прекрасной женщины? Способен ли хоть кто-то сохранить ясность ума в таких обстоятельствах? До встречи с Даникой я думал, что безрассудная любовь и постоянное влечение – это удел молодых. Я полагал, что вся эта романтическая ерунда останется в прошлом. Могу ли я теперь судить мистера Блэка, если наши обстоятельства несколько схожи?
– Позволь немного рассказать о Лили, – напряженно начинает Кейн. – Однажды Райан написал мне эсэмэс с приглашением провести вечер у него дома. Я избегал Лили, поэтому с момента нашей последней встречи прошло несколько недель. Я не мог даже подумать о том, что увижу их вместе. Знал лишь, что она, по крайней мере, была немного в меня влюблена. И меня тогда буквально сводило с ума, что она продолжала оставаться с Райаном только для того, чтобы держать меня на расстоянии. Лили пыталась заинтересовать меня, убедиться, что я отреагирую. Но всякий раз, когда она смотрела не меня, ее чувства были очевидны. Как и ее страх.
Внезапно тот день, когда она побежала прочь от машины и испуганно оглянулась, предстает для меня в другом свете. Этот страх – порождение чувств к нему, а не трепет перед его персоной? Возможен ли такой вариант?
– Трудный выбор для девушки, – бормочу я, продолжая крутить мысли. – Вы оба замечательные молодые люди…
– Нет, тогда я еще не был таким успешным. Райан только начинал свои дела с «ЛанКорп», но для меня было всего лишь далекой и несбыточной мечтой купить все, что осталось от компании отца. – Кейн тяжело вздыхает. – Я принял его приглашение, потому что соскучился по доброму другу, а еще хотел взглянуть на ее фотографии, которые были в его доме.
Я смотрю в сторону Даники. Я тоже иногда разглядываю ее снимки, если ее нет рядом. Порой бывает так, что одних только воспоминаний не хватает, чтобы унять грусть долгой разлуки.
– И я пришел как раз вовремя, – продолжает он. – Возможно, даже немного рановато. Швейцар уже знал о моем визите, поэтому просто махнул рукой, чтобы я проходил. Входная дверь Райана была приоткрыта. Я уже хотел позвать хозяина, когда услышал звуки, доносившиеся со стороны спальни.
Горечь в его голосе – это болезненный укол, который я мгновенно чувствую.
– Я должен был уйти, – хрипло говорит он. – Но вместо этого решил зайти в спальню. Просто не мог остановиться, и… она была с ним. Под ним. Они только что разделись. Она просто задрала платье, а он спустил штаны и уже вошел в нее, и стонал так, будто сошел с ума. – Он долго молчит. – Когда я подошел к дверному проему, она посмотрела прямо на меня, но на ее лице не было ни капли удивления. Положила руку ему на голову и прижала к себе, чтобы он не повернулся и не увидел меня…
– Мистер Блэк, я не…
– Витте, она это спланировала. Все спланировала.
Я больше не хочу ничего слышать. Да, моя работа заключается в том, чтобы постоянно смотреть на происходящее его глазами, но это невозможно сделать, когда рядом находится Даника. Мы с ней ровесники, и я не могу четко сформулировать правила наших отношений. Я моногамен, но никогда не спрашивал, отвечает ли она мне в этом плане взаимностью. Она горячая женщина, а я не всегда бываю рядом. Я никогда не прихожу без предупреждений, но вполне возможно, что приди я без предварительного уведомления, стал бы свидетелем сцены, описанной моим работодателем. И теперь меня мучают мысли об этом.
– Она просто воспользовалась его телефоном! – злобно выкрикивает Кейн. – Сообщила мне время. Позвонила швейцару на входе. Оставила дверь приоткрытой. И смотрела на меня стеклянными глазами, пока он трахал ее у меня на глазах.
Я не нахожу себе места, испытывая отвращение к подобным вещам. Я почти наяву вижу эту сцену, только что пересказанную мистером Блэком. Лили, о которой он сейчас рассказывает, это Лили, которую я совершенно не знаю. Она не может быть той девушкой, которая смотрит на него с таким обожанием, такой тоской и такой пылкой любовью…
Но она может быть той, кому профессиональный киллер столь романтично прислал цветы и записку.
– Ее целью было покончить с нами до того, как мы что-то начали. Несмотря на то, что мы несколько недель не виделись, наше влечение только росло. И это был лишь вопрос времени. Райан потом говорил мне, что ему казалось, что она отправляет его во френдзону. Она отказывалась от секса и проводила все меньше и меньше времени с ним. И от всего этого мне стало плохо, потому что я втайне надеялся, что она скоро вернется ко мне.
Я слышу скрип его стула, на котором он ерзает, и невольно ловлю себя на мысли, что необходимо купить смазку для дерева, а потом понимаю, что это инстинктивное стремление отвлечься от неприятного разговора. Это не просто слишком личный разговор, он слишком болезненный.
– До этого момента я думал, что проблема только во мне. Что я недостаточно хорош для нее, ведь мои перспективы были весьма ограничены, чтобы стать для нее спутником жизни. И в тот момент я понял, что она думала совершенно иначе. Она почему-то считала, что без нее мне будет лучше, и она была готова причинить нам боль, чтобы защитить меня от своего влияния.
Мне нужно несколько секунд, чтобы придумать относительно тактичный ответ.
– Не каждый мужчина смог бы прийти к таким выводам, учитывая все обстоятельства…
– Именно в тот момент я каким-то образом понял, что она любит меня. Она подстроила эту сцену, чтобы сделать мне одолжение, Витте. Для нее в этом не было никакого удовольствия, одни только страдания. Она не понимала, что я перестану хотеть ее только в том случае, если она первой перестанет желать меня. А пока она любила меня, я продолжал любить ее. Ты меня понимаешь?
– Не совсем, но суть уловил.
Интересно, догадывалась ли она, что эта сцена, как он ее называет, только усилит его влечение к ней? И думала ли, что подвергает себя огромному риску? Ведь у каждого мужчины есть свои пределы, а у мистера Блэка просто могли не выдержать нервы. Я, конечно, не пожелал бы больше видеть Данику, если бы она вздумала устроить мне такое же представление. Но Лили, наверное, глубже всех остальных проникла в натуру Кейна Блэка, поскольку хорошо разбиралась в психологии.
– Лили этого не понимала. Она попыталась изменить мои чувства к ней, поскольку ее любовь была слишком сильна, чтобы продолжать контролировать порывы души. И на минуту ей удалось. – Его голос ломается, превращаясь в острое лезвие, которое пронзает меня насквозь. – Я никогда еще не испытывал такой ненависти. Ни до этого, ни после. Я хотел жестоко расправиться с Райаном и заодно придушить ее, раз она так поступила с моими чувствами. Мне хотелось схватить ее за горло и не отпускать. Мне понадобилось собрать все свое самообладание, чтобы не прикончить их прямо там. Помню, я заметил, что у нее был настолько мертвый взгляд, словно я уже убил их. Думаю, она даже не стала бы сопротивляться. Просто лежала бы там, прекрасная и порочная, как алые розы, пока я сдавливал бы ее тонкую шею…