Он опускает взгляд на янтарную жидкость в своем бокале.
– А то, что она сначала обратилась к Райану, вместо того чтобы поговорить со мной… К ее чести, она не знала о Лили и Райане. Она полагала, что он сделает то, что будет лучше для меня, и что, как она ожидала, также будет в ее интересах.
Меня беспокоит, что такой талантливый, многообещающий молодой человек обречен жить в семье, которая не может любить его. Не знаю, может ли это пренебрежение еще больше ранить его, но как бы там ни было, это очень неприятно.
– И он поступит так, как будет лучше для вас?
– Он решил, что хочет занять место в совете директоров.
Небоскреб поскрипывает на вечернем ветру, едва заметно покачиваясь, но я могу поклясться, что чувствую это движение.
– По просьбе вашей матери?
– По его словам – нет.
– Каковы могут быть возможные последствия?
Он вздыхает.
– Я уверен, что он будет огромным подспорьем, каковы бы ни были его мотивы.
– Вы не согласны с его решением?
– В том-то и дело, Витте. – Он смотрит на меня. – На самом деле мне все равно.
– В отношении мотивов мистера Лэндона?
– В отношении всего.
У меня по спине пробегает холодок.
– Вы посвятили «Бахаран-фарма» огромное количество времени и сил. Компания добилась успеха благодаря вам.
– Хочу ли я бороться за нее? Не знаю. Возможно, я уже получил от нее все, что мне было нужно. У меня есть это, – он обводит рукой пентхаус, – и каким-то образом я убедил тебя дать мне шанс. А в целом – я женился на той девушке, которая владела пляжным домиком в Гринвиче, и это все, чего я хотел. Это мой самый большой успех.
Я вспоминаю, как мистер Блэк описал их первую встречу: «Я бы никогда не подумал, что смогу познакомиться с людьми, у которых настолько богатые друзья и которые могут позволить себе такие машины. Это было похоже на съемки какого-то фильма». Этот момент стал поворотным в его жизни, когда он пересмотрел все свои планы и мечты. Но будущее, которое он себе представлял, так и не открылось в полной мере, потому что вскоре после их свадьбы Лили была признана погибшей. Мистер Блэк унаследовал то, что она ему оставила, но всегда подозревал, что есть еще дополнительные фонды, о которых он не знал. Что, похоже, подтвердилось в последние дни, поскольку миссис Блэк приобретала и заказывала доставку различных вещей, не пользуясь семейными счетами.
– Что вы хотите сказать?
– Нет необходимости бороться со своей семьей, чтобы получить то, что хочется, так зачем заморачиваться?
– Из-за тайных сбережений миссис Блэк? – Я использую ту же фразу, что и он на прошлой неделе, когда нам стало известно, что его жена делает покупки на личные средства.
– Это, безусловно, облегчает принятие решения, – бодро отвечает он.
Подняв стакан, я наблюдаю сквозь жидкость, как танцуют языки пламени в камине. Я говорю себе, что мне не стоит беспокоиться о Лили. Она компетентна и хитра. И все же она женщина, чья предполагаемая гибель в результате несчастного случая на яхте остается загадкой.
– Вы обсуждали свои соображения с миссис Блэк?
– Немного. Она говорит, что я должен быть счастлив и, если «Бахаран-фарма» больше не приносит мне удовольствия, я должен переключиться на что-то другое.
– Она вас так поддерживает.
– Довольно неожиданно, – признается он, – учитывая, как она подталкивала меня к этому раньше. Но сейчас она другая.
Он проводит рукой по волосам. Раньше он носил их короче, но недавно, когда я его подстригал, он попросил оставить их подлиннее. Сейчас его волосы напоминают мне о нашей первой встрече.
– Вы расспрашивали ее о ее прошлом? – спрашиваю я.
– Нет, она расскажет мне, когда будет готова.
– И когда это произойдет?
– Когда почувствует себя в достаточной безопасности.
– В безопасности от чего? – настаиваю я, разочарованный его бездействием.
– В безопасности со мной, – тихо отвечает он и улыбается, глядя на огонь.
16Эми
Кто бы мог подумать, что соленые крекеры такие невкусные! Конечно, раньше у меня не было повода жевать эту гадость. Тошнота по утрам все изменила. Теперь на одной из моих полок стоят коробки с солеными крекерами. Но больше всего бесит то, что я не могу выпить кофе. Он по-прежнему вкусно пахнет, но если я сделаю хоть глоток, рвотные позывы будут слишком интенсивными.
Я не собираюсь больше устраивать ни одной неприглядной сцены на работе. С меня достаточно того, что я не могу забыть последний скандал и все время прокручиваю его в голове, сжимаясь от чувства неловкости. Жаль, что я не врезала Алии по ее лживому, коварному лицу. Тогда на ней была бы и ее собственная кровь, а я перестала бы себя корить.
Будь проклят Рамин за то, что на днях напугал меня своими разговорами о беременности. Мысль об этом была настолько ужасающей, что я побежала в аптеку, чтобы купить тест. Как я и предполагала, он оказался отрицательным, что привело меня в еще большее замешательство. Из-за чего меня все время тошнит?
И Дариус. Он был так разочарован. Он хочет, чтобы мы попытались завести ребенка, и это особенно болезненно сказывается на моих надеждах и мечтах.
Меня бесит, что я не могу доверять своему мужу. Я чувствую себя такой одинокой, мне не на кого положиться, кроме Рамина, которого я с радостью избегала бы всю оставшуюся жизнь. Если бы только он перестал присылать мне сообщения.
Я продолжала ломать голову, размышляя о своих чувствах и роли своего мужа в этом фиаско, но ответов нет, только одни намеки. Например, запертый на замок деревянный ящик в самом дальнем углу нижней полки в кладовой. Почему он там спрятан? Что в нем? Если бы у меня было больше пяти минут, чтобы обыскать свой дом, я узнала бы больше.
Раздается стук в открытую дверь кабинета, и я подпрыгиваю на месте. Сердце бешено колотится, и я злюсь на себя за то, что в последнее время всегда на взводе.
– Твою же мать! – рявкаю я, прежде чем замечаю, кто стоит на пороге.
Кейн.
В отличие от своих братьев он заполняет дверной проем, полностью загораживая многочисленные кабинки за своей спиной. Если бы я не слышала разговоров людей и непрекращающегося щелканья клавиш на клавиатуре, то могла бы представить, что мы остались с ним вдвоем.
На нем нет пиджака, а серые подтяжки с ярко-красными полосками сочетаются с его галстуком. Я всегда была невысокого мнения о подтяжках и считала их чрезмерной претенциозностью, которую навязал ему Витте, но нельзя отрицать, что на Кейне они выглядят чертовски сексуально. Уверена, что есть масса способов, как их использовать, чтобы связать женщину, прежде чем ее трахнуть, и он, вероятно, перепробовал их все.
Но внезапно он открывается мне с другой, неизвестной до сих пор стороны. Да, он очень красив, но Дариус еще красивее. Чего не хватает Дариусу, так это уверенности, а Кейн ее прямо излучает.
– Есть минутка? – спрашивает он.
– Конечно. – Я наблюдаю, как он заходит в мой кабинет и закрывает дверь. Комната мгновенно становится слишком тесной.
Теперь, когда к нему вернулась Лили, в его движениях и поведении появилась непринужденность. Ему комфортно, и он расслаблен. Счастлив.
Я чувствую горечь и ярость, к которым уже привыкла, но когда он садится в кресло перед моим столом, мне становится просто любопытно.
Если он и беспокоится о том, выдержит ли его вес изящное кресло, то никак этого не показывает. Должна отдать должное Дариусу. Он подобрал как раз ту самую миниатюрную мебель, которая обманывает воображение, заставляя кабинет казаться больше, чем он есть на самом деле. Но крупная фигура Кейна легко разрушает эту иллюзию.
– Я видел присланные тобой обновленные рекламные предложения для «ЕКРА плюс», – начинает он. Несмотря на свой высокий рост, он вполне уверен в себе и комфортно чувствует себя даже в тесном помещении. – Эми, они впечатляют. Ни в какое сравнение не идут с тем, что мы использовали до сих пор. Отличная работа.
– Спасибо, – сухо усмехаюсь я. – И спасибо, что не удивляешься тому, что я хороша в своем деле.
– Эми… – Он бросает на меня мягкий предостерегающий взгляд, как старший брат. – Я видел твои способности до слияния наших компаний. Твои предложения по улучшению социальных сетей «Бахаран-фарма» тоже очень разумны. Я с нетерпением жду реакции пользователей на них.
– Алия их не одобрила.
– Тебе нужно ее одобрение? – спрашивает он, и его губы изгибаются в язвительной полуулыбке.
Этот вопрос, похоже, касается многих вещей – черт побери – всей моей жизни. Моей работы, моего брака, меня самой.
Но я не отвлекаюсь на сторонние темы.
– По договору – нет.
– Тогда не жди его. Ты знаешь, что тебе нужно делать.
И снова я чувствую, что наш разговор имеет скрытый подтекст. Я неловко пожимаю плечами, потому что не чувствую, что могу или должна вдаваться в подробности, как трудно мне приходится с Алией и что, как я подозреваю, она замышляет. Несмотря на внутренние раздоры и сплетни друг у друга за спиной, эта семья защищает себя от внешних опасностей.
– Я поговорю с ней, – предлагает он, как будто это проще простого. Для него, вероятно, так оно и есть. – Скажу ей, что ты приступила к работе, и я согласен, что тебе следует это делать.
– Я ценю твою поддержку. – Откидываясь на спинку кресла, я закидываю ногу на ногу. Сегодня на мне темно-фиолетовое платье с открытыми плечами, длинными рукавами и плиссированной юбкой. Единственная обувь, которая к нему подошла – это бежевые туфли с заклепками из коллекции Rockstud, но из-за высоких каблуков мне неудобно. Меня больше не волнует, смогу ли я быть такой же высокой, как Лили. Я просто хочу обувь, в которой мне не будет страшно стоять. Подумав о жене Кейна, я спрашиваю:
– Как Лили?
– Хорошо. – Он печально улыбается. – Это если коротко. С каждым днем становится немного легче. Спокойнее. Мне очень повезло, что у меня появился второй шанс.
– Да, действительно повезло. – Я тоже хочу второй шанс. Надеюсь, я его получу.