– Ты глава этой семьи, – говорю ему, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – Я делаю что могу, но все слушают только тебя. Мне нужно, чтобы ты…
– Всем плевать на мое мнение. – Кейн наклоняется вперед, упираясь локтями в колени. – За исключением, возможно, Розаны.
– Это неправда! Твои братья равняются на тебя. Они пытаются следовать твоему примеру, но никак не могут заслужить твоего одобрения.
– Им необязательно что-то заслуживать. Если бы я считал, что они плохо справляются со своей работой, они бы ее не получили. Я мог бы сказать им об этом, но поскольку они всегда ведут себя в моем присутствии как придурки, я не заморачиваюсь.
Я поднимаюсь на ноги, чувствуя нарастающее раздражение.
– Мы говорим о твоей семье! Хороши они в чем-то или нет, не должно иметь никакого отношения к тому, как ты к ним относишься.
Он опасно прищуривается.
– Чушь собачья. Ты же сама говорила, что им неприятно видеть и слышать меня. Когда я ограничил общение открытками и подарками по особым случаям, их возвращали. Не знаю, какое объяснение ты для них придумала, но когда я увидел их снова, я чувствовал их ненависть ко мне, и это не изменилось. А теперь ты хочешь, чтобы я устранил проблему, которую ты создала?
– Это не… – Я замолкаю, когда он резко встает.
– Справедливо? Я чувствовал то же самое. Но ничего не поделаешь. Я сделал то, что они мне позволили, и это связано с работой, так что я занимаюсь своими делами и тебе советую заниматься своими. Оставь Эми в покое. И моя жена тебя не касается и никогда не будет касаться. – Он направляется к двери неторопливым, но решительным шагом.
– Кейн! – Он останавливается, но какое-то время стоит ко мне спиной. Затем оглядывается через плечо. – Скажи мне, считаешь ли ты, что я пыталась сделать все возможное для своей семьи?
Он медленно поворачивается ко мне лицом.
– Наверное, ты думала, что поступаешь правильно.
Уже хоть что-то. За совершенные ошибки можно получить прощение.
– Тогда я попрошу тебя и сейчас отнестись ко мне с таким же пониманием. – Я упираю руки в бока. – Да, я открыто говорила о своей неприязни к Эми, но у меня были бы опасения по поводу любого сотрудника, проявляющего такие признаки нездоровья. Мы должны быть предельно осторожны. Сейчас мы уязвимы.
Ей-богу, я прямо чувствую безжалостный холод, исходящий от его взгляда. У меня мурашки по коже. Он думает о Лили. Я – об Алексе Галлагере. Черт знает, о чем думает Эми, но ей нужна реабилитация, а не ответственность.
– У всех нас есть тайны, которые мы не хотим никому открывать, – тихо говорю я.
– Эми нужна помощь. Она не здорова, и я беспокоюсь.
Он изучает меня проницательным взглядом.
– Ты обсуждала это с Дариусом?
– Пока нет. Мне бы не помешала поддержка. – Я стараюсь сохранять невозмутимость.
Но он что-то видит во мне, и это смягчает его поведение.
– Если это один из тех случаев, когда ты полагаешь, что принимаешь правильное решение, предупреждаю тебя, – будь осторожна. Если Дариус кем-то и дорожит, так это Эми. Ты можешь потерять их обоих.
– Я рискну, потому что опасность, которую она представляет, гораздо больше. Она не в своем уме. Кейн, она работала с преступником! Этот Ласка, о котором говорили в новостях. Можешь представить, что бы произошло, если бы наши имена были публично связаны? Мы не можем иметь в клиентах бандитов! Какое счастье, что этот человек был убит до того, как Эми заключила с ним договор. Если Гидеон Кросс когда-нибудь узнает, он прекратит наше сотрудничество и разорит нас.
Мои слова явно заставили Кейна напрячься, и я рада, что он начинает воспринимать меня всерьез. Если я не смогу привлечь его на свою сторону, у меня нет надежды вразумить его брата.
– Эми знала Вэлона Ласку? – резко спрашивает он.
– Да. Представляешь? Ни один здравомыслящий человек не захотел бы оказаться в окружении этого человека, и она не первый раз работала с ним. Кто знает, может, кто-то из его приспешников тоже с ней связан. Подумай об этом. Что мы знаем об Эми на самом деле? Мы ни разу не встречались ни с кем из ее семьи, даже на свадьбе. Она никогда не навещает их, а они никогда не приезжают к ней. Дариус говорит, что она почти никогда не делится своим прошлым, а если что и рассказывает, то очень уклончиво.
– Как ты узнала о Ласке? – интересуется Кейн, и его темный взгляд становится мрачным.
– Моя работа – знать, что делают наши сотрудники. В туалетах и других местах.
Кейн язвительно выгибает темную бровь В курсе ли он, что мне также известно о других удостоверениях личности Лили, которые она держала в тайне? Страх ледяной хваткой сжимает сердце, но я решительно поднимаю подбородок. Мне все равно, знает он или нет. Каждый член семьи работает по своему собственному плану, и наши действия разрозненны. Именно это делает нас уязвимыми, и это должно прекратиться.
– Тебе следовало начать с информации о Ласке, – бросает он, отворачиваясь и направляясь к окну, а я пялюсь ему в спину.
– Прости, я хотела, чтобы мне доверяли без всяких объяснений.
Он тихо смеется и засовывает руки в карманы. Я вижу сходство с его отцом в его высоком росте и широких плечах, в непринужденном сочетании изящности и силы. Во многом ли он похож на человека, который стал его настоящим отцом?
– Собери все, что у тебя есть на Эми, в печатном виде, – говорит он обманчиво небрежным тоном, но меня не одурачить. Он максимально спокоен после того, как в нем проснулся инстинкт победителя. «Бахаран-фарма» больше не управляет моим сыном с тех пор, как вернулась его жена, но компания остается требовательной любовницей, и он будет защищать ее хотя бы потому, что ему нравится быть беспощадным, когда у него есть такая возможность. Он унаследовал это от меня. – Мы не станем передавать Дариусу слухи или догадки, – заканчивает он, затем отворачивается от окна с видом на Мидтаун и направляется к выходу.
– У меня есть доказательства.
– Сначала все проверим, а потом обсудим дальнейшие шаги. Хорошего дня.
– Тебе тоже. – Я смотрю, как он уходит. Как только дверь закрывается, я прижимаю руку ко лбу и прерывисто выдыхаю. Мы с ним многого достигли вместе, но я знаю, что мы могли бы быть почти непобедимы, если бы стали настоящими партнерами.
– Алия, Рам Сингх на первой линии, – сообщает Дженнифер по громкой связи офисного телефона.
– Серьезно? – произношу я тихим тоном, который пугает взрослых мужчин. Я опускаюсь в кресло и снимаю трубку. – Спасибо, Дженнифер. Я отвечу на звонок.
Последние несколько дней подрядчик из Сиэтла названивал мне на мобильный, но у меня сейчас и так дел по горло, и он может подождать так же, как жду я. Это Лили виновата в том, что я до сих пор не смогла продвинуться в работе с исследовательским центром в Сиэтле, потому что должна сосредоточиться на ней и ее тайных планах, какими бы они ни были. И я опасаюсь поднимать этот вопрос сейчас, когда Райан присоединился к совету директоров. Я не знаю его мотивов и не знаю, будет ли он союзником или помехой.
Я потираю виски, пытаясь унять головную боль, и подумываю о том, чтобы оставить звонок Рама на удержании, пока он не повесит трубку. Удалять из базы данных записи о звонках работа из нелегких.
Чувствуя, что нахожусь на пределе, я закрываю глаза. Совсем недавно я полностью управляла своей жизнью. Когда я потеряла контроль?
«Это не имеет значения», – мысленно говорю себе. Я никогда не убегала от проблем и сейчас не собираюсь.
– Рам, – отвечаю я с заметной холодностью в голосе. – Я не давала тебе этот номер. Ты должен звонить мне только на мой мобильный. Я ясно дала это понять.
– Мы пропустили встречу с вами на прошлой неделе, – отвечает он с легким индийским акцентом. – Не могли бы вы приехать сюда в ближайшее время?
Я раздраженно барабаню пальцами по столу.
– Если бы могла, то приехала. Но пока я не могу. У нас скоро запуск нового продукта, и возникли кое-какие семейные проблемы, которые…
– Да, мы знаем, что вы очень заняты, – перебивает он. – Проблема в том, Алия, что мы – бездействуем. Мы выделили время в нашем графике, чтобы вырыть котлован и начать строительство, но…
– Потребуется немного больше времени. Не очень много, но все же больше, чем планировалось.
– Я не могу позволить, чтобы бригады рабочих сидели и ничего не делали.
– Им платят, Рам. Не делай вид, что это не так.
– А вы не делайте вид, что не доплачивать треть – это нормально, – возражает он.
На мгновение я стискиваю зубы.
– Ничто не мешает им работать в другом месте и в общей сложности зарабатывать больше.
– Я позвонил не для того, чтобы спорить с вами.
– Тебе вообще не следовало звонить.
Он тяжело вздыхает.
– Я должен сказать вам, что заявка, которую мы подали на строительство нового офисного комплекса, была принята, и мы приступим к работе на следующей неделе.
Я выпрямляюсь в кресле.
– На следующей неделе? И ты говоришь мне об этом только сейчас?!
– Мы надеялись рассказать вам лично и показать наши планы, но вы не смогли приехать.
– Не вини меня! Ты, видимо, уже знал об этом и скрывал от меня. Я не просто клиент, Рам, я инвестор. А еще у меня взят кредит на землю, которую мы должны застроить. И дело нельзя откладывать вечно, пока ты занят другими вещами!
– Мы заняты именно тем, чем нужно, – парирует он. – Как инвестор вы должны быть в восторге от того, что мы выиграли это тендерное предложение. Оно не только сулит хорошую выгоду, но и потенциально может сделать нас одной из ведущих подрядных фирм в округе.
– Я, мать твою, исполнительный директор фармацевтической корпорации, а не чертов строитель! – В ярости я встаю и швыряю трубку на рычаг. Моя кровь кипит, а мысли путаются. – Вот это наглость! – вскрикиваю я, борясь с желанием швырнуть чем-нибудь.
Кейн сказал, что было бы слишком рискованно расширяться сейчас, когда мы стоим на пороге запуска «ЕКРА плюс». Я не согласилась, продумывая заранее выход в свет запланированной смежной линии по уходу за кожей. Жена Кросса, Ева, – настоящая находка для СМИ. О каждой смене ее наряда и прически пишут до тошноты много. Моя дорогая Розана почти так же популярна среди более молодой аудитории. Я не сомневаюсь, что благодаря их влиянию наше совместное предприятие будет невероятно успешным. Не исключено, что при первоначальном запуске весь товар сразу разойдется, что только повысит спрос, однако мы не хотим, чтобы проблемы с поставками препятствовали быстрому пополнению запасов. И мы должны быть готовы к внедрению инноваций.