Я замираю от удивления. Не знаю, чего я ожидала от Алии, но и подумать не могла, что она так быстро отречется от Дариуса.
Но потом прихожу в себя и мрачно киваю:
– Теперь ты понимаешь, что я имела в виду, говоря о твоей матери. Она может быть страшной стервой, когда захочет.
– Нам нужно придумать план. Нам нужно привести себя в порядок и поговорить с моей семьей, потому что Кейн тоже в этом замешан. Вероятно, это была его идея уволить меня, а мама просто согласилась, чтобы спасти свою шкуру.
– Я никуда с тобой не пойду, ты, гребаный псих! – Отскакивая назад, я захлопываю дверь и задвигаю засов.
Он набрасывается на дверь с такой силой, что она трясется от ударов. Я слышу, как Сюзанна ахает от испуга, и мне тоже становится страшно. Олли соскакивает с дивана так резко, что кофейные чашки опрокидываются, расплескивая кофе со сливками. Он бросается на дверь и яростно лает.
– Эми! Черт возьми! Эми! Открой дверь!
– Дариус, уходи!
Он продолжает колотить:
– Ты моя жена! Ты идешь со мной домой! Выходи, мать твою!
– Господи Иисусе! – Сюзанна хватает меня и тянет назад, все еще направляя камеру своего телефона на дверь. – Оливер! Ко мне!
Но Олли не перестает лаять, потому что мой муж колотит в дверь как сумасшедший и громко кричит. На нетвердых ногах мы возвращаемся в гостиную. – Сюзанна возится со своим телефоном.
– Я звоню в полицию!
– Нет, не надо! – вскрикиваю я и выбиваю телефон у нее из рук.
– Ты тоже спятила?! – визжит она. – Он выломает дверь и убьет нас!
– Просто… подожди! – Я достаю из своей сумочки телефон и включаю его. – Отведи Олли в спальню!
Сюзанна колеблется, и я чувствую, что вот-вот взорвусь, настолько велико давление. – Сейчас же! – приказываю я, хотя слышу, как один из соседей – мужчина – кричит на Дариуса. Затем я слышу звуки драки на лестничной площадке.
– Господи Иисусе. – Мои руки сильно дрожат, когда я ищу нужный номер. Вот. Нашла. Я несколько раз нажимаю на экран. Гудок, еще один. Слава богу… Слезы капают на стекло, когда гудки внезапно прекращаются.
– Блэк.
– Боже мой, Кейн! Он здесь. Он здесь, и он безумен! – Я с трудом дышу сквозь рыдания. – Похоже, он совсем спятил!
Олли продолжает безостановочно лаять, отчаянно царапаясь в дверь спальни.
– Успокойся. – Голос Кейна звучит резко и уверенно. – Ты говоришь о Дариусе?
– О ком еще, черт возьми?! Он сейчас дерется с соседом. – Я задыхаюсь на очередном вдохе. – Похоже, они бьют друг друга кулаками. В коридоре.
– В доме твоей подруги?
– Да. Да, у Сюзанны. Он сумасшедший! Он ведет себя так, будто все, что он сделал, в порядке вещей. О боже!
Стук в дверь возобновляется, сопровождаемый глухими ударами, словно Дариус наваливается на нее всем своим весом. Я уже боюсь, что она не выдержит.
– Ты его слышишь?! Он будто безумный. Я… я не знаю, что он с-сделал с соседом.
Я не переставая плачу. Мои рыдания такие громкие, что почти заглушают шум в коридоре.
– Эми! – рявкает Кейн. – Включи громкую связь!
Копаясь в телефоне, я пытаюсь найти кнопку громкой связи.
– Ты его слышишь? Господи боже! Он сейчас выломает дверь!
– Дариус! – гаркает Кейн. – Дариус, ты меня слышишь?
Сообразив, чего он хочет, я несколько раз жму на кнопку громкости и подбегаю к двери.
– Дариус! Дариус, успокойся!
Бешеная атака на дверь внезапно прекращается.
– Ты должна выйти из квартиры! – приказывает мой муж, тяжело дыша.
– Дариус, – обращается к нему Кейн. – Тебе нужно уходить оттуда.
– Кейн! – рычит он в ответ. – Что ты делаешь с моей женой?
– Он на громкой связи, придурок! – выкрикиваю я.
– Эми, успокойся, – уговаривает меня Кейн. – Дариус, я хочу тебе помочь. Я готов помочь тебе, но сейчас ты должен оставить Эми в покое и отправиться в пентхаус. Уходи сейчас же, пока тебя не арестовали.
– А тебе, черт возьми, какое дело?
– Ты мой брат. Разумеется, мне есть дело.
– Тогда почему ты выгнал меня из «Бахаран-фарма»? – вопит он.
– Мы можем поговорить об этом, когда ты поднимешься в пентхаус. Эми ведь никуда не денется, правда, Эми?
Мне требуется минута, чтобы понять, что происходит. Олли, к счастью, перестал лаять, хотя и продолжает скрестись в дверь спальни.
– Нет… – Я прочищаю горло. – Я буду здесь. Ты должен… исправить это, Дариус. Сначала ты должен все исправить. Иди, разберись с тем, что натворил.
Тишина, кажется, длится целую вечность, затем:
– Почему бы тебе не пойти домой? – Дариус произносит это таким нормальным голосом, что мне становится не по себе. – Встретимся там, когда я разберусь с Кейном. Мы можем пойти в офис вместе.
– Да… Ладно. Это хорошая идея.
Из динамика доносится голос Кейна, более примирительный и осторожный:
– Я уже в пути, брат. Встретимся в пентхаусе.
За дверью мертвая тишина. Там слишком тихо. А потом я слышу шум лифта. Смотрю в глазок и вижу только пустоту. Я отключаю громкую связь и шепчу:
– Кажется, он ушел.
– Проверь у швейцара, что он точно ушел, затем вызови такси. Вы с подругой отправляетесь в отель.
– У нее собака, – неуверенно говорю я, как будто он не слышал лая, и с каждым судорожным вдохом у меня перехватывает дыхание.
– Отправляйтесь в отель, где разрешено проживание с домашними животными. Ты сможешь это сделать, Эми. Ты отлично держишься. Ты умница, что позвонила мне. – Голос Кейна глубокий и успокаивающий. – Я позабочусь обо всем, а семья позаботится о тебе. Я обещаю.
Я резко вдыхаю, пытаясь набрать побольше воздуха.
– Так сказала твоя мама.
Дверь спальни открывается, и Олли бросается проверять входную дверь, обнюхивая все щели. Следом появляется Сюзанна, она тоже вся в слезах.
– Ты – член семьи, Эми, – говорит мне Кейн. – Я знаю, так было не всегда, но мы тебя защитим.
– Я с ним не останусь. – От паники меня начинает мутить. – Ты не можешь просить меня об этом.
– Я даже не думал об этом.
– Хорошо. – Пытаюсь собраться с мыслями. Мне и раньше приходилось преодолевать трудности. Конечно, я могу сделать это снова, и у меня все получится. – Я удостоверюсь, что он ушел, и тогда мы уедем.
31Алия
Я стою в своем кабинете, не в состоянии усидеть на месте, потому что слишком взволнована. Рохелио сидит за моим столом и рассказывает о своем расследовании злодеяний Дариуса. Я верю Рохелио, но мне нужно знать о каждом предпринятом шаге, чтобы я могла защитить себя.
Я совсем не ожидала предательства со стороны одного из собственных детей. Слава богу, что прошлой ночью у меня была возможность присмотреть за Эми. Когда я остаюсь одна, я слишком много думаю. Слишком много плачу. Как так случилось, что все пошло наперекосяк? Что я такого сделала Дариусу, что он настроился против меня?
Загорается экран моего мобильного, и я беру его со стола. Увидев имя и фотографию звонящего, я испытываю облегчение.
– Кейн, – отвечаю я, – я сейчас просматриваю отчет с Рохелио.
– У нас проблемы посерьезнее, – мрачно сообщает он. – Дариуса нужно поместить под наблюдение. У него какой-то нервный срыв.
– Под наблюдение? – У меня внутри все сжимается. – Нет, мы этого делать не будем. Представляешь, если это станет известно…
– Слишком поздно беспокоиться о репутации! – огрызается он, и я вздрагиваю от его напора. – Сейчас он представляет опасность для всех. Он уже ввязался в драку, и Эми говорит, что все плохо. Сюзанна вызвала скорую. Нам придется убедить этого человека не выдвигать обвинений.
– Господи, Кейн. – Я опираюсь рукой о стол, пытаясь успокоить учащенное дыхание. – Как до этого дошло?
– Мы с этим разберемся. Он встречается со мной в пентхаусе. Тебе нужно выяснить, можем ли мы поместить его в больницу. Я не знаю, какие меры необходимы в подобных случаях. Нужен ли нам адвокат? Или судья? Тебе придется посмотреть, не…
– Я знаю, что нужно сделать. – Тяжело вздыхаю. – Я интересовалась процессом от имени Эми, когда думала, что это ей нужно проверить психическое здоровье. – Мне больно осознавать, насколько я ошибалась в отношении своего сына и его жены. – Заявление должна будет подать Эми. Нам нужно найти двух врачей, которые согласятся дать показания. Проще всего было бы убедить Дариуса лечь в больницу по собственному желанию.
– Честно говоря, он показался мне одержимым. Я сильно сомневаюсь, что он добровольно согласится.
Я зажмуриваю глаза от горькой правды.
– Где Витте? Он может помочь Эми, пока мы разбираемся с Дариусом?
– Он не со мной, и я не могу с ним связаться, так что решать тебе. Обратись к доктору Гольдштейну. У него вызывает интерес такая просьба, и у него есть связи, чтобы убедить кого-нибудь еще.
– Гольдштейн?.. – Мысли в голове путаются, и мне требуется секунда, чтобы вспомнить, о ком говорит Кейн. Джозеф Гольдштейн. Психиатр, который обследовал Лили, когда она только вернулась. Напыщенный. Эгоистичный. Стремящийся к большему признанию и престижу. – Да, ты прав. Он это сделает.
Открыв глаза, я замечаю, что Рохелио пристально наблюдает за мной.
– Я сделаю несколько звонков и приеду в пентхаус как можно скорее.
– Скоро увидимся. – Разговор заканчивается, и в трубке раздается короткий звуковой сигнал.
– Кое-что случилось, – говорю Рохелио. – Я не знаю подробностей, но… мне нужно позаботиться о психиатрической помощи для Дариуса. Он… он… – Он кивает. Я прижимаю ладонь ко лбу. – Откуда ты всегда все знаешь? Он подрался.
– Кто там был? – резко спрашивает он. – Мне нужно поговорить с кем-нибудь, кто был свидетелем произошедшего.
– Да, конечно. – Я набираю номер Эми и включаю громкую связь.
– Алия! Господи боже. Дариус совсем слетел с катушек! Мы с Сюзанной переезжаем в отель.
– Эми, это Рохелио. Расскажи мне, что ты видела.
С нарастающим ужасом я слушаю, как Эми и Сюзанна, перебивая друг друга, рассказывают о том, что случилось.