Я прекращаю искать База там, где ему полагается быть… Но в целом поиски не прекращаю.
Ночью хожу на прогулки в Туманный Лес. Пенни видит выражение моего лица и не пытается присоединиться ко мне. Агата постоянно занята домашними заданиями: похоже, в этом году она всерьез взялась за дело. Может, отец пообещал ей новую лошадь.
Раньше я любил Лес, он успокаивал меня.
После нескольких ночей я понимаю, что гуляю не бесцельно: скорее, я прочесываю Лес. Как в тот год, когда пропала Элспет. Все мы шли рядом, держась за руки и отмечая пройденные участки. Теперь я отмечаю их в своей голове, призывая заклинанием свет и размахивая мечом, прорубая дорогу сквозь ветки. Если я продолжу в том же духе, то скошу весь чертов Лес!
Я ничего не нахожу, только пугаю лесных нимф. Одна дриада является ко мне и заявляет, что я ходячий лесной Апокалипсис.
– Что ты ищешь? – спрашивает меня нимфа, паря над землей, хотя я предупредил ее, что от этого у меня мурашки по коже.
Ее волосы похожи на мох, а одета она как девчонка из манги: в полусапожках со шнуровкой и с зонтиком.
– База, – говорю я. – Моего соседа.
– Мертвеца? С красивыми глазами?
– Да.
Баз мертв? Я никогда не думал о нем в таком отношении. В смысле, он же вампир.
– Стой, ты говоришь, что он мертв? То есть совсем?
– Все кровососы мертвы.
– Ты видела, чтобы он пил кровь?
Она молча смотрит на меня. Меч воткнут в землю возле моих ног.
– Что ты ищешь, Избранный? – Нимфа кажется раздраженной. Она кладет свой зеленый зонтик на плечо.
– Моего соседа. База. Кровососа.
– Его здесь нет.
– Ты уверена?
– Более уверена, чем ты.
Я вздыхаю и еще сильнее вдавливаю меч в землю:
– Я-то совсем не уверен.
– Волшебник, ты сводишь на нет всю нашу доброжелательность.
– Сколько раз мне нужно спасти Лес, чтобы завоевать расположение вашего народа?
– Какой смысл спасать, если ты просто собираешься истребить его.
– Я ищу. Моего соседа.
– Твоего врага, – возражает нимфа.
У нее серо-коричневая кожа, сморщенная, как древесная кора, а глаза светятся не хуже тех грибов, что растут в глубине Леса.
– Не важно, кто он. Ты знаешь, о ком я говорю. Почему ты так уверена, что его здесь нет?
Дриада склоняет голову набок, будто прислушивается к деревьям у себя за спиной. Каждое ее движение похоже на дуновение ветерка по веткам.
– Его здесь нет, – говорит она. – Если только он не прячется.
– Ну конечно он прячется! Он, черт побери, где-то прячется!
– Если мы его здесь не видим, волшебник, ты тоже не сможешь.
Я поднимаю меч и вкладываю в ножны на бедре:
– Но вы расскажете, если что-нибудь услышите?
– Наверное, нет.
– Вы просто невыносимая.
– Да, я невероятная.
– Но это важно, – говорю я. – Пропал очень опасный человек.
– Для меня он не опасен, – шипит она. – Как и для моих сестер. У нас нет крови. Мы не играем в жалкие игры, кто лучший, а кто самый лучший.
– Возможно, вы забыли, что Питчи родом из Дома Огня.
Я взмахиваю рукой в сторону Леса за ее спиной – горит он очень даже хорошо.
Она резко вздергивает голову. Губы искривляются в улыбке. Дриада перекладывает зонтик на другое плечо.
– Хорошо, – присвистывает она.
– Что – хорошо?
– Если мы увидим твоего красавца-кровососа, то скажем ему, что ты его ищешь.
– Это мало поможет.
– Тогда мы скажем золотцу.
– Золотцу… Это я золотце?
Дриада морщит нос и трясет волосами, похожими на мох, с бутонами цветков.
– Тогда кто?
– Твоя золотая девочка. Его золотая девочка. Вашей зенице ока и вашему пороку.
– Зенице… Ты имеешь в виду Агату?
– Девочка-златоглавка.
– Вы скажете Агате, если увидите База?
– Да, – отвечает дриада, крутя зонтик. – Она нас успокаивает.
Я вздыхаю и тру лоб ладонью:
– Я спасал вас раза три, не меньше. Весь этот Лес. Ты же это знаешь?
– Что ты ищешь, Избранный?
– Ничего. – Я вскидываю руки и отворачиваюсь, пиная оказавшееся под ногой молодое деревце. – Ни-че-го!
Чего хорошего ждать от Туманного Леса?
Я иду по Лесу.
Я иду по полям.
Между занятиями я прочесываю школьную территорию, заглядывая в пустующие здания, открываю двери, которые давным-давно никто не открывал.
Иногда внутри Уотфорд кажется столь же большим, как обнесенная стеной территория вместе с прилегающими землями.
Там есть тайные комнаты, коридоры. Целое крыло может оказаться скрытым, а обнаружить его можно, только зная верное заклинание или имея подходящий артефакт.
Между вторым и третьим этажом Дормитория есть дополнительный этаж. Пенни называет его «дополнительный бонус». Он представляет собой эхо этажа, находящегося над ним. Там происходит то же, что и наверху, только день спустя.
Под крепостным рвом есть еще один крепостной ров.
И лабиринты на холмах.
И трое скрытых ворот, а мне удалось открыть только одни.
Иногда мне кажется, что я потратил свою жизнь на поиски карты или ключа, который сделал бы Уотфорд – весь мир магов – понятным.
Но всегда я нахожу лишь кусочки головоломки. Я словно оказался в темной комнате, а света хватает ровно настолько, чтобы увидеть один угол.
Почти весь пятый курс я провел в поисках База, блуждая по Катакомбам под Белой Часовней. Она расположена в сердце Уотфорда – это самое старое здание. Никто не знает, был ли Уотфорд изначально школой или чем-то еще. Может, магическим аббатством. Или поселением магов. Я склоняюсь к этой версии. Только представьте себе город-крепость, где волшебники живут вместе, практически под открытым небом. Своеобразная магическая община.
Катакомбы располагаются под Часовней и простираются еще дальше. Возможно, вниз ведут и другие пути, но я знаю только один.
На пятом курсе я заметил, как после ужина Баз периодически сбегает к Часовне. Я решил, что дело в каком-то коварном плане или заговоре.
Я следовал за Базом до Часовни, прошел сквозь высокую арку парадных дверей, которые никогда не запираются… Мимо алтаря, святилища и Уголка Поэтов… Сквозь тайную дверь и прямиком в Катакомбы.
Как и положено, Катакомбы навевают ужас. Агата ни за что бы туда не сунулась, а Пенелопа составляла мне компанию только поначалу, когда еще верила, что Баз что-то замышляет.
На пятом курсе она бросила это занятие. Как, впрочем, и перестала ходить со мной на футбольные матчи База. Или прятаться в коридоре под балконом, где Баз практикуется в игре на скрипке.
Но я не смог оставить все как есть. Ведь зацепки стали собираться воедино…
Кровь на манжетах База. Его умение видеть в темноте. Он возвращался в нашу комнату ночью и переодевался в пижаму, не включая света. Потом я обнаружил груду мертвых крыс в подвале Часовни, обескровленных и иссушенных, будто выжатый лимон.
Я был без сопровождения, когда наконец припер База к стенке. В глубине Катакомб, внутри Детской Усыпальницы. Le Tombeau des Enfants. Баз сидел в углу, а вдоль стен грудами, словно апельсины, лежали черепа.
– Ты нашел меня, – сказал он.
К этому моменту я уже вытащил меч:
– Я знал, что найду.
– И что теперь?
Он даже не поднялся. Просто отряхнул пыль с серых брюк и прислонился спиной к груде костей.
– Это ты мне скажи, что задумал, – проговорил я.
Баз лишь посмеялся. В тот год он постоянно смеялся надо мной, но сейчас казался унылым. Пламя от факелов отбрасывало оранжевые пятна на серые стены, а кожа База была по-прежнему белой как мел.
Я принял более удобную стойку, расставив ноги пошире и расправив плечи.
– Они умерли от чумы, – сказал он.
– Кто?
Баз поднял руку, и я отпрянул.
Он изогнул бровь и широким жестом обвел комнату рукой.
– Они, – сказал он. – Les enfants[8].
Черная прядь волос легла ему на лоб.
– Поэтому ты здесь? Чтобы отследить распространение чумы?
Баз уставился на меня. Нам обоим было по шестнадцать, но под его взглядом я ощутил себя пятилетним ребенком. В присутствии База мне кажется, что я никогда не смогу угнаться за ним. Словно он рожден с полным набором знаний о мире магов – о его мире. Это заложено у него в ДНК.
– Да, Сноу, – сказал Баз. – Я здесь, чтобы найти чуму. Соберу мензурку и заражу всю столицу.
Я крепче сжал в руке меч.
У База был скучающий вид.
– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил я, взмахивая мечом.
– Сижу.
– Нет! Ты меня не обманешь. Спустя столько месяцев я наконец поймал тебя, и ты расскажешь, что замышляешь.
– Большинство студентов умерли.
– Прекрати! Прекрати заговаривать мне зубы!
– Здоровых отправили по домам. Мой прапрадядя был тогда директором, он остался, чтобы помочь с уходом за больными и умирающими. Его череп тоже здесь. Ты мог бы подсобить в поисках. Мне постоянно говорят, что я унаследовал его аристократический лоб.
– Даже слушать этого не желаю.
– Магия не помогла им. – (Я стиснул зубы.) – Тогда еще не изобрели заклинание от чумы, – не унимался Баз. – Не было слов, которые несли бы в себе достаточно силы. Правильной силы.
Я сделал шаг вперед:
– Что ты здесь делаешь?
Он тихонько запел себе под нос:
– «Кольцо вокруг роз, и полный карман цветов…»[9]
– Баз, ответь мне.
– «Пепел, пепел…»
Я погрузил меч в груду костей возле База, и черепа с грохотом раскатились по сторонам.
Баз ухмыльнулся и выпрямил спину, ловя черепа своей волшебной палочкой – «Отставить!». Они развернулись и покатились на прежнее место.
– Сноу, прояви толику уважения, – резко сказал Баз, потом вновь откинулся назад. – Чего ты хочешь от меня?
– Хочу знать, что ты замышляешь.
– Это я и замышлял.
– Сидеть в чертовой гробнице среди кучи костей?
– Это не просто кости. А студенты! И учителя. Все, кто умирает в Уотфорде, оказываются в этой гробнице.