Я прислоняюсь к дереву и, положив руки на колени, роняю голову. По моему телу растекается магия. Когда я смотрю вниз, мне кажется, что я бесконечен. На месте ног только размытое пятно.
Нужно все уладить. С Агатой.
Я скажу ей что угодно.
Убью База, чтобы убрать его с дороги.
Я заставлю ее передумать. Как она может говорить, что счастливых концов не существует? Ведь к этому я всегда стремился. Что-то хорошее может начаться для меня только после счастливого конца.
Я обязан все уладить.
– Саймон, ты в порядке?
Это Риз. В своем инвалидном кресле он приближается ко мне со стороны библиотеки.
Я поднимаю голову:
– Все хорошо. Привет!
Конечно же не все хорошо. У меня горит лицо, и, кажется, я плачу. Интересно, мои ноги и ему видятся размытым пятном? Он торопится проехать мимо меня.
Я позволяю Ризу отъехать подальше, потом иду следом до Дома Лицедеев.
Мне нужно выспаться…
Сперва я приглушу свою силу, чтобы не спалить кровать, а потом провалюсь в сон.
А завтра я все улажу.
Глава 27
Когда вновь появляются странные звуки, я не сплю.
Просто лежу на кровати, думая о Базе.
Что он сказал Агате? Что пообещал ей?
Может, ему не обязательно что-то говорить. Может, ему достаточно быть самим собой. Умнее, чем я. Симпатичнее. А еще богатым и увлеченным лошадьми. Он бы смог пойти на все мероприятия Агаты в подходящем костюме и ботинках. Он бы знал, какой галстук подойдет для какого месяца.
Не будь Баз вампиром, он был бы чертовски идеальным!
До смерти идеальным. Перекатываюсь на живот и вжимаюсь лицом в подушку. В этот момент я слышу скрип и чувствую холодок, но не обращаю внимания.
Меня и прежде обманывало это чувство. Но здесь никого нет! Ни возле окна, ни около двери. Холод забирается ко мне под одеяло, и я закутываюсь сильнее, перекатываясь на спину…
И вижу женщину у изножья моей кровати.
Я узнаю эту женщину. Именно она стояла той ночью возле окна. И теперь я понимаю, что она Гость: я уже достаточно перевидал их. Она явилась из-за Завесы.
– Ты не он, – говорит она мне.
У нее ледяной голос – холод расползается по моим костям и пробегает мурашками по коже. А еще он полон скорби.
Хочу призвать меч, но решаю не делать этого.
– Кто ты? – спрашиваю я.
– Я прихожу снова и снова. Ведь здесь живет он. Сюда я призвана. Но здесь только ты…
Она высокого роста, на ней мантия как у адвоката или профессора, а темные волосы забраны наверх в крупный пучок. Несмотря на полупрозрачность, я вижу, что ее наряд красного цвета, кожа – темно-оливковая, а глаза серые. Я узнаю эту женщину – ее портрет висит возле кабинета Мага…
Наташа Питч, последняя директриса Уотфорда.
– Где он? – вопрошает она. – Где мой сын?
– Я не знаю.
– Ты навредил ему?
– Нет.
– Мертвым не соврешь.
– Я и не собираюсь.
Она смотрит на пустую кровать База. Женщина так опечалена, что сейчас я готов сделать все возможное, чтобы вернуть ей сына. Я готов сделать все возможное, чтобы вернуть его в Уотфорд.
– Завеса опускается. Только через двадцать лет я смогу снова увидеть сына. – Женщина поворачивается ко мне и делает шаг навстречу.
Она постепенно растворяется. Как и все Гости. Пенелопа говорит, они не могут оставаться надолго, максимум на две минуты.
– Ты сделаешь это.
– Сделаю – что?
Женщина такая холодная, что я больше не могу находиться в такой близости от нее. Она протягивает ко мне руки, кладет их на плечи – у нее ледяные ладони, а дыхание обжигает мое лицо морозом.
– Скажи моему сыну, – яростно говорит она, – скажи ему, что мой убийца ходит безнаказанным, – Никодемус знает это. Скажи Бэзилтону найти Нико и помочь мне обрести покой. Ты понял?
– Да, – говорю я. – Найти Нико…
– Никодемуса. Скажи ему.
– Хорошо, – обещаю я. – Я скажу ему.
Ее лицо мрачнеет.
– Мой сын, – говорит она, а в ее глазах сверкают холодные слезы. – Передай ему это.
Она подается вперед и прижимается губами к моему виску. Еще никто не целовал меня там. Никто не целовал меня куда-то, кроме губ.
– Моему сыну, – шепотом говорит женщина, но мне кажется, что она кричит.
Наверное, она вот-вот исчезнет.
После ее ухода я лежу на кровати. В комнате очень холодно. Нужно бы развести огонь, но я не хочу открывать глаз.
Наверное, я заснул, поскольку меня опять разбудил холод – новая волна, но уже глубокой ночью. Он снежной тучей нависает над моей кроватью, просачивается сквозь меня, прикасается, обнимает.
– Мой сын, мой сын, – слышу я.
На этот раз никого нет, лишь вездесущий холод. А голос становится выше и тоньше, словно завывание ветра.
– Мой сын, мой сын. Мой прелестный мальчик. Я бы ни за что не бросила тебя. Он говорил мне, что мы звезды.
– Я передам ему, – говорю я, потом срываюсь на крик: – Скажу!
Я хочу, чтобы она ушла.
– Саймон, Саймон… мой прелестный мальчик.
Я закрываю глаза и надвигаю одеяло повыше. Но холод следует за мной, заползает внутрь меня.
– Я скажу ему!
Если Баз когда-нибудь вернется, я так и сделаю.
Глава 28
Утром не могу дождаться, когда смогу покинуть свою комнату. Выбегаю из двери, повесив на шею галстук и набросив на плечи джемпер.
Назад возвращаться я не планирую. Никогда. Мне нет места рядом со всеми этими привидениями. Пускай мама База витает над его пустой постелью: я уже устал пялиться на нее.
Я должен рассказать Пенни о случившемся. Она расстроится, что я не забросал призрака вопросами. «Жаль, что ваш сын пропал, миссис Питч, но поскольку База здесь нет, мы можем с пользой провести время, чтобы усовершенствовать магическую тишину…»
Пенни уже принесла на наш столик чай и тосты. Я беру тарелку с копченой рыбой и яичницей.
Приземляюсь на стул напротив Пенелопы:
– Нам нужно поговорить!
– Хорошо, – кивает она. – Я-то думала, мне придется все выбивать из тебя.
– Ты уже знаешь? Откуда?
– Я только могу догадываться. Агата сидит в одиночестве и даже не смотрит в мою сторону.
– Агата? – Я поднимаю голову.
Агата сидит одна в противоположном конце столовой и, поедая хлопья, читает книгу.
– Итак? – спрашивает Пенни. – Это из-за того, что я спала в твоей комнате? А то я могу поговорить с ней.
– Нет. Нет… Мы расстались.
Пенни собиралась откусить тост, но замерла:
– Вы расстались? Почему?
– Не знаю… Думаю, она влюблена в База.
Это мне кое о чем напоминает. Сегодня я надел те же брюки, что и вчера. Залезаю в карман и нащупываю платок.
– А-а… – выдыхает Пенелопа. – Кажется, понимаю. В смысле…
Я вытягиваю шею:
– Понимаешь? Как ты можешь это понимать? Моя девушка влюбляется в моего заклятого врага. Моя девушка, добрая и хорошая, влюбляется в моего врага, абсолютного злодея.
– Саймон, в ваших отношениях были и лучшие… времена. В последнее время вы с Агатой словно двигались по накатанной.
– А измена с Базом не в счет?
– Так она тебе изменила?
– Не знаю.
Пенни вздыхает, словно ей жаль меня. Иногда она невыносима в своем желании покровительствовать.
– Агата не по-настоящему влюблена в База. Она просто ищет, за что зацепиться. Романтично же влюбиться в мертвого вампира.
– Мертвого?
– Ты же знаешь, о чем я, – говорит Пенни. – Пропавшего без вести.
Мертв ли Баз? Разве не знала бы тогда об этом его мать? Не увидела ли его за Завесой? Может, загробный мир – не такое уж маленькое место. Наверное, это так. Может, она ищет База здесь, потому что пока не встретила его по ту сторону.
Я ковыряю вилкой в яичнице.
Странно, но я не рассматривал всерьез мысль, что Баз может оказаться мертвым. Что он прячется – да, и строит коварные планы. Может, его похитили и теперь мучают, но… он не умер.
Он же обещал превратить мою жизнь в ад.
Словно по моему приказу, двери в столовую распахиваются. В комнату врывается поток холодного воздуха. На улице ярко светит солнце, и сперва мы видим лишь силуэт.
С начала учебы это происходило столько раз, что теперь никто не боится, даже малыши.
Стоит пришельцу сделать шаг вперед, я сразу его узнаю.
Высокий. Черные волосы зачесаны назад. Губы изогнуты в ухмылке… Я знаю это лицо не хуже собственного.
Баз.
Я встаю так стремительно, что опрокидываю стул. В другом конце зала на пол падает чашка и вдребезги разбивается – Агата тоже встала.
Баз делает шаг навстречу к нам.
Баз!
Книга 2
Глава 29
Конечно, слишком экстравагантно применять на дверях заклинание «Сезам откройся!», но я не в силах удержаться, потому что все будут в столовой и мое появление произведет эффект.
Я хотел, чтобы все было именно так. Чтобы именно я был недобрым вестником собственного возвращения.
Сноу отреагировал первым – вскочил на ноги, опрокидывая мебель. Делаю над собой усилие, чтобы не закатить глаза. И чтобы не смотреть на него. Он исхудал. А еще очень напряжен. Обычно к этому времени он набирает вес.
Дэв и Нил – черт бы их побрал! – ведут себя так, будто я опоздал на завтрак на восемь минут, а не на восемь недель. Дэв пихает Нила в бок, но тот окидывает меня скучающим взглядом, потом отодвигает чайник, освобождая мое место за столом, все еще пустующее. Хоть в этом молодцы парни.
Я иду к сервировочному столику и набираю тарелку еды. Не подаю виду, что голоден как волк. Мне кажется, теперь я никогда не избавлюсь от чувства голода.
Сноу все еще стоит, но его тянут за рукав, пытаясь усадить. Лучше ему послушать свою докучливую подружку. Стойте, что такое?.. Куда с этой живописной картины исчезла Веллбилав?
Я окидываю взглядом комнату, не поворачивая головы. А вот и Веллбилав, сидит в другом конце столовой – неужели буря в раю? – и смотрит на меня. Они все смотрят на меня. Но могу поклясться, Веллбилав ожидает от меня чего-то особенного. В ответ я задерживаю на ней прохладный взгляд. Пускай думает, что захочет: это ее дело.