– Баз, – говорит Сноу и прокашливается. – Я…
– Ходячий позор среди магов?
Он закатывает глаза:
– Я…
– Выкладывай уже, Сноу. Можно подумать, что ты пытаешься произнести заклинание. Так, что ли? В следующий раз попробуй волшебную палочку, говорят, помогает.
Он проводит рукой по волосам:
– Ты не мог бы просто…
В глазах Сноу нет ничего особенного. Они обычного размера и формы. Чуть припухлые. С обрубленными темно-коричневыми ресницами. Даже цвет у них не выдающийся. Они просто голубые. Не васильковые. Не темно-синие. Без орехового или фиолетового оттенка.
Он моргает, глядя на меня. Заикается. Я понимаю, что краснею. Кроули, прошлой ночью я выпил столько крови, что теперь могу краснеть.
– Нет, – отвечаю я и поднимаю учебники. – Не мог бы.
Я выхожу за дверь. Спускаюсь по лестнице.
Слышу, как Сноу рычит за моей спиной.
Когда он спускается на завтрак, его галстук по-прежнему не завязан.
Банс хмурится и тянет за один конец. Сноу бросает свою лепешку и, вытерев руки о брюки, завязывает галстук. Потом смотрит на меня, но я вовремя отвожу взгляд.
Глава 35
Пенелопа хочет пообедать на свежем воздухе, на Поляне. Сегодня тепло, говорит она, на улице сухо, и до весны может не выпасть другого шанса устроить пикник.
Думаю, она просто хочет увести меня подальше от База и Агаты – они всю неделю флиртуют. По очереди смотрят друг на друга через всю столовую, а потом отворачиваются. Баз так же смотрит и на меня – хочет убедиться, что я все вижу.
Все по-прежнему сплетничают о том, где он пропадал. Самый распространенный слух, что Баз участвовал в мрачной церемонии совершеннолетия, а из-за полученных там ран не мог появляться на людях. Второй вариант – Ибица.
– Сегодня мама приедет за мной, чтобы отвезти в город, – говорит Пенни. Мы сидим возле гигантского изогнутого тисового дерева, глядя в разные стороны. – Собираемся поужинать там, – добавляет она. – Ты поедешь?
– Нет, спасибо.
– Можем поехать в то местечко, где подают рамэн[15]. Тебе же понравилось. Мама за все заплатит.
Я качаю головой:
– Похоже, мне нужно присматривать за Базом. До сих пор понятия не имею, где он был.
Пенни вздыхает, но не спорит со мной. Она не отрывает взгляда от земли:
– Я скучаю по появлению Гостей. Они были такие магические… – (Я смеюсь.) – Ты понимаешь, о чем я. Тетя Берил пришла к маме, а я это пропустила.
– И что она сказала?
– То же, что и в прошлый раз! «Прекратите искать мои книги. Там нет ничего на ваш вкус».
– Стой, так она вернулась, чтобы запретить вам искать ее книги?
– Тетя была ученой, как мама с папой. Она считает, что никто не достоин прикасаться к ее трудам.
– Не могу поверить, что твоя родственница приходила лишь для того, чтобы вас оскорбить.
– Мама всегда говорила, что тетя Берил заберет свой дурной нрав в ад.
– А могут привидения ошибиться с местом появления?
– Я скорее считаю их душами…
– Тогда души. Они когда-нибудь теряются?
– Не уверена, – говорит Пенни, поворачиваясь ко мне лицом и отщипывая от сэндвича. – Я знаю, что их можно сбить с толку. Можно попытаться спрятать объект их внимания. Если ты, например, волнуешься, что душа вернется и расскажет твой секрет, то можно спрятать человека, к которому придет Гость. Даже убийства были. Если я убью тебя, то к тебе не сможет явиться Гость, а значит, ты не сможешь услышать или рассказать мой секрет.
– То есть Гостей можно запутать…
– Да, ведь они появляются там, где должен находиться их объект. Не хуже обычных людей. Мадам Беллами говорила, что несколько раз видела, как ее муж прячется в глубине классной комнаты, прежде чем он явился из-за Завесы.
Точно так же мне привиделась возле окна мама База…
Следует рассказать Пенни, что случилось. Я всегда так делаю.
– Идем, – говорит она, вставая и смахивая сухие травинки с ног. – Мы опоздаем на урок.
Она заносит ладонь над салфетками и пластиковой упаковкой, потом поворачивает запястье:
– «Всему свое место, и все по местам!»
Те исчезают.
– Пустая трата магии, – по привычке говорю я, поднимая наши сумки.
Пенни закатывает глаза:
– Я так устала это слышать. Мы же должны использовать магию. Для чего беречь ее?
– Чтобы она была под рукой, когда понадобится.
– Саймон, я знаю официальный ответ, спасибо большое. В Америке считают, что чем больше магии ты используешь, тем могущественнее становишься.
– Почти как с горючими ископаемыми. – (Пенни удивленно смотрит на меня, потом прыскает со смеху.) – Не надо так удивляться, – говорю я. – Я знаю про горючие ископаемые.
Половина предметов у нас с Базом совпадает. На нашем курсе всего пятьдесят студентов, а раньше случалось, что мы весь день ходили на одни и те же уроки.
Обычно мы сидим как можно дальше друг от друга, но сегодня на ораторском искусстве мадам Беллами заставила нас сдвинуть парты и работать в парах. В итоге Баз сидит прямо за мной.
С момента явления ее Гостя мадам Беллами сама не своя: выглядит так, будто увидела привидение. Она дает нам практическое задание, а сама с потерянным видом ходит по классу.
К восьмому курсу мы знаем уже все основы ораторского мастерства: как высказываться, как выделять согласные, как проецировать. Теперь дело в нюансах. Как придать заклинанию больше силы, произнеся его с запалом и рвением. Как можно сфокусировать заклинание, если сделать паузу перед ключевым словом.
Сегодня мой партнер – Гарет. Ему совершенно не дается ораторское искусство. Он по-прежнему монотонно бубнит заклинания, будто читает суфлерскую карточку. Они срабатывают, но заканчиваются неудачей. Стоит Гарету поднять предмет в воздух, как тот прыгает из стороны в сторону, а если он берется за превращения, то все выглядит как в дешевой покадровой анимации.
Пенелопа говорит, что на Гарета больно смотреть, и не только из-за его нелепой магической пряжки для пояса.
Баз заявляет, что в прежние времена Гарет не попал бы в Уотфорд.
Ораторское мастерство База безупречно. Он владеет четырьмя языками. Когда дело доходит до французского, греческого и латыни, приходится поверить ему на слово. Я слышу, как за моей спиной Баз тараторит охлаждающие и нагревающие заклинания, одно за другим. Температура скачет.
– Спокойнее, мистер Питч, – говорит мадам Беллами. – Нет необходимости расходовать магию.
Я слышу раздражение в голосе База, когда он выплевывает новые заклинания еще быстрее.
Иногда меня пугает, насколько похожи Баз и Пенелопа. Я как-то поделился этим с ней.
– И, – добавил я, – обе ваши семьи ненавидят Мага.
– Моя семья совершенно не такая, как Питчи! – возразила Пенелопа. – Они видовые шовинисты и расисты. Баз наверняка считает, что и я не должна учиться в Уотфорде.
– Он расист? Разве он сам не принадлежит к какой-то расе? Его мама на портрете похожа на испанку или арабку.
– Саймон, арабский – это язык. И все принадлежат к какой-то расе. А у База самая белая кожа из всех, кого я знаю.
– Конечно, он же вампир.
Черт побери, я обязан сказать Базу о его матери! Или Пенни… Или даже Магу. Если мать База убил не Тоскливиус, тогда кто?
Я не могу хранить такой важный секрет. Мне негде прятать его.
Вечером, прежде чем уехать с мамой, Пенни заглядывает ко мне в комнату. Безрассудная отвага – единственное в ней проявление безрассудства, но черта эта усиливается, когда между экстренными ситуациями проходит слишком много времени.
Мне хочется захлопнуть дверь перед носом Пенни.
– Баз тебя сдаст, если застанет в нашей башне, – говорю я. – И тогда тебя отстранят!
Она отмахивается:
– Он на футбольном поле, смотрит, как тренируется команда.
Пенни толкает дверь, но я ее останавливаю:
– Тогда тебя сдаст кто-нибудь еще.
– Да ладно. Все парни на нашем курсе меня боятся. Они думают, я превращу их в лягушек.
– А есть такое заклинание?
– Да, но оно ужасно выматывает, а потом придется целовать заколдованных.
Я вздыхаю и отпускаю дверь, выглядывая на лестницу, а Пенелопа проскальзывает мимо меня в комнату.
– Я хотела уговорить тебя поехать со мной.
– Не сработает.
– Ну давай же, Саймон. Мама не станет читать мне нотации, если ты будешь рядом.
– Да, зато она будет читать их мне.
Я сажусь на кровать. На ней валяется несколько книг и кое-какие старые документы из библиотеки.
– Верно. Разделишь мучения со мной… Эй, ты что, читаешь «Магические факты»?
«Факты» чем-то напоминают газету для волшебников. Там зафиксированы дни рождения и смерти, магические акции и законы, плюс протокол с каждого совещания Ковена. Я стащил из библиотеки несколько томов с подшивками за начало 2000 года.
– Ага, – отвечаю я. – Слышал, это очень увлекательно.
– Наверное, от меня, вот только ты не слушал. Так зачем ты читаешь «Магические факты»?
Я поднимаю взгляд, отрываясь от книг:
– Ты когда-нибудь слышала о волшебнике по имени Нико или Никодемус?
– По истории?
– Нет. Не знаю, может быть. Где угодно. Может, есть такой политик или член Ковена? Или преподаватель?
Пенелопа наклоняется к моей кровати:
– Это для Мага? Ты на задании?
– Нет. – Я качаю головой. – Нет, я даже не виделся с ним. Я был… Это насчет База. – (Пенни закатывает глаза.) – Я думал о его матери, слышал, у нее мог быть враг.
– У Питчей всегда было больше врагов, чем друзей.
– Верно. Ладно, это не так уж и важно.
Пенни не слишком заинтересована, но я задал вопрос, и она пытается ответить.
– Враг по имени Нико…
Тут что-то звенит в кармане ее пальто. Глаза Пенни округляются, и она сует руку в карман.
Мои глаза тоже распахиваются.
– У тебя телефон?
– Саймон…
– Пенелопа, в Уотфорде запрещены телефоны!