– Никаких упоминаний, – говорит Пенни.
– Не может быть, – отвечаю я. – В то время Тоскливиус уже появился. Первую мертвую зону обнаружили в конце девяностых. Возле Стоунхенджа. Мы проходили это по магической истории.
– Знаю, – говорит Пенелопа. – Когда это случилось, мама была беременна мною. Они с отцом посетили то место.
Банс забирает у Сноу остаток своего сэндвича и откусывает. Потом жует, скептически поглядывая на меня:
– Интересно, откуда они узнали…
– Кто? – спрашиваю я. – Что?
– Интересно, как они выяснили, что за всем стоял Тоскливиус, за атаками темных созданий и мертвыми зонами? Откуда они знали, что это он, до того как смогли ощутить его присутствие? Ведь именно так мы распознаем его сейчас – по ощущению.
– Ты почувствовал Тоскливиуса? – спрашивает Сноу. – В тот день, в яслях?
– Мне было не до этого.
– Что они рассказали тебе? – спрашивает Банс.
– Кто рассказал?
– Твои родные. После смерти матери.
– Они ничего мне не рассказывали. Что тут рассказывать?
– Они сказали, что это были вампиры?
– Им не нужно ничего мне рассказывать. Я был там.
– Ты все помнишь? – спрашивает она. – Ты видел вампиров?
– Да. – Я кладу яблоко на поднос.
Сноу прокашливается:
– Баз, когда ты впервые услышал, что за нападением вампиров стоит Тоскливиус?
Наверное, они думают, что отец усадил меня в кожаное кресло и сказал: «Бэзилтон, мне нужно тебе кое-что рассказать…»
Он никогда не говорил ничего подобного.
Никто в нашей семье ничего не говорит. Вы просто учитесь узнавать все сами.
Никто не предлагал мне поговорить о моей матери, никто не обсуждал ее смерть.
Никому не надо было рассказывать мне, что я вампир.
Я помню, как меня укусили. Рос я на тех же страшилках, что и другие, а в один прекрасный день проснулся, испытывая жажду крови. И никто не запрещал мне пить ее у другого человека.
– Я узнал это в школе, – произношу я. – Так же, как и вы.
Оба удивленно смотрят на меня.
– А что случилось с вампирами? – спрашивает Сноу. – Не с теми, которых убила твоя мать, а с оставшимися?
– Большинство Маг выслал из Англии. Наверное, это единственный раз, когда моя семья участвовала в его рейдах.
– Мама говорит, что война началась как раз после вампирских рейдов, – говорит Банс.
– Какая война? – спрашивает Сноу.
– Да все, – отвечает она и тянется к брауни.
Я беру сэндвич и яблоко, встаю:
– Хочу подышать свежим воздухом.
Накидываюсь на еду лишь в Катакомбах. Не люблю есть на людях.
Глава 47
Пенни снова стоит у доски и делает пометки: «Поговорить с папой на рождественских каникулах. Слишком долго ждать? Попросить его переслать записи?»
– Почему все? – спрашиваю я.
– Хм?
– Почему все войны? Почему все они начались с вампирских рейдов?
– Тогда началась война с темными созданиями. Это же очевидно. В смысле, маги и вампиры никогда не ладили: нам нормалы нужны живыми, а им – мертвыми. Но напасть на Уотфорд означало развязать войну. К тому же это была первая настоящая атака Тоскливиуса.
– А что насчет войны со Старинными Семьями?
– Тогда же начались реформы Мага.
– Лучше бы у нас была одна война, – вздыхаю я. – И один враг, который бы мне докучал.
– Да уж, – говорит Пенни, отрываясь от доски, – что же тебе теперь делать без База.
– Баз все еще здесь.
– Но не в качестве врага.
– Просто у нас перемирие.
– Да такое, что вы и магией теперь делитесь.
– Пенни! – Я сдвигаю брови и ложусь на кровать. Я выбился из сил.
Подруга забирается ко мне.
– Попробуй еще раз, – говорит она, беря меня за руку.
– Нет.
– А почему попробовал с Базом?
– Я ничего не пробовал. Я лишь хотел ему помочь, но не знал как. Поэтому положил руку ему на плечо и подумал о том, чтобы ему помочь.
– Это было потрясающе.
– Как думаешь, остальные видели?
– Нет… Возможно. Не знаю. Сперва и я не поняла, а я стояла ближе всех. Но я видела, как он выпрямился, когда ты коснулся его. А потом заклинание пришло в действие. Баз не настолько силен, чтобы прогнать дракона своей потешкой… – Пенни сжимает мою руку. – Попробуй еще раз.
Я тоже сжимаю ее ладонь:
– Нет. Я сделаю тебе больно.
– Но не сделал же Базу.
– А может, и сделал. Но он же не признается.
– Может, ему это не навредило, – говорит она, – потому что он и так мертв.
– Баз не мертв.
– Но он и не живой.
– Я… я думаю, живой. У него есть магия. А это жизнь.
– Зуб Морганы! Представь, если бы ты мог сделать это снова! Саймон, если бы ты мог контролировать свою силу.
– Мою силу контролировал Баз.
– Ты словно впервые был сосредоточен – нацелен. Ты использовал его как волшебную палочку.
Я закрываю глаза:
– Я его не использовал.
Глава 48
Когда я возвращаюсь, Банс уже нет в комнате. Не знаю, сидела ли она опять на моей кровати, но там остался ее запах – кровь, шоколад и пряные травы. Завтра выскажу ей все, что думаю по этому поводу.
Сноу уже принял душ, воздух в комнате влажный, но наши бумаги и остатки ужина все еще разбросаны по столу и полу. Я будто живу в комнате с двумя неряхами.
А вот на доске порядок, хотя она вся исписана прижимистым почерком Банс и придвинута к стене.
Я снимаю куртку и, произнеся заклинание чистоты, вешаю ее в шкаф. Из кармана торчит галстук. Я достаю его и набрасываю на вешалку.
В подземелье я съел бутерброд, запив кровью нескольких крыс. Мне снова придется идти на охоту в Лес: крыс становится все меньше, они реже попадаются мне в Катакомбах, хотя я стараюсь не трогать самок.
Для меня пытка охотиться в Лесу. Приходится делать это днем, потому что на закате Маг поднимает мост, а я не могу каждую ночь летать надо рвом с заклинанием «Парю как бабочка!», как сделал сегодня: у меня нет столько магии.
Через плечо смотрю на Сноу – длинную, закутанную в одеяло фигуру.
Вот у него есть магия.
Он мог бы сделать что угодно.
Все внутри меня до сих пор гудит от его магии, а ведь он убрал руку с моего плеча давным-давно. Сноу и раньше применял ко мне заклинания, но на этот раз все было иначе. Меня словно пронзила милосердная молния. Я чувствовал себя выжженным дотла. Бездонным…
Нет, неправильно, не лишенным дна. Лишенным центра. Будто меня распирало изнутри. Будто я мог произнести любое заклинание – сдержать любое обещание.
Сперва мне казалось, что Сноу передает мне магию. Отправляет ее мне. Но потом магия просто была во мне. В то мгновение она стала моей – все, чем владел он.
Ладно. Пора перестать думать так, словно это подарок. Сноу никогда не открылся бы для меня, не кружи над нашими головами дракон…
Интересно, мог бы я забрать у него магию, если бы попытался? От этой мысли у меня сжимается желудок.
Я переодеваюсь в ванной, чищу зубы, а когда выхожу, то Сноу сидит на своей кровати.
– Баз?
– Что еще… – Я сажусь к себе на постель, поверх покрывала.
– Я… Ты мог бы подойти сюда?
– Нет.
– Тогда я могу подойти.
Я скрещиваю руки и ноги:
– Не можешь.
Сноу раздраженно вздыхает. Вот и хорошо, думаю я.
– Просто подойди сюда, – говорит он. – Ладно? Мне нужно кое-что попробовать.
– Ты хоть сам слышишь, какую ерунду несешь?
Он встает. В комнате темно, но на небе светит луна, а я всегда вижу его лучше, чем он меня. На нем серые пижамные штаны из фланели, выданные в школе, и золотой крест. При таком освещении его кожа столь же серая, как и моя, и сияет, как жемчужина.
– Не смей садиться на мою кровать, – говорю я, когда он садится на мою кровать. – И Банс передай. От моей постели несет ее яркой энергетикой и брауни.
– Вот, – говорит он, протягивая руку.
– Сноу, ты чего от меня хочешь?
– Ничего, – говорит Сноу. И он это серьезно, мерзавец! – Нам нужно попробовать еще раз.
– Зачем?
– Понять, что это не было случайностью.
– Это было случайностью! Ты сражался с драконом, я помогал тебе – случайность в квадрате.
– Мерлин, Баз, разве ты не хочешь узнать?
– Могу ли я подключиться к тебе как к генератору?
– Все было совсем не так, – говорит он. – Я позволил тебе сделать это.
– И сейчас снова собираешься позволить?
– Нет.
– Тогда не важно, было ли это случайностью!
Сноу все еще сидит на моей кровати.
– Хорошо, – говорит он. – Может быть.
– Может быть – что?
– Может быть, я позволю тебе снова. Если возникла бы такая ситуация, как сегодня, если бы под угрозой были чьи-то жизни, то это могло бы стать выходом – все же лучше, чем просто сорваться.
– А что, если я обращу это против тебя?
– Мою магию?
– Да, – говорю я. – Что, если я заберу твою магию, использую заклинания против тебя и противостояние База и Саймона разрешится раз и навсегда?
Сноу слегка приоткрыл рот. Даже в темноте я вижу его блестящий язык.
– Почему ты такой злодей? – с отвращением спрашивает он. – Почему ты уже успел подумать об этом?
– Я думал об этом, еще когда читал стихи дракону. А ты нет?
– Нет!
– Вот поэтому я возьму верх над тобой.
– У нас же перемирие.
– Я по-прежнему могу мыслить враждебно. А мои мысли о тебе очень жестокие.
Он хватает меня за руку. Думаю отдернуть ее, но не собираюсь выглядеть испуганным – и мне, если честно, в самом деле не хочется делать этого. Чертов Сноу! Мои мысли о нем очень жестокие.
– Я хочу попробовать прямо сейчас, – говорит он.
– Хорошо.
– Должен ли ты произносить заклинание?
– Не знаю, – говорю я. – Это же твой эксперимент.
– Тогда не надо. Пока. И скажи, если будет больно.
– Раньше не было, – ворчу я.
– Правда?
– Да.
– И какие были ощущения?