не разговаривал с Агатой. Некоторое время я ни с кем не разговаривал, кроме База и Пенелопы.
Рассмотрение дела о смерти Мага длилось три месяца. В итоге меня признали невиновным. Как и Пенни. Она понятия не имела, что я скажу то, что сказал после ее заклинания, а я понятия не имел, что сказанное мной убьет Мага.
Я думал, что без него мир магов развалится на части. Но прошло уже семь месяцев, а война не началась. Думаю, и не начнется.
Магу не нашли замену.
Ковен решил, что миру магов не нужен лидер, по крайней мере сейчас. Доктор Веллбилав предложил, чтобы место Мага оставили за мной, а я пытался не рассмеяться как сумасшедший.
Думаю, я все же… сумасшедший.
Обязан им быть.
Я даже встречаюсь со специалистом, чтобы обсудить это, – с магическим психологом из Чикаго. Таких, как она, только трое во всем мире. Мы проводим сеансы по скайпу. Я хочу, чтобы Баз тоже побеседовал с ней, но пока он меняет тему каждый раз, когда я упоминаю об этом.
Вся его семья переехала в другое имение, на севере.
Магия не вернулась в Гемпшир. Или в другие мертвые зоны. Но с Рождества дыр не возникало. В тот день появились дюжины новых дыр. Чувствую себя ужасно, ведь я мог это предотвратить. Время от времени мне звонит отец Пенни и рассказывает, что ситуация не ухудшается. Хочет меня этим успокоить. Я даже съездил с ним в несколько экспедиций. В отличие от волшебников, мне ничего не стоит посетить дыру: у меня нет магии, которой я могу лишиться. В смысле… это, конечно, не совсем просто, но по другим причинам.
Отец Пенни считает, что в конце концов магия вернется в мертвые зоны. Он показал мне исследования о растениях в Чернобыле и о калифорнийском кондоре. Когда я сказал, что поступаю в университет, профессор Банс ответил, что мне стоит заняться экологической реконструкцией. «Саймон, – сказал он, – это может залечить твои раны».
Не знаю. Начну пока с основных курсов и посмотрю, как пойдет.
Через несколько недель Баз начинает учебу в Лондонской школе экономики. Его родители учились в Оксфорде, но Баз сказал, что лучше в него вонзят осиновый кол, чем он уедет из Лондона.
– И это правда сработает? – спросил я.
– Что?
– Кол?
– Сноу, думаю, кол в сердце убьет кого угодно.
Все-таки иногда он называет меня Саймоном, но только в моменты нежности. Такие случаются и до сих пор. Полагаю, я гей, но мой психолог говорит, чтобы я пока не включал это в пятерку главных проблем, с которыми должен сейчас разобраться.
В любом случае мы с Базом подумывали жить вместе. Но оба решили, что после семи лет совместного проживания неплохо будет иметь других соседей. А с Пенни мы давно обсуждали этот вопрос.
Но я никогда не верил, что до этого на самом деле дойдет.
Я не думал, что буду иметь все это: квартиру на четвертом этаже с двумя спальнями, чайником и сероглазым вампиром, сидящим на диване и копающимся в новом телефоне.
Я не думал, что мы оба выживем.
Если так подумать, то я не много отдал – свою магию. За жизнь База. И за свою.
Иногда мне снится, что я все еще обладаю ею. Что я срываюсь, а просыпаясь, не могу понять, правда ли это.
Но дыма нет. Мое дыхание не обжигает. Кожа не мерцает, и нет ощущения, что в груди взрывается сверхновая.
Вместо этого лишь пот и паника, а сердце бежит впереди меня. Мой доктор из Чикаго говорит, что для такого, как я, это нормально.
– Для неудавшегося суперзлодея? – спрашиваю я.
Она улыбнется, чисто профессионально:
– Для типичной жертвы травмы.
Но я не чувствую себя жертвой травмы. Скорее как дом после пожара. Или кто-то умерший, но оставшийся в теле. А иногда мне кажется, что умер кто-то другой, кто-то пожертвовал всем, чтобы мы могли жить нормальной жизнью.
С крыльями.
С хвостом.
С вампирами.
И с волшебниками.
И с парнем в моих объятиях вместо девушки.
А еще со счастливым концом, даже если это не тот финал, о котором я мечтал и на какой надеялся.
И с шансом.
– Который час? – спрашивает Пенни. – Еще рано для чая? В какой-то из коробок есть печенье. Могу магией достать его.
Баз отрывает взгляд от телефона.
– Избранный сделает нам чай как нормал, – говорит он, – это трудовая терапия.
– Я прекрасно знаю, как заваривать чай, – отвечаю я. – И прекрати называть меня так.
– Но ты и правда был Избранным, – произносит Пенни. – Ты был избран, чтобы завершить мир магов. То, что ты провалил миссию, еще не значит, что ты не был избран.
– Пророчество – чушь собачья! – говорю я. – «И явится тот, кто завершит нас. И тот, кто крах свой знаменует». Я что, знаменовал свой крах?
– Нет, – говорит Баз. – Это был я. Очевидно же.
– И как же ты знаменовал мой крах? Я сам остановил Тоскливиуса.
Баз со скучающим видом переключается на телефон:
– Влюбился, что ли?
Пенни издает стон, а Баз хохочет, пытаясь не открывать рта.
– Хватит уже флиртовать! – говорит Пенни, плюхаясь в мягкое кресло, которое отдали нам ее родители и которое я нес по лестнице сам. – Мне уже с лихвой хватило флирта. Саймон, я проголодалась. Найди коробку с печеньем.
Баз широко улыбается, потом наклоняется ко мне и целует в шею. Там у меня родинка, и он расценивает ее как мишень.
– Вперед, – говорит он. – Так держать, Саймон!
Благодарности
С Джой ДеЛирия мы никогда не встречались лично и не разговаривали по телефону, а иногда могли не переписываться месяцами. Но каждый раз, когда я впадала в отчаяние и у меня стопорилась работа с этой книгой, она присылала мне письмо и спрашивала: «Ну как Саймон?»
И каждый раз она помогала мне выйти из ступора.
Спасибо тебе, Джой, что с такой страстью отнеслась к моим персонажам и что давала столько хороших советов.
Спасибо и вам, Ли Бардуго и Дэвид Левитан, за то, что стали хорошими друзьями и хорошими читателями. Даже когда один из вас высказывал жесткие замечания, доводившие меня до слез. Это была Ли.
Спасибо Сьюзи Дэй за то, что выслушала все диалоги и обсудила их со мной. И Керис Стейнтон, которая отвечала на бесчисленные вопросы о британской жизни. Если от этих персонажей веет Америкой – или того хуже, – то это не их вина.
Спасибо моему мужу Каю за любовь и вдохновение и за неиссякаемый запас крылатых фраз.
Кристоферу Шеллингу, который настоял на более высоком количестве жертв.
Саре Гудмен, которая дала мне свободу в качестве автора и поддержку в качестве друга.
И замечательным людям из «St. Martin’s Press», которые не перестают удивлять меня своей креативностью и энтузиазмом.
И наконец, спасибо Николе Барр, Рейчел Петти и всем в «Macmillan Children’s Books» за то, что радушно приняли меня в Великобритании и что делаете такие шикарные книги.
Примечание автора
Если вы читали мою книгу «Фанатка», то знаете, что Саймон Сноу стартовал в том романе как вымышленный персонаж. Вымышленно-вымышленный персонаж. Что-то вроде смеси или наследника сотен других вымышленных Избранных.
В «Фанатке» Саймон – герой серии детских приключенческих романов, написанных Джеммой Т. Лесли, и объект многочисленных фанфиков, написанных главной героиней, Кэт.
Когда я закончила ту книгу, то была готова отпустить Кэт и ее бойфренда Ливая, а также их мир. Мне казалось, я исчерпала их историю…
Но я не могла отпустить Саймона.
Я много писала о нем сквозь призму других голосов и начала думать, что бы я сделала с ним в собственной истории, вместо истории Кэт или Джеммы.
Что бы я сделала с Саймоном Сноу? Что бы я сделала с Базом? Агатой? Пенни?
Я с огромным интересом читала магические истории про Избранных – как бы я написала собственную?
Вот что такое «Так держать!».
Это продолжение о персонаже, которого я не смогла выбросить из головы. О таких персонажах и подобных приключениях.
Только так я могла дать Саймону и Базу, полувымышленной паре из «Фанатки», историю, которую я им задолжала.