До конца выполнили свой долг специалисты главной энергоустановки: капитан 3 ранга В. Хаславский, капитан-лейтенант А. Чудинов, А. Поликарпов и старший лейтенант Г. Шостаковский. Аварийная защита реактора левого борта сработала автоматически, а на правом им вручную пришлось опускать аварийную защиту реактора. «Прощайте, ребята, не поминайте лихом» – это были их последние слова.
Было исключительно трудно, обстановка была непредсказуемой, а главное, не было связи с центром. Но экипаж вёл себя мужественно и самоотверженно. Только 10 апреля нас обнаружило болгарское судно «Авиор». К этому времени погода испортилась.
Пётр Николаевич с восхищением рассказывает о мужестве и хладнокровии Бессонова…. Но 12 апреля в 2 часа 15 минут лодка стремительно ушла под воду, унося с собой 22 ещё живых человека….
– Потом всех нас пересадили на подошедшую плавбазу «Волга», – продолжил рассказ Петров, – где находился член Военного Совета – начальник политуправления Северного флота вице-адмирал Ф. Сизов. По приходу в Североморск нас сразу же отвезли на базу отдыха, и начались разбирательства. Жёнам ничего не сообщали, хотя гарнизон бурлил разными слухами. Широкой огласке трагедию, разыгравшуюся в Атлантике, не придавали. Видимо, никому не хотелось признаться в гибели атомохода, к слову, одного из первых в Военно-морском флоте….
52 человека не вернулись из того похода в базу. Они честно выполнили свой долг. Флот и страна не вправе их забывать, как и их командира, сделавшего всё для спасения экипажа и корабля.
Но как обычно происходит у нас – наградили и забыли. Но Героя не забыли на родной земле, это одна из наших черт – если забывает большая страна, малая Родина всегда помнит своего Героя.
Небольшой районный городок Курской области Льгов родина многих знаменитых людей не забыл и своего геройского моряка – подводника Всеволода Борисовича Бессонова. Его именем названа одна из улиц города, главная школа города носит его имя, где функционирует школьный музей, посвящённый его короткой и яркой жизни. Не обошёл его вниманием и краеведческий музей района, где имеется экспозиция его имени. В городе открыт замечательный памятник командиру «К-8» и экипажу. Всеволод остался в море, нет почётнее могилы для моряка, но там памятником остаётся только широта и долгота места, доступная немногим. Памятник на земле – это память для всех, дань уважения курян своему земляку – герою.
Чисто сухопутная Курская область тесно связана с морем, она дала командира «К-8», героев атомного подводного крейсера «Курск», который знает весь мир. Это наглядный отпор тем безродным «демократам», которые не оставили своих попыток доказать, что Флот России не нужен. Нет, Флот был и будет нужен России. Он не только защитник страны, но и становой хребет её государственности!
Есть подвиг боевой, есть трудовой, а есть повседневная жизнь, похожая на подвиг. Своей повседневной нелёгкой жизнью подводника Всеволод готовил себя к тому единственному мигу, который делает человека героем или… Бессонов оказался на высоте. Замполит, которого В. Бессонов отправил на плавбазу, чтобы тот потом мог рассказать о действиях экипажа в период аварии, писал в донесении: «… Душой экипажа был командир подводной лодки капитан 2 ранга Бессонов Всеволод Борисович…». На АПЛ он был по годам старше всех, хотя ему-то и было тогда 37 лет, но это был уже опытный командир, прошедший все ступеньки подводной службы: становление на дизельных подводных лодках (всё наше поколение подводников 50–60 – х годов прошлого века начинало службу на дизель-электрических подводных лодках – В.К.), где он уже столкнулся с атомным оружием, участвовал в испытаниях атомной торпеды. Затем помощник и старпом на атомоходе (это были первые атомные лодки). В должности помощника командира атомной подводной лодки «К-133», однотипной «К-8», участвовал в феврале-марте 1966 года в трансокеанском переходе с Севера на Восток в подводном положении, за что и был награждён орденом Боевого Красного знамени. После этого перехода был назначен старшим помощником командира АПЛ «К-8», командиром которой он стал в 1968 году. Это был командир, а не выскочка. За пять лет на «К-8» Бессонов из экипажа лодки сделал настоящую команду, которая верила ему, а он ей. Паники при аварии не было, а это самое страшное, ибо во всех случаях количество жертв увеличивается из-за неё, это не слова, а жизненный опыт. Команда вела себя мужественно и самоотверженно. Один лишь факт: в 4-м отсеке примером для моряков был старший лейтенант Аджиев. Под его руководством был запущен дизель-генератор по отсосу воздуха из загазованного отсека. Но сам Гамардахан Аджиевич потерял сознание. Матрос Филимонов, прослуживший на лодке два года, не растерялся, включив офицера в дыхательный аппарат, принял командование отсеком на себя. А когда был отдраен верхний рубочный люк, Филимонов вывел всех людей из отсека наверх.
Что такое пожар на подводной лодке, тем, кто служил в подводном флоте, объяснять не надо. Страшен пожар на надводном корабле, а на подводной лодке во много крат страшней…, горит железо в замкнутом пространстве! Спасая корабль, Всеволод Бессонов думал о будущем!..
Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР членов экипажа «К-8» наградили орденами и медалями. Офицеров и мичманов, оставшихся в живых, а также всех погибших – орденом Красной Звезды, а оставшихся в живых матросов и старшин срочной службы – медалью Ушакова, одной из престижных наград российского флота. Звание Героя Советского Союза присвоили командиру подводной лодки капитану 2 ранга В. Бессонову (посмертно). Я не хочу комментировать этот в какой-то мере не очень справедливый Указ, во все времена наше государство не очень ценило своих героев….
Подвиги не должны забываться. И очень отрадно, что Бессонова и его подвиг помнят на его малой Родине. На его примере воспитывается молодое поколение, из которого мы, прошедшие суровую школу подводной службы, верим, ещё вырастут новые флотоводцы, а командиры подводных лодок – точно! И как бы не доказывали нам космополиты, что Флот России не нужен – мы знаем, что нужен, в том числе и подводный. И как всегда, ещё с петровских времён, лучшими моряками были русские люди из центральных губерний России – Курской, Воронежской, Липецкой, Орловской….
Не знаю, что получилось из моих рукописей. К.Г. Паустовский был сюжетным писателем, со своим стилем написания произведений, но и он же признавал, что неприукрашенная реальность образует один из наилучших компонентов для создания произведений. Я это и хотел показать в своём небольшом произведении. Всё здесь истинная правда. Я не мастер писать книги, а только короткие рассказы так, как учил другой классик Андрей Платонов – «Писать надо не талантом, а «человечностью» – прямым чувством жизни…». А что получилось у меня, судить читателям.
Штабной гвоздь: трюк по приказу
С Ростиславом Агаповым, который когда-то командовал лодкой-малюткой проекта А-615, очень засекреченного в своё время, мне довелось служить в Главном штабе ВМФ. То были времена «холодной войны», когда на боевой службе в море было одновременно 20–25 подводных лодок, да и надводные корабли не оставались у причалов: ситуация менялась ежечасно, и в цене были способность мгновенно оценивать и анализировать обстановку, и аргументировано докладывать её командованию. Этими свойствами Агапов обладал сполна, чем мне и запомнился. Прошло немало лет, прежде чем мы с ним снова встретились – на этот раз не на боевом дежурстве, а в госпитале: прошлые годы догнали нас не только приятными воспоминаниями, но и болезнями. В воспоминаниях прошедшие события приобретают иной оттенок: по прошествии лет Ростислав, «дорогой Ростик», так мы его когда-то звали, рассказывает о пережитом со спокойной мудростью и неистребимой морской иронией. Одну из его историй я записал.
На день ВМФ в 1960 году нашей лодке «М -301» выпала честь представлять подводные силы на морском параде на Неве в Ленинграде. Тогда такие парады были грандиозными. Основными их центрами были Владивосток, Ленинград и Севастополь. Тебя не надо убеждать в том, какая изнурительная работа предшествует празднику – одна покраска корпуса чего стоит! Не раз приходится перекрашивать. Колер, видите ли, не нравится начальству. Краски не жалеют, лодка должна выглядеть, как новогодняя игрушка! Участие в параде приравнивалось к выполнению боевой задачи.
За день до праздника мы, измученные, прибыли из Палдиски (была такая база в Эстонии близ Таллина – В.К.) и встали в строй кораблей на Неве напротив Медного всадника. Впереди нас вверх по реке за двумя мостами выстроились корабли всех рангов и назначений. Флагманский крейсер стоял за Дворцовым мостом напротив Эрмитажа. Думали, вот и окончилась наша напряжёнка: отстоимся – и домой. Но не тут-то было.
Вечером меня вызвали к руководителю трюковой частью парада контр-адмиралу Папылеву. Какой морской парад проходит «без удивительных вещей»? Народ любит зрелища.
– Командир, – сказал он мне. – Мою голову посетила хорошая идея! Так сказать, гвоздь всего парада! И твоя лодка должна этот гвоздь забить. Она больше всего подходит для роли молотка. Всего 500 тонн, да и скорость подводная ничего….
Я с недоумением слушал его рассуждения.
Пока идёт всякая официальная часть, ты тихо снимешься с бочки, погрузишься под перископ – глубины позволяют, мы проверяли, – проходишь под Дворцовым мостом и резко всплываешь перед крейсером. Представляешь фурор!
Я ни разу не делал ничего подобного…
Никто никогда не делал ничего подобного! Вот я и хочу, чтобы ты сделал это!
Но…
Никаких «но»!
Приказ есть приказ. Пришлось ответить «Есть!» и надеяться, что к утру Папылев остынет и приказ отменят. Но надежды – надеждами, а готовиться к трюку надо, и главный помощник в его выполнении – команда лодки, в которую я верил.
Провёл несколько тренировок, прямо на бочке удифферентовал лодку невской водой по нулям и приказал личному составу спать до распоряжения.