ГОЛОС (КАРДИНАЛ)
из запада. с лондона.
подвески хранятся у бимбера. два подвеска.
как привезете – идите на улицу пречистенка.
по левой стороне тротуара отсчитаете тысячу триста семьдесят три плитки. триста семьдесят четвертая установлена плохо – это тайник.
приподнимите ее и положите туда подвески. а я заберу
потом.
АТОС
служим любви!
Вавилон
Днем Александр Павлович боялся выходить
На улицу: холод, как удав,
Пристально смотрел на него.
Ночью ему снилась вселенная.
Он робко прикасался к ней губами
И медленно сливался с нею в поцелуе.
А утром запаршивевший горизонт затягивался на шее,
Кровать выбивалась из-под ног,
И тело А.П., словно огромный маятник,
Медленно раскачивалось
От дома к работе, от работы к дому.
Долго сидел он занозой
в теле своей матери,
и она вырвала его с криком и стоном.
На бездонное небо села муха.
И когда звезде захотелось в туалет, сонная,
она тихо, наощупь пробралась по темному
ночному небу к форточке, вошла в чью-то
квартиру и, быстро пробежав по холодному
паркету, скрылась за дверью…
Александр Павлович разражается пробуждением. Еще темно.
Зыбь озноба подернула гладь его живота.
Он выходит на крыльцо.
Запах снов, как запах пота, распространяется от его тела.
Посапывает ветер. Чернеет скважина далека.
В голове А.П., словно тело утопленника, всплывает стыд.
В пруду рыбки лязгают серебряной чешуей.
Жена высовывается из окна.
“Боже, какая куча ночи! – говорит она. – Вселенная
Тает у меня во рту.”
Она зевает и случайно проглатывает мир.
Александр Павлович поднялся с кровати.
Он подошел к висевшему на стене зеркалу:
Тихий, неслышный дождь бессонницы
собрал две синеватые лужи под его глазами.
Кто-то закрыл ставни его век.
Александр Павлович встряхнул головой и снова
посмотрел на себя.
Непроточные озера его глаз грозили превратиться
В болота. Яблоко сердца, созрев, готово было упасть.
Набрав в рот слюны, А.П. сплюнул свое сознание.
Было солнечное утро, осень.
Трепыхались в небе звезды, как подстреленные птицы.
Радостный, собой довольный, нес легко я это тело –
это дело я люблю.
“Кто же выблевал все это: и меня, и вас, и вечность?” –
думал я.
Тихо день преображался, и голодная кровать
раскрывала свою пасть.
Вдруг кирпич мне в темя стукнул, пошатнулся я и рухнул.
Александр Павлович плакал. Он любил плакать. Он любил плач. Он пьянел от слез, начинал волноваться, забывался, и жена его, и дети усаживали его в глубокое кресло – именно глубокое, словно боялись, чтобы он не выпал оттуда, – и успокаивали его. Он замирал, приходил в себя и говорил тогда уже мало: слова изредка выпадали у него изо рта. Неслышно, на цыпочках проходили дети по коридору, прислушиваясь к стуку его сердца, походившему на тиканье старинных часов, и когда било шесть, все собирались в большой ком нате, где за накрытым к чаю столом уже сидел он. Ему было пятьдесят, а он боялся высоты. Он любил погулять в холодный, пасмурный, ветреный день со своим другом. Он любил, чтобы от ветра заплетался язык, чтобы ветер раскачивал седые волосы, словно сухой и свежий осенний лес. Но прогулки не удавались, потому что друга его, подхваченного ветром, уносило куда-то далеко, а Александру Павловичу снова хотелось плакать.
Он был одинок, и по ночам, выждав, пока беспокойно носившаяся над ним муха опустится на одеяло, он начинал разговор. Он лежал неподвижно и рассказывал ей о чем-то. Иногда Александру Павловичу начинало казаться, что все это – и жена, и дети, и дом, и его собственные пятьдесят, – сон, что вот-вот он проснется. И однажды он проснулся, проснулся вспотевшим пятилетним мальчиком на своей маленькой кровати.
Александра Павловича Фейхтвангера
Не было дома. Вот уже начинали волноваться.
Обычно в это время он мыл руки и сидел в глубоком кресле.
Вот уже начинало наигрывать:
“Купаясь ночью в море,
Когда звезды делают вид, что смотрят вдаль, помни,
Что можешь исчезнуть. Купаясь ночью в море, когда
Барашки пробегают за спину, не верь крикам о помощи,
То мозг, словно волк, воет при виде вселенной”.
Кто-то лежал на кровати,
Переворачиваясь с боку на бок, кто-то ходил по комнате,
Временами подбегая к окну.
Темнеет. Александра Павловича Фейхтвангера нет дома.
Уже перестало наигрывать. Сердце постепенно останавливается.
Все собираются вместе и идут на кухню
Ужинать. Затем, разойдясь по комнатам,
Все ложатся спать, чтобы умереть во сне.
Опасно купаться ночью в море, можешь исчезнуть.
Лето так жарко, и так много отдыхающих,
Что иногда днем во вселенной видны металлические балки.
Погиб поэт, невольник чести.
Вот мамины пальцы копошатся в шевелюре
Сына. “О, так я и думала!” – вошь сидит
на волоске и думает: “Вот эта мама
каждый день, придя домой, разламывает
своих детей, подобно буханке хлеба,
на две части и запихивает это мягкое,
теплое тесто себе в рот”. Щелчок –
и тело вши лопается, и она уже ничего не думает.
Сердце Александра Павловича –
Камень, сорвавшийся с горы,
Ударяющийся о выступы.
Глаза закроешь и услышишь:
Только стремительный,
Неровный стук, вдруг
Начавшийся и разорвавшийся
Внезапно.
Pulp people
Персонажи:
николай
кристина, жена Николая
яна, дочь Николая от первого брака
мама яны
отец, Сергей Петрович (отец Николая)
она – стюардесса
одд, норвег
агнесс, бывшая жена Одда
томас, сын Одда и Агнесс
подруга тут
подруга там
такой же как одд
кактус
Места действия:
Квартира Николая и Кристины.
Улица перед домом 1 в Москве.
Квартира Стюардессы.
Улица перед домом 2 в Москве.
Квартира Яны.
Квартира Подруги Тут.
Улица перед домом 3 в Москве.
Дом Одда в Клюхере.
Дом Агнесс в Клюхере.
Улица в Клюхере.
Торговый центр в Клюхере – детский магазин.
Торговый центр в Клюхере.
Кафе в Клюхере.
Аэропорт Москвы экст/инт.
Аэропорт Клюхера – инт.
Машина в движении по городу.
Машина в движении по шоссе.
Шоссе.
Машина перед домом 1 в Москве.
Машина перед домом 2 в Москве.
Место: Квартира Николая и Кристины.
Время: Вечер.
Персонажи: кристина, николай, отец.
Кристина за компьютером – переписывается с норвежцем.
Отец смотрит телевизор. Николай смотрит в пространство.
Место: Дом Одда.
Время: Вечер.
Персонажи: одд.
Одд переписывается по интернету с Кристиной и дрочит.
Место: Квартира Стюардессы.
Время: Вечер.
Персонажи: стюардесса.
Стюардесса одета в форму и готова к выходу.
Она прощается с кактусом.
она. Я уезжаю. Скоро вернусь. Будь умницей, хорошим мальчиком!
кактус молчит в ответ.
Место: Дом Агнесс. Детская комната.
Время: Вечер.
Персонажи: агнесс, томас.
Томас (12 лет) лежит в кровати.
Мама заглядывает в темную комнату.
Сын не спит.
агнесс. Ты не спишь?
томас. Мне приснилось что стало темно. Потом стало еще темнее. Потом еще. И продолжало темнеть. И темнело и темнело. И темнота не переставала темнеть. Как будто падаешь, и у пропасти нет дна. Темнело. Темнело. Темнело. Мама, мне надо кашки.
агнесс. Ты уже ел, сынок.
томас. Мне тоскливо жить. Мне надо еще кашки.
агнесс. Спи. А лучше – умри.
Место: Москва. Квартира Николая и Кристины.
Время: Вечер.
Персонажи: николай, кристина, отец.
Николай одевается чтобы идти работать – он таксист.
Кристина за компьютером – переписывается с норвежцем.
Отец смотрит телевизор.
николай. А где мои штаны?
кристина. (не отрываясь от компьютера) Не знаю.
николай. А кто знает?
кристина. В стиральной машине.
николай. Ты их постирала?
кристина. Нет еще.
николай. Они не грязные.
кристина. Они уже пропахли.
Николай достает штаны из машины, нюхает их
и прыскает на них духами.
кристина. Ты поспал?
николай. Нет.
кристина. Кофе выпей.
николай. Отец заснул?
кристина. Да. Наверное…
николай. Что значит наверное?
кристина. Я не смотрела. Молчал.
николай. А если он умер?
кристина. Сомневаюсь.
николай. Я пошел.
кристина. Дверь закрой.
Отец сидит и смотрит телевизор.
Место: Перед домом стюардессы. Машина Николая.
Время: Вечер
Персонажи: николай, стюардесса.
Николай сидит в машине.
Из подьезда выходит Стюардесса и садится в машину.
она. Я вызывала на одиннадцать.
николай. Ночь, быстро доедем.