а ты бил
чтоб не ты боялся
а тебя боялись
и чтоб из любого дерьма мог выбраться?
не то что петька тимофеев…
я сказал: да
он сказал: хорошо.
тогда завтра утром ты встанешь ни свет ни заря
сам почистишь зубы, сам оденешься,
сам приготовишь и сьешь кашу,
и сделаешь это так тихо,
чтобы мать не проснулась.
я буду ждать тебя на дворе.
потом он затянулся, выдохнул дым
и сказал: “если заорешь – я тебе череп раскрою”.
и затушил сигарету мне об лоб.
и я молчал
больно было
но я молчал
“вот и утром
так же тихо все сделаешь” – сказал Николай Федорович
и ушел в дом.
а утром я встал ни свет ни заря
и все сделал как он велел.
АРТАНЯН
а мама?
АРАМИС
мама не проснулась.
АРТАНЯН
и ты ее больше не видел?
АРАМИС
нет
АРТАНЯН
и ты не жалеешь?
АРАМИС
нет
АРТАНЯН
а что было потом?
АРАМИС
а потом Николай Федорович и я сели в поезд
пропахший гарью поезд
и поезд этот тогда показался мне огромным чешуйчатым
драконом
перенесшим меня в чудесный город
город с дворцами
широкими проспектами
и красной крепостью
но затосковал я по маме
и словно слышал
как зовет она меня как сирена
и понял Николай Федорович мою тоску
и сказал мне Николай Федорович:
забудь о маме
теперь твоя мама – королева Ирина Петровна
теперь ты будешь борцом
борцом за справедливость
за любовь
за жизнь
за добро
Ирина Петровна – она одна.
а нас много.
поэтому наша жизнь – пшик и вжик
а ее жизнь – зеница ока
но несмотря на то что у нее одно тело и много дел
каждому она дарит немного своей любви
которой у нее много
АРТАНЯН
а потом?
АРАМИС
я видел Ирину Петровну
один раз в жизни я видел Ирину Петровну
меня привели к ней
поцеловать ей руку
она посмотрела на меня своими бездонными
изумрудными глазами
и сказала: “одна на всех”
а я ответил ей: “и все за одну”
и она коснулась рукой моей щеки…
вот так…
АРТАНЯН
а потом?
АРАМИС
а потом она сказала: “сынок, сходи в булочную
за хлебом.
а то жрать охота,
а колбасу положить не на что”.
и я пошел в булочную. за хлебом.
и было это моим первым заданием.
и принес я ей батон нарезной.
и отломила она краюху и дала мне.
и сказала: “камо грядеши”
и ел я этот хлеб.
и чуял я вкус странный и запах.
и вспомнил запах пота отцовского.
и кровь потекла из рта у меня
и вынул я в десну вонзившийся
маленький коловратик отцовский железный,
на шее у него всегда висевший.
но не заплакал.
я хорошо помню этот момент –
я смотрел на коловратик этот
и так ясно вдруг все стало…
что ничего не пропадет
никуда ничего не пропадет
что все в нашей жизни остается
никуда ничего не девается
все – каждая секунда – она где-то там наверху
учитывается
и все ненапрасно. понимаешь?
все не случайно и все ненапрасно
ПОРТОС
я родился и рос
в маленьком городе
там был один завод
и семь ларьков
город на семи ларьках – как шутили мы
мама работала в аптеке
и всегда приносила домой много вкусных лекарств.
папа был капитаном дальнего плавания
правда там моря не было
но у него были и фуражка и компас…
и когда дул зюйд-зюйд-вест,
он уходил в море.
а я шел гулять по городу
я любил гулять по городу.
однажды я вот так как всегда шел по городу
и смотрю из асфальта торчит херь какая-то
я остановился
посмотрел
и дернул эту херь
я дернул эту херь
и жизнь моя изменилась навсегда
причем я не знаю – зачем я дернул ее
там не было надписи “не дергай эту херь”
если б была – тогда да.
тогда не дернуть было бы невозможно
но надписи “не дергай эту херь” там не было
а я все равно дернул
я дернул –
и из под земли вдруг выросла огромная херь
огромная металлическая херь
она вся сверкала на солнце
и была похожа
на гигантской магический кристалл
это был какой-то блять миядзаки наяву
и оттуда – из нее, из самой хери – вышел
Николай Федорович Ермилов
и сказал громовым голосом:
это ты дернул херь?
я сказал: да
он сказал: ты пацанчик случайно обнаружил
Великий Секрет
как тебя зовут?
– миша – сказал я, хотя звали меня петя
миша…
теперь ты должен выбрать
либо ты умрешь за херь
либо присоединишься к нам,
Хранителям Секрета
я не хочу умирать за херь – казал я
тогда ты должен забыть маму
а папу? – спросил
папу можешь продолжить помнить на память
а маму должен забыть
почему? – спросил я
потому что мама – это соблазн.
а папа – это абстракция
потом он спросил:
что такое жизнь, знаешь?
не знаю – сказал я.
жизнь – это печенька – сказал он.
и достал из кармана печеньку
она свежая поначалу. и тогда она хрупкая.
и легко ломается.
но проходит время
и если никто не сьел эту печеньку
она черствеет
и твердеет
и становится твердая
как камень
и этим камнем можно сокрушить Зло
АРТАНЯН
а что было потом?
ПОРТОС
а потом он произнес заклинание.
и я стал превращаться.
я превратился в колю
потом в васю
потом в диму
потом в катю
потом в федора
потом в машу
потом в сашу
и наконец я превратился в мишу
так, совершив череду превращений,
стал я не тем чем был оставшись тем же
АРТАНЯН
а потом?
ПОРТОС
а потом Николай Федорович лишил меня внутреннего мира.
он припал своими губами к моим губам
и высосал из меня мой внутренний мир.
и мне перестали снится сны.
запомни – сказал Николай Федорович.
сны – это забой.
шахтерский забой.
каждую ночь ты спускаешься в шахту сновидений, дробишь породы, вылезаешь под утро, грязный, в душ отправляешься, усталый, день кое-как проводишь, чтобы вечером снова ехать на лифте в скважину, и там в коридорах черных, дробить породы. и так всю жизнь.
я избавляю тебя от снов! – сказал Николай Федорович.
и нажал мне пальцами на глаза мои.
сильно сильно.
и глаза мои стали синими как синяки
и никогда я больше не видел снов.
да и вообще зрение потерял
АРТАНЯН
а как оно вернулось?
ПОРТОС
кто?
АРТАНЯН
зрение?
ПОРТОС
оно не вернулось.
оно больше не вернулось
АРТАНЯН
и ты стал слепой?
ПОРТОС
я стал незрячий. слово незрячий образовано
из двух слов – живучий и не зря! понял?
незрячий – это живучий не зря!
АРТАНЯН
вот оно что!
ПОРТОС
а потом Николай Федорович влез в ошейник,
привязал к ошейнику поводок
и дал его мне в руку
и стал моей собакой-поводырем
и привел он меня на вокзал
и сели мы в поезд
пропахший гарью поезд
и поезд этот лязгал и гремел
и показался мне огромным чешуйчатым драконом
поглотившим меня
и понесшим меня в своем чреве куда то
куда летим-то? – спросил я Николай Федоровича
в чудесный город – пролаял он.
город с дворцами
широкими проспектами
и красной крепостью.
но затосковал я по маме
и словно слышал
как зовет она меня как сирена
и понял Николай Федорович мою тоску
и сказал мне Николай Федорович:
забудь о маме
теперь твоя мама – королева Ирина Петровна
теперь ты будешь борцом
борцом за справедливость
за любовь
за жизнь
за добро
и служить будешь Ирине Петровне
тебя примут в мушкетеры
и твое сердце станет черствым как печенька
АТОС
мама была красивая
а папа был необычный
у папы было 17 пальцев
он был мутант…
и гений…
пианист-виртуоз,
а работал простым киномехаником. в клубе.
у нас был клуб сельский в совхозе нашем.
бывший храм. на горе.
мы называли ее храмовой горой.
нашей храмовой горой.
в том клубе кино крутили.
а еще там клавесин стоял заброшенный
и отец на нем играл после сеансов.
так странно было
вечерами
над деревней нашей вдруг разносились звуки клавесина
коровы слегка поднимали головы,
лошади переставали фыркать,
и мама говорила: мой милый мутант опять играет
доницетти…
папа играл чижика-пыжика.
но маме говорил, что это доницетти.
просто он любил маму
и мама любила его
и я любил их обоих.
но обидно мне было за отца.
и однажды я сказал папе: папа, папа
почему не поедешь ты в москву
и не победишь всех евреев на конкурсе чайковского?
а папа мне сказал: знаешь сынок
из чего состоит музыка?
– нет
– из семи нот, сынок,
музыка состоит из семи нот
до
ре
ми
фа
соль
ля
си
а жизнь – она та же музыка
она состоит из семи грехов
семи смертных грехов
и из этих семи смертных грехов
как из семи нот
рождаются великие мелодии.
великие мелодии
и великие жизни…
– почему же твоя жизнь проста как чижик-пыжик? –
спросил я –
ведь ты виртуоз,
ты – гений-мутант?
ты мог бы сыграть такую мелодию жизни…