М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, Доренко вообще – только он на это и имеет право. Только у него торговая марка – кто еще может…
С. БЕЛКОВСКИЙ: Родом из Бразилии, да?
А. МИТРОФАНОВ: Даже здесь я считаю – перешел границу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте мы сейчас все-таки еще раз поговорим о перевороте, о котором пишет Доренко. На мой взгляд, если человек описывает любой сценарий переворота – любой… В художественной форме, а мы знаем очень много есть книг таких, даже у нас изданных, и наших авторов, российских… То я считаю, что власть в каком-то виде, виртуально, должна подойти к Доренко и сказать – парень, огромное тебе спасибо, что ты нам показал такую схему. Мы обратим на это внимание, и хотя эта атомная станция не работает с 2003 г., мы посмотрим на те, которые работают, и вообще огромное тебе спасибо. Ты сам придумал? Он скажет – сам. Ну для контроля ударят по почкам – чтобы сказал, сам или не сам.
С. ДОРЕНКО: Нет, но есть станция в Удомле. Мне нужна была южная станция только для ветра Агамемнона – это же знаменитый южный ветер Агамемнона, который Агамемнон из Микен, находясь в Спарте, он же заколол собственную дочку… мне этот Обнинск был нужен только для южного ветра. Если бы мне нужен был северо-западный, питерский ветер, мы бы спокойно взяли станцию в Удомле, Калининскую атомную.
А. МИТРОФАНОВ: А это уже серьезнее, кстати.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Евгений Алексеевич, я просто не понимаю – какие могут быть претензии?
Е. КИСЕЛЕВ: У меня нет претензий.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет. Я вот не понимаю г-на Митрофанова. Вот пытаюсь понять его, пытаюсь постичь.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Попросил депутатов почитать книжку. Раз в жизни.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Человек описывает сценарий переворота…
А. МИТРОФАНОВ: Я хочу вам сказать. 10 лет назад, когда Жириновский посещал Париж, все смеялись над тем, что он говорил – что это арабский город, что тут одни скоро арабы будут жить. И, кстати, и Евгений Алексеевич по нему проходился – что он ксенофоб, и так далее.
Е. КИСЕЛЕВ: А что – нет?
С. БЕЛКОВСКИЙ: Конечно – нет. Мы-то знаем, что – нет.
А. МИТРОФАНОВ: Но прошло 10 лет, и сценарий запущен. Он же правду говорил. Ну почему… вы понимаете… и так же Сергей написал книгу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так что же вы так же горячо не говорите о Доренко, когда он тоже говорит…
С. БЕЛКОВСКИЙ: Предлагаю лозунг: Доренко – это Жириновский сегодня. Все в Париж.
А. МИТРОФАНОВ: Нет, я про другое говорю. Что все эти художественные… Государство серьезное должно относиться с крайней степенью тревожности к любым сигналам. Если они беспокоятся за государство.
Е. КИСЕЛЕВ: Так тогда спасибо надо сказать г-ну Доренко.
А. МИТРОФАНОВ: Ну понимаете, можно в узком кругу сказать ему спасибо, а книгу конфисковать – вот, что бы я сделал.
Е. КИСЕЛЕВ: Вот-вот. Подошли, наконец, к оргвыводам.
А. МИТРОФАНОВ: Да. Я просто бы ее выкупил бы, забрал бы, убрал с рынка.
Е. КИСЕЛЕВ: Конфисковать.
А. МИТРОФАНОВ: С ребятами из издательства «Ад-Маргинум» провел бы беседу, а Сергею бы позвонил и сказал: «Сергей, ты что, вообще?..»
С. БЕЛКОВСКИЙ: Сергей, сколько стоит розничная цена книги? Сколько цена экземпляра?
А. МИТРОФАНОВ: Ты что там насчет Александровки, Ларисы, ты что, по понятиям как ты действуешь, ты что?
С. БЕЛКОВСКИЙ: Нет, давайте по схеме Путина – «Газпром» должен выкупить весь тираж по максимальной цене. По-хорошему нужно поступать. Причем тираж должен быть переоформлен на офшорную компанию.
А. МИТРОФАНОВ: Понятно, значит, где-то в 50 раз.
С. БЕЛКОВСКИЙ: И поэтому в тайной библиотеке «Газпрома», в комнате отдыха А. Б. Миллера будет стоять весь тираж, и прекрасные грации будут читать на ночь.
А. МИТРОФАНОВ: И издательство надо купить.
С. БЕЛКОВСКИЙ: И переименовать его в «Рай-Маргинум».
С. ДОРЕНКО: Выходит, что человек должен, узнав что-либо, в данном случае даже придумав что-либо в высшей степени очевидное или на основе того, что мы знаем все – из интернета. У меня даже нет телевизора в доме, между прочим. Но на основе того, что я знаю из интернета, человек пишет, и он должен прямо с этим текстом, с этой рукописью, не ходить ни в какой «Ад-Маргинум», соответственно, а идти в приемную ФСБ – так получается? Потому что предупредить важно, но нельзя в публичном поле. Вот знать бы хорошо, но нельзя, чтобы все это могли обсуждать. Но это азиатчина.
А. МИТРОФАНОВ: Почему азиатчина?
С. ДОРЕНКО: Азиатчина.
А. МИТРОФАНОВ: Ну смотрите – произошла трагедия в Англии, взрывы известные. Посмотрите, какая была политкорректная картинка. Какая была… значит, была такая жесткая команда – никаких трупов. Что сейчас во Франции происходит? Закрыли информацию со вчерашнего дня про эти самые… там пятой новостью все идет, все эти самые… ну всякая страна себя предохраняет, когда она видит проблемы – зачем ей проблемы, понимаете? Это нормально. Увидишь проблемы эти, но не нужно… ведь читают не только интеллектуалы. Читают и козлы такие книги.
С. БЕЛКОВСКИЙ: А также быдло, как говорил Анатольевич.
А. МИТРОФАНОВ: Просто козлы, которые действительно узнают про станцию в Удомле. Не все про нее знают. Не все знают, что есть… я имею в виду из маргинальных людей. Маргинальные люди прочитают, скажут – елки-зеленые, а что, такой сценарий возможен? У них дальше детского сада не шло по сценарию никак – а тут атомная станция. Интересная история, так сказать.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Маленькие дети, ни за что на свете не ходите в Удомлю гулять…
Е. КИСЕЛЕВ: Есть какие-то недобитые террористы, которые сидят и планируют подобного рода теракты, они как раз знают и про станцию в Удомле, и про другие станции, и про многие другие вещи.
С. БЕЛКОВСКИЙ: И острый галльский смысл и сумрачный германский гений – как сказал Доренко в молодости.
А. МИТРОФАНОВ: Они знают, здесь вопрос в другом. Здесь динамичная картинка. Здесь же не только то, что там захватят они станцию, или что. Посмотрите – там описано, как в Москве начинается паника, а мы помним элементы этой паники в 1993 году.
Е. КИСЕЛЕВ: А что, неправдоподобно описано?
А. МИТРОФАНОВ: Нет, а что, цель – правда? Вот мы большевики в этом смысле. Мы должны творить виртуальную реальность, а не описывать ее. Это же… вы же не «записчики», которые сидят в монастыре и пишете эти самые… летописи. Вы же занимаетесь идеологией.
Е. КИСЕЛЕВ: Сергей Леонидович выступил в жанре утопии, или антиутопии. Я не знаю.
С. ДОРЕНКО: На Каширке столб падал – это было. Вся Москва стояла – один столб падал. И там же, на Каширке, закладывали на автобусной остановке взрывчатку – все помнят. Слушайте, все это было. Я же не марсианин, который прозревает будущее в действительности. Это все было. Вот один столб парализовал движение в Москве. А если два на каждом шоссе – тогда чего? Вот как мы гарантированы от этого? И я спрашиваю нас тоже, нас всех.
А. МИТРОФАНОВ: Зачем вообще об этом говорить?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому что столбы падают.
А. МИТРОФАНОВ: Я согласен, что есть куча опасных объектов в Москве, я могу еще более сценарии крутые рассказать. Но никогда не буду этого делать.
С. ДОРЕНКО: Но почему? Ну это факт, что аммиак завозят на мясокомбинаты вагонами, цистернами. Цистерны с аммиаком стоят в Останкине и так далее.
Е. КИСЕЛЕВ: И уже был случай, когда утек этот аммиак.
С. ДОРЕНКО: Ну.
А. МИТРОФАНОВ: Есть станции хлорирования в Москве – ну все…
С. ДОРЕНКО: Все уже известно.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Мы переходим уже в передачу о чрезвычайных ситуациях.
А. МИТРОФАНОВ: Да.
Е. КИСЕЛЕВ: Мы не про это изначально говорили.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Имени Сергея Кожугетовича Шойгу.
А. МИТРОФАНОВ: Да, но все равно надо понимать…
С. БЕЛКОВСКИЙ: А это уже бесплатная пропаганда «Единой России».
С. ДОРЕНКО: Я бы хотел, вернувшись к перевороту сказать, что я не согласен со Стасом Белковским в том, что Запад гарантирует – они обналичат, все уедут, и так далее. Мне кажется это абсолютно иллюзорным.
А. МИТРОФАНОВ: Ничего не гарантирует.
С. ДОРЕНКО: Потому что Запад абсолютно динамическая стабильность, а не некая статическая. Вот они договорились с республиканской партией США – предположим. Это можно предположить, но западные демократии, к счастью, абсолютно неоднородны. То есть, можно договориться с одним человеком, но поскольку там 20–30 стран, нельзя со всеми договориться. Нельзя договориться с демократической партией США, нельзя договориться еще с кем-то в судах.
А. МИТРОФАНОВ: А потом у Запада всегда четкий подход. Если человеку власти – они кивают, и так далее. Как только ты ушел от власти – это было и с Руцким, и со всеми…
С. ДОРЕНКО: Как они выйдут?
Е. КИСЕЛЕВ: И даже бывшие союзники не получали никакой помощи от Запада. Вспомним иранского шаха – ближе союзника не было, а его никуда не пустили, и пришлось ему возвращаться в Египет.
А. МИТРОФАНОВ: Абсолютно согласен. А история с Пиночетом? Ну это вообще чудовищная…
Е. КИСЕЛЕВ: История с Пиночетом, с Маркосом.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Станислав Белковский, пожалуйста.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Я, собственно, нисколько не спорю с тем, что сейчас сказали уважаемые коллеги – да, я не считаю, что их безопасность на Западе гарантирована. Более того, у них будет много проблем. Я просто говорю, что это не те люди – ни по жизненному заданию, ни по масштабу личности, ни по способу мышления, которые собираются брать на себя ответственность за страну в долгосрочной перспективе. И этот тяжелейший груз проблем, который стоит сегодня перед Россией, – а он огромен, – нести за черту 2008 г. Они будут делать все возможное, чтобы спастись на Западе. И вполне возможно, что не спасутся. Потому что человек должен выбрать власть или деньги. Что для него: деньги – инструмент для обретения власти или власть для обретения денег. Для этих людей власть – для обретения денег. И свобода для них – это избавиться от России. Поэтому они будут делать все возможное в этом направлении, насколько хватит их не очень больших способностей. Да, вполне возможно, что они окончат жизни в западных тюрьмах, а может быть, и в тюрьмах России – все может быть. Но они будут делать все возможное, чтобы этого избежать, и подобно Остапу Ибрагимовичу Бендеру, другому известному герою произведения Доренко – будут пытаться с бронзулетками и со всем перейти границу, избежав встречи с проклятыми паразитами.