нария (вот на что намек — на печальную судьбу супругов Чаушеску, расстрелянных в ходе антикоммунистического восстания. — О.М.) Мы уверены, что и народы России, показавшие свою политическую зрелость 20 января и 10 марта, не позволят задушить демократию и защитят ее сплоченными, организованными и вместе с тем исключительно мирными акциями.
Главное — не дать себя запугать! Помните, что победившая реакция безжалостна и мстительна к любым оппонентам, в том числе нерешительным и непоследовательным… Да и вся политика союзного руководства в корне противоречит интересам почти всех слоев населения, в том числе и тех, кто носит мундиры и шинели».
Между тем, как и ожидалось, власть в преддверии 28 марта вынашивала вполне серьезные намерения. В город были введены дополнительные силы милиции, подразделения внутренних войск и даже армейские подразделения, внушительная военная техника. Вот как описывали это корреспонденты агентства «Постфактум»:
«На Пушкинской площади находятся сотрудники милиции и техника — 42 грузовика, четыре машины с надписью «Огнеопасно» и два водомета. В Козицком переулке находятся еще шестнадцать автомобилей с надписью «Огнеопасно». Военные расположились также на Тверской улице возле гостиницы «Интурист», на Красной площади, улице Огарева. Пешеходные подходы к Манежной площади по Тверской улице перекрыты милицией. Кремль оцеплен. Во дворе факультета журналистики МГУ (проспект Маркса) находится водомет. Сотрудники милиции находятся также на Советской площади… В 16–30 от станции метро «Площадь Революции» к Кремлю направилась большая колонна военных. Возле Красной площади расположились четыре машины «Скорой помощи»… В 16–50 движение по улице Тверской у Пушкинской площади было перекрыто. Движение преградили люди в защитной форме со щитами и дубинками… Милиция и войска в 16–40 перекрыли Исторический и Кремлевский проезды».
Непосредственно 28 марта обстановка в столице с самого утра сложилась напряженная. Хотя, как уже говорилось, 25-го и 26-го и были приняты грозные постановление и указ, истинные намерения властей, — каким образом они будут использовать втянутых в город «правоохранителей», — до последнего момента были неясны. Никто не мог исключить, что им будет отдан приказ стрелять, избивать, давить… В конце концов есть какая-то логика в решениях и действиях. Логика последних месяцев вполне допускала (и даже требовала) жесткого разгона демонстрантов и митингующих, ареста организаторов… Какое решение примет Горбачев?
Город бурлил почти с самого утра. То здесь, то там возникали группы манифестантов с транспарантами, российскими флагами, пытающиеся прорваться поближе к Манежной площади — традиционному в ту пору месту, где проводились народные веча, — или вовсе к Кремлю.
Происходили даже одиночные выступления. Как сообщал корреспондент «Постфактум», водитель 31-го московского автокомбината Роман Жуков около часа дня встал на углу Тверской и Моховой, возле гостиницы «Националь» (это край Манежной площади), с лозунгом: «Я требую отставки Горбачева, он довел страну до того, что жрать нечего».
Некоторым журналистам — и российским, и иностранным, — удавалось просочиться сквозь цепи милиции и солдат, опоясавших центр Москвы.
«Мы проникли сквозь все эти редуты президента и премьера, как и зарубежные коллеги, — писали корреспонденты «Российской газеты». — Им было смешно. Нам — стыдно… Мы ходили вдоль воинских и милицейских цепей. Старый солдат — полный кавалер ордена Славы — общался со своими боевыми потомками на суровом фронтовом языке. Пожилые, плохо одетые женщины стыдили: «Бессовестные вы! Нет бы работать — так против народа идете…» Невыспавшийся милицейский капитан огрызался: «Этот Павлов такой же мой, как и ваш. И Горбачев — тоже». А представители «так называемых демократов» (употребим любимый термин Михаила Сергеевича) успокаивали людей и просили никого не оскорблять. Люди, мол, выполняют приказ, они такие же служащие, как любой из тех, кто заполнил 28 марта все прилегающие к центру улицы, площади и переулки».
«В 16–50, - сообщало агентство «Постфактум», — манифестанты от гостиницы «Националь» и Госплана двинулись к гостинице «Москва», на Манежную площадь. В 17–15 военнослужащие с пластиковыми щитами и дубинками оттеснили митингующих на Тверскую улицу, применив при этом силу… В 18 часов возле кинотеатра «Художественный» на Калининском проспекте собралась толпа численностью около полутора тысяч человек. Часть из них вышла на проезжую часть, при этом движение транспорта со стороны Манежной площади продолжалось. Путь группе преградила милиция и грузовые автомобили. На протяжении Калининского проспекта от метро «Арбатская» до Манежной площади все переулки преграждены и заполнены техникой — автомобилями внутренних войск и Советской Армии.
В 17 часов из Калашного переулка выехал отряд конной милиции и отряд курсантов. Из автобусов, которые находились в прилегающих переулках, вышел отряд милиции в бронежилетах, касках, с дубинками. Группа людей, вышедшая на проезжую часть, была отрезана от остальных манифестантов грузовыми автомобилями, после чего конная милиция оттеснила ее с проезжей части. Участники митинга кричали сотрудникам милиции: «Что вы делаете, вы должны быть с народом!..» Активисты движения «Демократическая Россия», обеспечивающие порядок на митинге, пресекли попытки некоторых митингующих бросать камни в конную милицию».
Вечером 28 марта состоялись уже настоящие многотысячные митинги и шествия. Это было уже второе за короткий срок мощное антигорбачевское выступление. Сигнал, который митингующие посылали Горбачеву, был очевиден, — их целью было показать, что так легко реализовать свои намерения прижать демократию, стремление России и других республик к свободе и самостоятельности, не удастся, что реакционным силам, на которые он решил опираться, противостоят другие силы, не менее сильные.
Один из митингов начался в половине седьмого вечера на Калининском проспекте вблизи Арбатской площади. Ораторы — в основном депутаты российского парламента и Моссовета, лидеры движения «Демократическая Россия», — требовали отставки Горбачева, отстранения КПСС от власти, проведения выборов российского президента, грозили, если Ельцин будет снят с поста председателя российского парламента, организовать всероссийскую политическую стачку, призывали солдат не стрелять в народ.
− Главный правонарушитель и преступник — президент Горбачев, — сказал депутат российского парламента капитан милиции Юрий Лучинский. И добавил, обращаясь к своим коллегам-милиционерам:
− Горбачев заставляет вас, оставив горячие места столицы, охранять свою коррумпированную хунту. Наступает момент, когда милиция должна сделать для себя выбор: быть с преступниками или быть с народом. Если завтра вас заставят давить конями и бить палками свой народ, делайте свой выбор, каким бы тяжелым он ни был.
Затем митингующие направились колонной по Садовому кольцу в сторону площади Маяковского, где уже шел другой митинг, также организованный «Демократической Россией».
«Российская газета»:
«Встало движение на Тверской и Бульварном кольце. Прочные «пробки» начали закупоривать столицу. Но ехавшие в городском транспорте не возмущались, а присоединялись к участникам митингов… Встал транспорт и на Садовом. Водители дружно нажимали кнопки звуковых сигналов, приветствуя растянувшуюся на полкольца манифестацию…»
Когда участники обоих митингов слились, число участвующих, как считают организаторы, достигло 500–700 тысяч человек. Милиция, как всегда, приводила потом несколько меньшую цифру. В любом случае это было одно из самых многочисленных народных выступлений, какие проходили в Москве в конце 1980-х — начале 1990-х годов.
Здесь снова звучали призывы добиться от властей прямых выборов российского президента, за что проголосовали люди на референдуме. И одновременно — провести выборы руководителей исполнительной власти на местах. Причем — не позже, чем в мае.
«Российская газета»:
«Если центр добивался этого — узнать отношение к себе, — своей цели он достиг куда вернее, чем на референдуме. А характер выступлений? «Ельцину и свободной суверенной России — да!», «Горбачев…» Здесь мы вынуждены поставить отточие, чтобы не быть обвиненными в нарушении закона о защите чести и достоинства президента».
Как поведет себя дальше власть, Горбачев? Поскольку, повторяю, это было никому не известно, в речах выступавших то и дело прорывались тревожные ноты.
− Возможен такой вариант развития событий, при котором нам запретят проводить митинги, — сказала депутат Галина Старовойтова, — поэтому мы должны создавать стачкомы и другие формы защиты российского правительства.
Говорили, будто существует какой-то секретный план, согласно которому власти намереваются сбить спутник, транслирующий передачи «Радио России».
По окончании митинга, — около восьми вечера, — организаторы попросили собравшихся «не поддаваться на провокации» и не идти в сторону Манежной площади, как призывали некоторые. Однако несколько тысяч участников митинга все же направились туда. Часть из них была остановлена на Пушкинской площади милицией и внутренними войсками, за рядами которых виднелись водометы. Другая часть прорвалась… Позже приводились свидетельства, включая фото- и видеосъемки, что после окончания митинга людей избивали и на Манежной, и в других местах города…
Все же, если сравнить с настроениями и тревожными ожиданиями, какие были в начале дня, — его завершение было не таким уж драматичным. Могло быть гораздо хуже.
В условиях, когда Москва бурлила, Съезду народных депутатов РСФСР, открывшемуся в этот день, трудно было проходить нормально. Достаточно напомнить, что в манифестациях участвовали депутаты от «Демократической России», которым пришлось разрываться между митингами и заседаниями Съезда.