Так обожает ужасное чудовище... — страница 35 из 59


- Давайте встретимся завтра и проверим разорвалась ли клятва, - посмотрев в окно, я увидела, что как раз приехала скорая. Отлично. Значит, я могу уходить. Я желала этого с того момента, как оказалась в этом кабинете. Как вдохнула запах Тейлора и, наполняясь им, ощутила себя так, словно меня выворачивало наизнанку.


Я достала свой телефон из кармана сарафана.


- Вернее, чтобы почувствовать осталась клятва или нет, мне не нужно быть рядом с вами. Поэтому завтра мы увидимся лишь в том случае, если клятва все еще будет действительна. Пожалуйста, продиктуйте свой номер телефона.


Даглас произнес его, а я записала.


- Завтра, если клятва не разорвется я напишу вам. Но давайте постараемся и сделаем все, чтобы не было ни завтрашней встречи, ни моего сообщения вам.


Тейлор ничего не ответил. Он опять закрыл глаза. Молча курил. О чем-то думал. Судя по всему, уже сейчас делал все, лишь бы я ему завтра не написала.


Я развернулась и, решив даже не прощаться, пошла к двери. Вышла в коридор и побрела прочь.

Глава 18 Любовь


Когда я вернулась во дворец и поднялась в башню, в которой временно обитала, увидела там Жреца. Он еще не спал. Сидел в гостиной и с закрытыми глазами опять что-то слушал в наушниках. При этом лениво поставив локоть на деревянный подлокотник дивана и подперев голову кулаком.


- От тебя несет королевской кровью, мокрица, - он вынул один наушник, но глаза так и не открыл. - Ты решила убить Тейлора и таким образом избавиться от клятвы? Тяжелых путей не ищешь?


- Он руку поранил и я пыталась убрать кровь, - опустив голову, я окинула себя взглядом. Чуть ли не половина моего белоснежного сарафана была алой. Следовало искупаться и переодеться.


- Интересно вы разговариваете, - Жрец вернул наушник в ухо и по его голосу было более чем понятно, что ему глубоко все равно. Для себя он наш разговор интересным не считал.


- Клятва все еще есть?


Он опять вынул наушник, давая понять, что мой вопрос не расслышал.


- Я спросила о клятве. Она еще не разорвалась?


- Нет, - Жрец вернул наушник в ухо, а я поджала губы. Наверное, стоит прекращать верить в чудеса и понять, что клятва так просто не исчезнет. На это, как минимум, нужно время и старания.


Я прихватила в своей комнате одежду и пошла в ванную. Привела себя в порядок, после чего вернулась в зал. На этот раз Жрец вообще никак не отреагировал на мое появление, из-за чего я решила сесть рядом с ним. Стоило это сделать, как сердце тут же забилось быстрее. Взволнованно. С трепещущими перерывами и я, положив ладони на коленки, повернула голову. Посмотрела на парня. Любовалась им. Тем, как он сейчас хмурился. Его светлыми, растрепанными волосами, которые в последнее время отросли. Смуглой кожей, грубыми, но до невозможности привлекательными чертами лица.


На самом деле, я хотела поговорить с ним о некоторых родах, но не посмела прервать это мгновение. Наоборот, окунулась в него. Вспомнила о тех днях, когда волосы Жреца были значительно короче. По бокам и сзади вообще был ежик, по которому хотелось провести ладонью. Интересно, кто его стриг? Какая девушка прикасалась к волосам Жреца?


Против воли меня кольнула ревность. Мне не хотелось, чтобы его волосы хоть кто-то трогал. Вообще всего его.


Я боялась этого.


Странное чувство. Неординарное, но очень сильное. Понимание того, что этот парень уже стал для меня центром целой вселенной, а вселенная неприкосновенна. Для меня недоступна и понимание того, что другие девушки могли прикасаться к нему, сразу же источалось болью. Мою вселенную забирали у меня. И это страшно. Судорожно. На разрыв больно.


Я привыкла сама себе не принадлежать. С детства росла с пониманием того, что хочу я этого или нет, но после совершеннолетия выйду за парня, которого и не знала. Просто потому, что обязана это сделать. Банальные правила договорного брака, которыми были пропитаны обычаи аристократов.


И мне было все равно. Не имея другого выбора, я расставила приоритеты и действительно привыкла, а теперь из-за Жреца ненавидела все это, ведь впервые в жизни встретила того, с кем хотела бы быть.


И сейчас, смотря на него, я многое представляла. Как мы могли бы утром гулять в парке. Пить кофе. Возможно, даже держаться на руки. Во всяком случае, мне бы этого хотелось. Жрец не особо вязался с чем-то романтичным. Вернее, он такому вообще противоречил, но у меня внутри все вспыхивало мурашками просто от мысли, что он мог наклониться и поцеловать меня в щеку.


Я опустила взгляд и посмотрела на его огромные, массивные руки. Интересно, как он ими обнимает?


Немного подняв взгляд, я им скользнула по шее Жреца, которая сейчас частично была скрыта воротником кофты. После этого посмотрела на его скулы и, наконец-то на губы. Жутко покраснела, поерзала. Окинула взглядом его ресницы, густые брови, некоторые особенно торчащие пряди волос.


- Прекрати, - я вздрогнула от жесткого голоса Жреца. Он достал наушники и раздраженно положил их в карман штанов.


- Я не смотрю на вас, - я тут же отвернулась, помня то, как он положил ладонь мне на лицо и таким образом поймал на лжи. К чему-то такому я уже была готова.


- Я, блядь, не об этом. Любить меня прекрати.


Я замерла. Если в мире и существовали слова, которыми можно было сбить с ног, то последняя фраза Жреца была из их числа.


Я очень медленно, оторопело обернулась и нервно улыбнулась.


- О чем вы? Я вас не люблю. Вы говорите какую-то глупость. То есть, как человека, да, но…


- Я все чувствую, мокрица. Или ты все равно продолжишь отрицать? Давай разговор напрямую. Или ты трусливая?


- Что именно вы чувствуете? – мой голос дрогнул. Я чувствовала себя так, словно меня поймали на воровстве, в котором невозможно так просто признаться. Насколько же неловко мне было в этот момент.


- Я улавливаю достаточно, чтобы понять, что ты в меня влюбилась и то, что ты постоянно пялишься на меня. Еще твои мысли… Что же ты такое представляешь? Ты же, мокрица, девственница до мозга костей, значит, точно не представляешь, как я тебя трахаю, - мои щеки загорели алым, а Жрец немного наклонил голову набок. – Представляешь, что я тебя лапаю? Нет. Что лезу тебе под одежду? Тоже нет. Что я тебя целую? Уже близко. Целую в шею? Неа. В щеку?


Лицо уже не просто горело. Оно пылало, а при последнем его вопросе, я вовсе ощутила себя, как на электрическом стуле.


- Да, это оно, - сказал Жрец, опять подпирая голову кулаком. – Ты постоянно представляешь, что я целую тебя в щеку. Охуеть, мокрица, тебе, оказывается, много и не нужно. Ты реально девственница не только телом, но и сознанием.


- Прекратите, - я еле сдержалась, чтобы не закрыть лицо ладонями. Я не считала, что мне должно быть стыдно за мои чувства, но Жрец загнал меня в тупик, при котором я была готова сама себе вырыть яму и заживо там закопаться. Все, что угодно, лишь бы избежать этого разговора и неловкости, которая меня сейчас разъедала.


- С радостью. Если ты перестанешь меня любить.


- Вы самый бестактный человек во всем мире.

- Ага. И ты в меня влюбилась, что приводит к выводу - ты самая глупая идиотка во всем мире.


- У вас есть хоть чуточка уважения к чужим чувствам?


- Нет.


- Вы ужасны.


- Опять-таки – ты в меня влюбилась. Все претензии к тебе.


Мне захотелось дать ему пощечину. Сильную. И, возможно, Жрец и это почувствовал, но сидел неподвижно. Даже выглядел так, словно ему было скучно.


А меня разрывало на части. Я и правда очень много думала о нем. Много чего представляла. Да, в моих мыслях мы никогда не заходили дальше, чем просто подержаться за руки, или поцелуй в щеку. Но мне и этого хватало, чтобы ощутить ворох мурашек и трепета в груди.


Вот только, в моих мыслях, Жрец всегда первым брал меня за руку. Первым целовал. А все потому, что я хотела быть любимой и желанной, для того, кого сама любила.


А на самом деле Жрец, оказывается, знал о моих чувствах, но игнорировал их. А когда все же заговорил о них, растоптал. Разбил на части.


Я настолько ужасна? Уродлива? Что со мной вообще не так?


На сознание начали обрушаться волны. Сразу огромные. Угрожающие и сокрушающее. Однозначно и окончательно утверждающие, что я никчемное, страшное существо. Я даже не заметила того, как сгорбилась, словно желала вовсе исчезнуть.


- Это тоже прекрати делать.


- Что я опять сделала не так? – я до боли в пальцах сжала ткань своей юбки.


- Ты захлебываешься в жалости к себе. Или… Нет, ты хочешь сжаться и исчезнуть.


- Так хорошо чувствуете меня?


- Намного хуже, чем других людей, но некоторые твои эмоции слишком очевидны. Бесишь ими.


- Скажите честно, я такая уродливая?


- Причем тут это?


- Леман прямо сказал мне, что будет спать с другими женщинами, а меня вообще не рассматривает, как жену. Вы знали о моих чувствах, но в итоге, можно сказать, что просто поиздевались надо мной. Я как девушка настолько никчемная?


- Ты ошибаешься, если считаешь, что я буду утешать тебя, мокрица, - Жрец ногой оперся о край деревянного журнального столика и, подкурив сигарету, поднял голову, после чего выдохнул дым. – И меньше всего на свете, я хочу обсуждать тебя, как девушку.


- Понятно, - в груди закололо раздирающей болью. Той, которая проникая в глаза, заставила их неприятно покалывать. Желать забиться куда-нибудь в угол и больше никогда из него не выходить.


Я поднялась на ноги, собираясь уйти, но ладонь Жреца легла на мое запястье и достаточно грубо дернула назад, заставляя обратно сесть на диван.


- Хорошо. Я скажу это только один раз – как девушка ты охуена. Я понятия не имею, как ты выглядишь, но улавливаю эмоции других людей. Внешне ты им нравишься. Многих возбуждаешь. Ты супер. Леман еблан. Я тоже. На этом все.