И действительно, люди, которые, как Джеймс, реагируют на болезнь пассивным принятием неминуемой смерти, преждевременно уходят из жизни[115]. Несмотря на то что Джеймс и Питер порождены моим воображением, они легко могли бы быть участниками специального исследования, состоявшегося в 1996 году. Тогда изучали группу пациентов, которые проходили реабилитацию после сердечного приступа. Ученые обнаружили, что оптимисты, подобные Питеру, больше тренировались, чаще добивались снижения веса и таким образом понижали общий риск рецидивов. Они также с большей готовностью принимали витамины и придерживались диет с низким содержанием жиров[116]. Результат: оптимисты живут дольше[117].
Пессимисты, напротив, умирают в более молодом возрасте. Это было установлено и в другом исследовании, где изучали тысячу здоровых людей старше пятидесяти лет. Что убивает пессимистов? Судя по всему, они имеют больше шансов, чем оптимисты, безвременно погибнуть в результате несчастных случаев и насилия: на их долю чаще выпадают автомобильные катастрофы, производственные травмы, несчастные случаи на воде и убийства. Почему безрадостный взгляд на жизнь приводит к трагической смерти? Представляется, что пессимистичное мироощущение способствует рискованному поведению: пессимисты думают, будто им нечего терять[118].
Оптимисты рисуют себе прекрасное будущее и не желают уходить в мир иной. Секрет положительной связи между оптимизмом и здоровьем состоит в том, что оптимисты с осторожностью идут на риск. Они это делают, только если потенциальная угроза здоровью незначительна и/или вряд ли их коснется[119]. Они не будут воздерживаться от разговоров по сотовому телефону из страха перед опухолью головного мозга, поскольку связь между одним и другим не доказана. С другой стороны, оптимисты реже курят, потому что курение – одна из научно обоснованных причин возникновения рака легких[120]. Другими словами, оптимисты берегут свои психические и физические ресурсы для значимых опасностей.
По определению оптимисты – это люди, которые имеют положительные представления о будущем: они думают, что будут успешны в жизни, установят прекрасные взаимоотношения с другими, останутся здоровыми и счастливыми. Поскольку оптимисты ждут только хорошего, у них меньше субъективных причин для беспокойства и отчаяния. Что в результате? Они менее тревожны и легче адаптируются к стрессовым ситуациям, будь то выкидыш или, напротив, рождение ребенка, рак или СПИД, поступление на медицинский или юридический факультет вуза[121]. Как следствие, они даже зарабатывают больше. Уровень оптимизма студента первого курса юридического факультета предсказывал, каким будет его доход через десять лет. Рост на один маленький пункт по шкале оптимизма «стоил» дополнительных 33 000 долларов в год[122].
Надежда – не важно, родившаяся внутри человека или пришедшая из внешнего источника, – позволяет людям видеть свои цели и не отступаться от них. Такое поведение в конечном итоге повысит вероятность претворения мечты в реальность. Она принесла «Лейкерс» вторую победу, сформировала уникальные способности Умного Ганса и обеспечила Питеру долгую жизнь после сердечного приступа. Когда наши оптимистичные прогнозы не оправдываются, мы, как участники эксперимента Сары Бенгтссон, просто учимся на своих ошибках и предпринимаем новые попытки. Как гласит старая пословица, все хорошо, что хорошо кончается, а если пока не все хорошо, так ведь еще и конец не наступил.
4. Что общего у Барака Обамы и Ширли Темпл?
Когда личный оптимизм сталкивается с социальным унынием
«Волна оптимизма охватывает нацию!» – кричали газетные заголовки. И она охватила. Опросы свидетельствовали, что 80 % американцев оптимистично оценивали следующие четыре года, 63 % были уверены, что их личное финансовое положение улучшится, 71 % верил, что экономику ждет рост, а 65 % полагали, что уровень безработицы будет падать[123]. Оптимизм царил везде, он не ограничился «страной свободы». Довольно скоро надежда добралась до испанцев, итальянцев, немцев, французов и даже хладнокровных британцев. Из Соединенных Штатов Америки и Европы оптимизм путешествовал через океаны и достиг Индии, Индонезии, Японии, Мексики, Нигерии, России, Турции, Чили, Китая, Египта и Ганы, где, по опросам, люди «зажглись» особенно ярко. Из семнадцати тысяч респондентов, опрошенных BBC и исследовательской компанией GlobeScan, три четверти ожидали перемен к лучшему. Большинство населения пятнадцати из семнадцати государств (от Восточной Азии, Латинской Америки и Западной Африки до исламского мира) согласилось, что ближайшее будущее обещает быть окрашено… да, в розовый цвет.
Что же вызвало такие всеобщие непоколебимые надежды? Когда были эти славные времена? Какие события человеческой истории могли вселить оптимизм в 80 % населения страны, где живут почти 304 миллиона человек, и вдохновлять людей по всему миру? Попробуйте догадаться. Может, дело было во время «бычьего» рынка [124], в 1990-е годы, когда стремительно росли и рынок США, и многие другие мировые финансовые рынки? Может, после падения Берлинской стены, когда демократия, казалось, победила и люди всего мира вскоре получили доступ к интернету? А может, всеобщий оптимизм и восторг последовали за окончанием Второй мировой войны, победой, которая дала чувство облегчения миллионам жителей Земли? Или после высадки человека на Луну в 1969 году, когда люди почувствовали, что наконец покорили Вселенную?
Ответ: нет, нет, нет и… нет. Оптимизм не захлестнул мир настолько беспрецедентно во времена финансовой стабильности, экономического роста, научных и технологических достижений или мира во всем мире. Нет, оптимизм распространился в конце 2008 года, когда мы… находились в глобальной депрессии. Соединенные Штаты, в частности, переживали исключительно напряженное время, возможно, один из наихудших периодов своей экономической истории, уступающий разве что Великой депрессии начала 1930-х годов. Кроме того, шла война с террором, и многие американские солдаты сражались в Ираке. Но оптимизм достиг пика, и радостную точку зрения приняли люди по всему миру.
Вы, наверное, уже догадались, кто вселил надежду в американский народ в то унылое время. Сорокасемилетний уроженец Гавайских островов, отец двоих детей, автор книги «Дерзость надежды» – Барак Обама, первый афроамериканец на посту президента США[125]. Как сумел один человек вселить оптимизм в такое множество людей, да еще относительно не их личного будущего (это, как мы знаем, свойственно человеческой природе), а будущего страны, будущего всего мира (дальше я покажу, что такое случается очень редко)?
Дэвид Гарднер вместе с другими журналистами вышел на улицу в поисках ответа на этот вопрос. Он спрашивал людей, почему, по их мнению, Бараку Обаме удалось наполнить страну надеждой. «[Он] несет в Вашингтон, в особенности в Белый дом, новые ценности, новую точку зрения, которых мы не видели там последние восемь лет», – ответила одна респондентка. Другой приписал оптимизм страны «открытости Обамы к иным идеям, его готовности прислушиваться к советам остальных людей»[126]. Несомненно, предвыборный манифест Обамы строился на понятии «изменение», мировоззрение и планы Барака Обамы, символизирующего собой прогресс, сулили стране события, которые могли привести к расширению финансового равенства, стабильности рынка, улучшению международных отношений и многим другим положительным переменам. Все это вместе плюс вызывающая доверие манера поведения, которая многими воспринималась как резкий контраст по отношению к манере его предшественника («он не Буш», сказал один из респондентов), и могло стимулировать оптимистичные ожидания людей.
Тем не менее история на этом не заканчивается. Испытали бы люди такой прилив надежды, такой взрыв оптимизма, если бы Соединенные Штаты не находились в глубоком финансовом кризисе? Поверили бы всем сердцем народы Египта, России и Ганы в то, что улучшение совсем рядом, если бы сотни людей не гибли каждый день в военных действиях? Парадоксально, но ответ отрицательный. Как сформулировал один из отвечавших на вопрос: «[Обама] не может не победить. Он должен победить, потому что мир сейчас действительно зависит от него»[127].
Высокие ожидания относительно нового президента возникают не только в нестабильные времена. После выборов 2000 года 49 % американцев верили, что Джордж Буш станет президентом уровня выше среднего. К концу его первого срока только 25 % сказали, что он таким в самом деле был[128]. Когда Тони Блэра избрали премьер-министром Великобритании, 60 % граждан страны считали, что дела государства пошли на лад. Но к моменту выезда Блэра с Даунинг-стрит показатель довольных упал до 40 %[129]. Возможно, в предстоящие годы мы узнаем, что Обама и вправду заслуживал доверия человечества [130]. Факт, однако, состоит в том, что острая потребность людей в хороших новостях резко повышает позитивные ожидания.
Именно в трудные времена люди особенно оптимистичны. Когда нам худо, мы начинаем отчаянно искать добра, и Барак Обама обеспечил такую возможность. В своей инаугурационной речи он полностью признал, что обстоятельства требуют напряжения сил: