С первым ребенком я так старалась быть хорошей мамой, делать правильно. Кучу книг прочла о психологии. В итоге была жуткая депрессия. Счастья от материнства не было. Было много «я должна», «надо так и так, иначе психотравма у ребенка».
А со вторым решила: главное – это мое состояние. А потом все остальное.
Решаю жизненно важные потребности ребенка (еда, безопасность, здоровье). А дальше делаю то, что хочется мне. Нет сил гулять с коляской – не гуляю. Хочу пить чай – пью. Не бегу к ребенку по первому писку. В итоге как-то все спокойно проходит. И я делаю все для второго ребенка из любви. Потому что мне хочется. Потому что хочется делиться. А не потому, что нужно, надо! Оказывается, любовь дает силы.
Рассказ 71
В прошлом году я второй раз пришла на курс «Дышу и расслабляюсь» в «Гнездо аистенка». Вторая беременность, мне предстояли вторые роды. И конечно, все было уже по-другому. Новый человечек внутри и новая я. На курс я пришла снова за возможностью побыть наедине с собой и малышкой во время практик, чтобы настроиться друг на друга, так как дома постоянно тогда были муж и старший сынок. Очень интересная подобралась группа, и я сразу почувствовала, что могу быть открытой и искренней, мне было очень комфортно.
И все же было то, в чем я где-то в глубине души не признавалась даже самой себе и что не озвучивала на занятиях. Но, как бывает, люди считывают эти «секретики», и вскоре в группе стали шутить про меня, что с таким настроем в роддом я не доеду, залипну на своих красивых обоях в цветочек на кухне и так дома и рожу. Я виделась себе медведицей, вспоминала, как они рожают медвежат зимой и весной уже выходят с подросшими из берлоги. И с каждым занятием все больше сознавала, насколько меня затягивает процесс и как я легко вхожу в трансовое состояние уже без особых техник.
Я лелеяла мысль о домашних родах. Мне этого хотелось, и в то же время, осознавая всю ответственность, я не рассматривала это как единственный и категоричный вариант. Фактически я готовила себя к любому сценарию. Проходила обследования, проверяла анализы, чтобы быть уверенной, что с медицинской точки зрения явных противопоказаний и значительных рисков нет.
Я встречалась с врачами в роддоме, с домашними акушерками, но все как-то не складывалось окончательно. Я даже достигала договоренностей, а потом снова разрывала их. И вот наконец за неделю до родов мне сообщила одна знакомая доула, что акушерка, с которой я хотела рожать в первый раз (но тогда не сложилось), ушла из роддома и теперь принимает домашние роды. Я позвонила ей, и вечером мы уже ужинали вместе, потому что казалось, что до родов считаные дни. Она увидела некоторые минимальные риски, рекомендовала ехать в роддом, но это внутренне мне не отзывалось, было дискомфортно это слышать, однако я решила подумать. И оказалось, что до родов были не считаные дни, а считаные часы!
После встречи я легла спать довольно уставшей и в смятении, не понимала, что же все-таки делать. Разум и интуиция подсказывали разное.
И вот в 2 часа ночи я проснулась с начавшимися ощущениями. Мужа будить сразу не стала. Учитывая свой первый опыт, когда я приехала в роддом с прелиминаром и все пошло абы как, я решила ждать, хотя схваткосчетчик сразу показал, что все регулярно и уже пора в роддом.
Было это 24 декабря, я ждала дочь 29-го по моим каким-то внутренним ощущениям, поэтому на 100 % ничего не было собрано и дома устроено тоже не было, валялись какие-то лишние вещи. Но резко стало не до этого. Я достала мягкое кресло, устроилась в нем и попробовала включить записи аффирмаций для родов, гипнозаписи, но что-то все не заходило, я отвлекалась. Меня начало знобить, и я вспомнила, что так же было в первый раз, когда раскрытие пошло интенсивнее. Согреться не получалось, очень мягкий свет гирлянды меня тоже отвлекал. Свечи зажигать не хотелось. Тогда я разбудила мужа, сообщила ему, что, похоже, все началось, и попросила набрать ванну.
Он помыл ванну, набрал ее и пошел на какое-то время дальше спать. Я забралась в воду, сделала ее погорячее, чтобы согреться. Вскоре меня перестало знобить, но ощущения сохранялись, только стали чуть мягче и регулярнее. Вылезать из воды я уже вообще не хотела, хотя была уверена, что у нас очень неудобная ванна для этих целей. Но ничего, отлично подошла.
Когда ощущения уже стали такими, что я поняла – обратного хода нет, решила, что пора звонить акушерке. И в тот же момент без всяких сомнений осознала, кому из всех звонить и что в роддом я точно не поеду. Я позвонила акушерке, с которой мы ужинали в этот вечер, и сказала, что рожаю. Она, конечно, не ожидала, что все будет настолько быстро после встречи. Настойчиво предлагала в роддом, я так же настойчиво отказалась. Было это около четырех утра.
Все это время я была в ванной, делала ее потеплее, была полная тишина и темнота. Я пользовалась гомеопатией и пила водичку, когда хотелось. Муж в какой-то момент проснулся, вышел ко мне и, когда я особенно интенсивно дышала и рычала, волнительно приговаривал: «Ну где же эта акушерка?!» «Как будто ее присутствие чем-то поможет», – подумала я, а вслух просила его молчать, не пугать и не отвлекать меня.
Время я не ощущала совсем, в какой-то момент стала говорить мужу, мол, зачем я вообще в это ввязалась и согласилась еще одного ребенка рожать. Сама про себя при этом думала, что, похоже, раскрытие-то у меня хорошо идет.
Акушерка доехала до нас ровно к шести, поплутав какое-то время около нашего дома. Как только она зашла, я сразу сказала, что уже согласна на роддом и эпидуралку сразу. Она была не против, говорит: «Поехали». И тут я чувствую первую потугу. И на осмотре полное раскрытие. Ясно, что уже никуда не едем.
Она говорит, что вода слишком горячая у меня и может давать нагрузку на плаценту. Я категорически отказываюсь делать холоднее.
Просит мужа принести свечку, чтобы хоть что-то видеть. Я кричу: «Уберите!» Одна малюсенькая свечка по ощущениям была резкой, как фонарь прямо в лицо.
Меня тужило. Уже не помню, тужилась я или дышала в это время. Но все, что было во время потуг, было для меня абсолютно интуитивным процессом, мне казалось, что мое тело делает то, что нужно, и я свои действия никак в тот момент не оценивала. Я разговаривала прямо во время потуг, стучала одной ногой при этом по краю ванны и т. д. Понимаю, что в роддоме мне бы наверняка про это что-то сказали, а тут нет, мой процесс, мои ощущения, мои правила, если хотите. Я сама прощупывала, на каком уровне головка, поняла, что идет в пузыре. Сообщаю об этом акушерке, она говорит, что лучше вскрыть пузырь, учитывая прикрепление пуповины близко к краю плаценты. Я соглашаюсь, но штука в том, что она совсем не ожидала родов так скоро и я едва ли не первая, кто с ней рожал дома, и так получилось, что именно амниотома у нее с собой нет.
А дочка идет очень быстро. Она сильная, и я чувствую, как она ножками отталкивается от дна матки на потуге. И пузырь уже практически на выходе. Я сама предлагаю вскрыть его маникюрными ножницами в этот момент, поскольку он уже показался снаружи, но как только их находят и стерилизуют, он лопается сам на следующей потуге. Понимаю, что если бы акушерка зашла домой чуть раньше, ей бы как раз хватило времени все сделать, но все складывалось так, что никакие вмешательства были по-настоящему не нужны.
Дальше процесс чуть стопорится: я немного жалею себя и начинаю жаловаться, что мне надоело. Говорю: «Дочка, давай скорее, мама очень хочет спать» (к сожалению, к родам я реально подошла скорее уставшая, чем отдохнувшая). Акушерка начинает меня жалеть и подбадривать, а я в ответ, наоборот, на нее ругаюсь, что не надо меня жалеть, меня это только раздражает! В общем, в родах я в этот раз не сдерживалась!
Естественно, ощущение это было минутной слабостью, как говорится. Я тут же собралась, и вот уже появилась головка. Совсем не чувствовала коронования, мне показалось, что голова была внутри, и уже хоп – снаружи. В воде было видно затылочек с мягкими волосиками. Я положила руку дочке на головушку и наглаживала ее. До сих пор вспоминаю этот момент – отпечатался в моей памяти. Дальше рождение плечиков уже не помню как-то отдельно, помню рождение целиком, когда дочка выплыла в ванну и акушерка подхватила ее и сразу положила ко мне на грудь. Дочка возмутилась, сразу открыла глазки и стала глядеть, куда она попала.
Все на радостях забыли посмотреть точное время рождения, но получается, что она родилась около 6:10 утра, то есть с момента прихода акушерки прошло всего 10 минут.
Дочурка была розовенькая, почти сразу стала искать сама грудь, я ее приложила прямо там в ванной. Плацента отделялась дольше, чем в первый раз, немного помогли ей гомеопатией. Из-за того, что никаких обезболивающих не было, ощущения были очень чистые и, когда она начала отставать от стенок матки, я это почувствовала. Родила ее там же в ванной, и уже тогда мы переместились на кухню, осматриваться и отдыхать. Пока муж сидел с дочкой на руках, мне зашили одну внешнюю трещинку, в остальном все было отлично. Мы болтали, смеялись, как все быстро получилось и неожиданно. В это время как раз встал сын, плакал и просил уложить его спать. Ни сестру, ни акушерку во внимание не принял.
Уложила его спать дальше, и мы потом пили чай, обсуждали послеродовое восстановление. И уже перед отъездом акушерка помогла мне перерезать пуповину. Сделали это с напутствиями и пожеланиями, что было как-то особенно трогательно для меня, потому что в первый раз в роддоме я тоже перерезала ее сама, но совершенно не успела осознать этот процесс.
В скором времени мы уже новым составом встречали Новый год, и постепенно история родов осталась позади, и сегодня нашей девочке уже исполняется 4 месяца. Как летит время.
Все формальности мы тоже спокойно уладили.
Из родственников никто о моем решении, или, вернее, желании, не догадывался. Были некоторое давление и страхи (но я это восприняла спокойно, так как знала всю юридическую составляющую вопроса). А кто-то воспринял абсолютно спокойно, потому что есть опыт, что невестка подруги всех троих деток дома в ванной рожала вообще одна. В общем, по-разному.