сло запахом паленой шерсти. Сегодня вытравливали яррыгу – полукошку–полудемона. Когда Яся увидела ее в первый раз, не поверила, что такое грациозное создание с кисточками на ушах, с красивыми, словно подведенными краской глазами и шелковистой шерсткой может за ночь сгубить пару десятков овец. Яррыга, воспользовавшись заминкой ведьмы, прыгнула на нее, в воздухе раскрыв перепончатые крылья с костяными крючьями на суставах. Ее пасть оказалась полна острых зубов, росших в два ряда. И если бы не Верке, вовремя подоспевший на помощь и перерубивший хищницу пополам, лишился бы лорд Тореш огненной ведьмы, а Хушш – головы.
– Твою лошадь у Дашани оставим. – Молодой варвар взвалил на плечо сети, которыми закрывали выход из пещеры на случай, если зверь во время гона попытается сбежать.
– Спасибо, Верке, к ночи буду.
Их дороги расходились: отряд возвращался в замок, а Яся спешила к предсказательнице, живущей совсем рядом – на южном склоне горы.
Варвар кивнул головой и поспешил вниз. Яся проводила его долгим взглядом. Еще совсем недавно новичок, присоединившийся к их отряду одним из последних, казался ей наглым и самоуверенным. Хушш осадил его при всех после того, как Верке ущипнул Ясю за крепкие ягодицы, слишком плотно обтянутые черной кожей.
– Даже наши женщины не позволяют себе ходить в мужской одежде! – с вызовом ответил он, когда Яся развернулась и ударила его кулаком в нос. Верке не ожидал столь решительного отпора, а потому едва устоял на ногах. Вытирая рукой хлынувшую кровь и не замечая общего неодобрения, варвар продолжил наносить оскорбления любимице отряда, наступая на нее: – Зачем выставляешь свои прелести, если не для того, чтобы мы, мужчины, их оценили?
Следующий крепкий удар заставил его замолчать, отбросив от девушки на несколько шагов. Харкая кровью, Верке попытался встать с земли, не поняв, откуда ему прилетело в этот раз. Хушш, брезгливо встряхивая окровавленный кулак, придавил новичка сапогом, словно жалкого червя.
– Лучше сразу откуси свой мерзкий язык. – Яся присела на корточки перед поверженным. – И держи руки подальше от моего тела. Еще раз тронешь, сделаю скопцом.
В доказательство ее острый кинжал воткнулся в землю рядом с носом Верке, и варвар увидел отражение своего перекошенного лица в блестящем полотне.
– Так бы и сказал, что она твоя, – сплюнул черный зуб Верке, обращаясь к Хушшу, за что был придавлен к земле так сильно, что послышался хруст позвонков.
Немногие в отряде знали, что Хушш отвечает за Ясю перед лордом Торешем головой, а потому личную опеку командира воспринимали как проявление чувств. На привалах он всегда стелил свой войлок рядом с ее, в стылые ночи, что в горах случались нередко, подкатывался ближе, чтобы согреть девушку горячим телом, лучший кусок мяса тоже доставался Ясе.
– Хушш, когда позовешь на обряд? – нет–нет и спрашивал его кто–нибудь из варваров. – Уж больно девка хороша! Смотри, я сам украду ее, если промедлишь. Она будет славной женой и матерью.
Хушш кидал на безумца короткий взгляд, а к вечеру посмевший открыть рот освещал округу знатным фонарем под глазом. Яся же не обращала внимания на вспыхивающие из–за нее ссоры, она относилась к Хушшу как к отцу, доверяя тому самому отстаивать честь, которую ничем не запятнала.
– Отпусти его, – попросила Яся. Когда Хушш нехотя убрал ногу со спины Верке, и тот поднялся, ведьма протянула ему ткань, смоченную в живительном отваре. – На, утрись. А ношу я мужскую одежду только потому, что юбка в горных пещерах может стать помехой, а то и причиной чей–то смерти.
Вскоре Верке убедился в этом на собственной шкуре, когда провалился в расщелину и угодил в гнездо хаюпы – твари, похожей на змею, но в минуту опасности вздыбливающей сотни ядовитых игл. Отряд неделю искал кладку яиц хаюпы, из которых вылупились бы смертельно–опасные хищники, нападающие преимущественно на людей. Если бы не стройная ведьма – единственная из отряда, сумевшая пробраться в узкую щель и оттуда ударить по гадине сгустком огня, Верке точно отправился бы общаться с душами умерших предков.
Он по достоинству оценил смелость, ловкость и силу Яси, рискнувшей собственной жизнью ради спасения того, кто позволил себе непростительную вольность.
Воины подоспели на помощь к раненному товарищу гораздо позже, разобрав заваленный проход, а вот Ясю пришлось тащить за ноги – по–другому из узкого лаза она не смогла бы выбраться.
– Прости, я дурак, – признался идущей рядом Ясе варвар, которого двое воинов тащили на самодельных носилках. – Если бы ты была в юбке, а не в штанах, Башура сейчас пела бы мне прощальную песню.
Именно тогда ведьма впервые услышала о загадочной отшельнице.
Проводив взглядом последнего воина, исчезнувшего в туманной дымке, окутавшей подошву горы, Яся развернулась и побежала к ущелью. Когда еще выпадет подходящий случай посетить предсказательницу? Всего–то три часа по козьим тропам. У нее накопилось столько вопросов! Один из них главный: что Ясю и ее подруг ждет в будущем? Все они боевые ведьмы, обучение подходит к концу, и ей страшно, как лорд Тореш распорядится их судьбами. Другой вопрос, на который она с замиранием сердца ждала ответ: любит ли ее Радмир? Какой ведьме в восемнадцать лет не хочется узнать, отвечает ли возлюбленный на ее чувства? Ну и еще куча вопросов помельче. Например, почему твари из иных миров все чаще стали появляться в их горах?
Пока Яся бежала, без устали ломала голову – как отшельница догадается, о чем она хочет узнать, если спрашивать нельзя?
– Да, не те нынче горы. – Старая Башура раскуривала трубку, большим пальцем приминая табак. – Еще сто лет назад трудно было встретить кого–то, кроме медведя или барса, а теперь… Слышишь, трещит воздух от магии и скручивается в воронки? И где конец той воронки?
Старуха через нос выпустила две струи дыма и от удовольствия закрыла глаза.
– Вкусный табак, спасибо.
Над ее головой болталась на цепях горящая чаша с маслом. Скрученный из шерсти фитиль больше чадил, чем давал света.
Яся сидела на шкурах, служащих и ковром, и постелью, и молчала, как ее учили. Башуре не нужен собеседник. Она сама задаст вопросы, сама ответит.
– Давно искру жизни даришь? Зря не раскидывайся. Не каждый достоин. Иному лучше уйти. Дай руку.
Яся протянула, удивляясь, что может подслеповатая старуха рассмотреть в полутьме? Но Башуру заинтересовали ногти. Она потрогала каждый своими сухими, резко пахнущими табаком пальцами.
– Здоровая ты. Сильная. Все вынесешь, что на тебя взвалят. Скоро совсем.
Потом подняла глаза, казавшиеся черными провалами, и долго, не мигая, смотрела в лицо огненной ведьмы.
– Он не отпустит. Обманет, но не отпустит.
Яся хотела переспросить, о чем предупреждает отшельница, но промолчала. Хушш подсказал, что в хижине нельзя произносить ни слова. Стоило открыть рот, как Башура тут же закрыла бы свой. А Ясе многое нужно узнать. Вот и сидела она, не шевелясь, слушала.
Еще одна затяжка. На этот раз отшельница задрала голову, и табачный дым устремился к потолку странного сооружения, похожего на перевернутый котел с небольшой дыркой по центру. Туда же улетал чад от лампы, смешиваясь с дымом от небольшого глиняного очага, прогревающего жилище. В горах так: стоило зайти солнцу, власть переходила к лютому холоду. Незнающий путник мог замерзнуть насмерть.
Яся не увидела, скорее, почувствовала, что солнце спряталось: в доме отшельницы не было ни окон, ни дверей. Шкуры кругом. Жарко и душно. Табачный дым выедает глаза.
У Яси закружилась голова. Она лишь на мгновение смежила веки, и вместо седой старухи перед ней оказался вдруг белый волк. Он сидел смирно и ждал. Когда же заговорил, из его пасти повалили клубы дыма.
– Не убивай меня.
Яся, чтобы скинуть наваждение, тряхнула головой.
И опять не было никакого волка. Все та же полутьма. Старуха выбивала трубку, повернувшись к гостье боком, в очаге потрескивали дрова.
Вдруг Башура сжалась, будто резкая боль скрутила нутро, из онемевших пальцев выпала трубка, сыпанув пеплом на старое платье.
– Он пришел, – выдавила старуха из себя.
Шкура, закрывающая вход в жилище, откинулась, и в проеме Яся увидела лорда Тореша. Влажные волосы прилипли ко лбу, в руке, затянутой в перчатку, подрагивал хлыст. Лорд молча шагнул в жилище отшельницы, больно схватил Ясю за руку и поволок прочь, не давая встать на ноги.
Вышвырнув ее за порог, лорд опустил медвежью шкуру и остался с Башурой один на один.
Яся впервые видела его таким разъяренным и не могла понять, в чем провинилась.
О пророчествах отшельницы Яся узнала от Хушша. Он однажды обмолвился, что не боится погибнуть в бою, так как смерть свою встретит в постели. Яся не отстала от него до тех пор, пока он не признался, как найти предсказательницу, и предупредил, что многие были у Башуры, но не со всеми она разговаривала.
Яся подняла с земли свою сумку, оставленную у входа, вытащила куртку и быстро надела. Холод или страх, вызванный внезапным появлением лорда, сотрясали ее тело крупной дрожью. Как сидящий в засаде зверь, прислушивалась она к неразборчивым звукам, доносящимся из жилища отшельницы. На этот раз говорил гость, старуха молчала. Только вскрик Башуры заставил Ясю приблизиться к порогу и тронуть рукой шкуру, но полог откинулся сам, пропуская лорда Тореша.
Через открывшуюся щель Яся успела заметить, что отшельница с ненавистью глядела в спину лорда. Из ее рта обильно текла кровь, заливая шею и платье. В руке, обессиленно лежащей на коленях, она держала какой–то маленький окровавленный комок, и Яся с ужасом поняла, что это язык Башуры. Кожаные перчатки лорда пожирал огонь в очаге.
И опять он схватил Ясю за руку, дернул на себя и крепко обнял. Ведьма не поняла, что произошло, но через мгновение они оказались в покоях мага.
– Зачем ты пошла к этой безумной старухе? – Он вцепился железной хваткой в плечо Яси, оставляя на нем синяки. Лицо лорда было так близко, что Яся различила в его зрачках свое отражение.