– Какой?
– Хоть и похож на Радмира, но в сто раз красивее, – доверительным шопотом сообщила Стеша. – И ростом выше, и плечами шире, и лицом благороднее. Вот зачем ей еще племянник? Днем, значит, с одним, а ночью с другим?
– Стеша, замолчи…
– Это ты спишь, как будто не ведьма, а лошадь Хушша, а я вчера из–за стука ее двери проснулась. Как думаешь, кого я увидела?
– Лорда Тореша? – Даурика тоже перешла на шопот.
– Радмира. Оглянулся воровато, видно боялся, что его заметят, дождался, когда она с той стороны засов задвинет, и к себе пошел. Чем они занимались? Магией? Все знают, что у Радмира ее нет. Чем тогда? А ты: «Клятва, клятва»!
– А не врешь ли ты, подруга? – Даурика сузила глаза. – Может, ты из ревности выдумала и про Радмира, и про лорда Тореша? Кстати, где ты лорда видеть могла, если наставница Леда дольше нашего в замке живет и ни разу с ним не встречалась?
– Ничего я не вру. Если хочешь, я и тебя туда отведу, сама убедишься. Ты когда–нибудь слышала, чтобы Радмир пел? Нет? А этот поет.
– Яблоки ледяные, да где же ты его видела?
– В озере. Не там, где водопад, а с другой стороны, у грота.
– У озера?
– Нет, именно в озере. Он там плавает.
– А ты что там делала? Туда же никто не ходит, там омут.
– Чего–чего. Плакала. На берегу. У воды легче плачется, – Стеша расеянно отодвинула от себя пустую тарелку. – А в случае большой кручины самое то – в этот омут головой.
– Милая… Что за мысли? И почему же ты решила, что это лорд Тореш, а не Радмир?
– Я не одну ночь за ним наблюдаю. Голос у него другой, на висках седина, а на груди волосы курчавятся.
– Да, у Радмира грудь без волос.
– Даурика, а ты откуда знаешь, волосатая у Радмира грудь или нет? – пришел черед Стеше щурить глаза. – Чего покраснела? Так ты тоже клятвопреступница?
– Он мне снится. Почти каждую ночь.
– Это что же делается? – хлопнула себя по коленям рыжая ведьма. Ее так душило возмущение, что она не заметила, как перешла на крик. – Так у меня хоть надежда была, что Яська лордом увлечется, мне Радмир достанется, а теперь я опять не при метле? Как мне с вами, красотками, сравниться? Яська вон, вымахала, ноги от ушей, попа как орех, коса до этого самого ореха, в глазах и я утонуть могу, ты еще красивее, а мне что делать? Такого же, как я, снеговика поискать? Лучшего не достойна?
– Эх, я бы и на снеговика согласна была, лишь бы только мой, а не общий, как Радмир.
– Ты это, перестань. Хоть снеговика мне оставь.
– Что–то Яся притихла, – Даурика поднялась со стула и подошла к кровати. – Тревожно мне. Она какая–то сама не своя была.
– Так давай посмотрим. Осторожно. Если спит, тихонечко уйдем, а если нет, с визгом убежим. У Яси рука тяжелая.
Цепкие пальцы Стеши ухватили край одеяла. Яся лежала неподвижно, никак не реагируя на подруг.
– Спит? – шепотом спросила Даурика, забыв, что только что громко спорила со Стешей.
– Не–а. Глаза открыты. Яся! Яся! – Стеша тронула подругу за плечо, но тут же убрала руку. – Да она горит вся! Я через платье почувствовала, будто пальцы в кипяток сунула!
Даурика наклонилась и прислушалась к частому дыханию.
– Яся! Ясенька! Что с тобой, милая? – не дождавшись ответа, покачала головой. – На помощь надо звать.
– Кого? Радмира?
– А он чем поможет? Зови наставницу.
Стеша стрелой вылетела за дверь, но тут же уткнулась в грудь Радмира.
– Ох! – выдохнул он, хватаясь руками за воздух, а когда вместе со Стешей рухнул на пол, еще раз повторил: – О–х–х–х!
– Радмирчик, родненький, там Яся загибается!
– Что?!
Отвечала Стеша уже с пола, где осталась в одиночестве:
– Горит вся! И глазом не моргнет! – кричала она в спину парня. Стеша еще не успела подняться, как Радмир пробежал мимо нее с Ясей на руках.
– Куда это он? – спросила она у Даурики, высунувшейся в дверь.
– Не знаю. Только глянул, взял в охапку и побежал.
– Так чего стоим? Бежим следом!
Следом бежать не дали. Леда, наставница Даурики, преградила им путь, раскинув руки в стороны:
– Куда, мои хорошие? Стоять. Без вас разберутся.
– А что с ней? Она горит вся! – Стеша выглядывала из–за плеча высокой наставницы, подпрыгивая от нетерпения.
– Инициировали ее.
– Как это?
– Девочки, пойдемте к Даурике, я объясню.
Яся открыла глаза в темной комнате. Рядом слышалось чье–то ровное дыхание. Осторожно, кончиками пальцев, она скользила по простыне, пытаясь определить, с какой стороны можно спустить ноги. Вдруг ее схватили за руку.
– Тихо! – вовремя приказал голос собравшейся кричать ведьме.
– Где я?
– Зажги огонь на ладони, увидишь.
– Я не умею. – Это действительно было так. Ясе достаточно было бросить взгляд, чтобы сжечь город, а вот создать на ладони маленький, необжигающий огонь у нее не получалось, как ни билась. Она помнила, как мама легко разжигала лепестки пламени даже на кончике пальца, и никак не могла сообразить, почему у нее так не выходит.
– Умеешь. Просто сделай это. – Мужчина, говоривший шепотом, отпустил ее руку.
Яся подняла ладонь на уровень глаз и замерла. Она боялась. Каждый раз попытки заканчивались ожогами, которые она лечила барсучьим жиром.
– Ну! – громко скомандовал голос.
Яся вздрогнула, и на ладони расцвел красный огненный цветок.
– А–а–а! Получилось! – взвизгнула Яся, но цветок свернул свои лепестки и слетел с ладони одинокой искрой.
– Попробуй еще раз.
Яся увереннее расправила ладонь и только успела подумать об огне, как на ней вспыхнул желтый цветок. Пусть с лепестками пламени разной длины, пусть кособокий, но он держался до тех пор, пока Яся не выдохнула от испуга – с другой стороны цветка на нее смотрел лорд Тореш.
– Как только добьешься белого огня, считай, обучение закончилось, – сказал он, поднимаясь с постели. Послышались неспешные шаги босыми ногами по полу, и комнату залил солнечный свет – это лорд раздвинул занавеси на огромном окне – настоящем, украшенном мозаикой из кусочков прозрачного и цветного стекла.
За окном простирались горы, чьи вершины уже обросли снежными шапками. По небу отарой белошерстных овец плыли облака, и три орла в вышине исполняли танец горцев. Яся видела, как варвары танцуют его, двигаясь по кругу и расправив руки, словно крылья: одну руку вытянув к центру, где соприкасались ладонями с остальными, другую устремив в небо.
Как завороженная пошла Яся на свет, не заметив, что на ней нет одежды, только светлые волосы каскадом окутывали тело, прикрывая спину и грудь. Поймав на себе взгляд лорда, в отличие от нее одетого, она опомнилась и прыгнула назад в постель, где натянула одеяло до глаз.
Лорд рассмеялся, снял со спинки кровати халат и кинул его Ясе.
– Что я здесь делаю? – спросила она, торопливо одеваясь и никак не попадая в рукава.
– Я тебя лечил. Ты оказалась очень сильной ведьмой, и после инициации твое тело не выдержало мощи раскрывшегося дара.
– Я не понимаю. – Яся села, спустив ноги с кровати. Лорд вернулся к окну и, сложив руки за спиной, наблюдал за кружением орлов. – Разве дар не раскрылся, когда я взглядом сожгла разбойника на дороге?
– Нет. Тогда он лишь проснулся. Потом, благодаря нашим занятиям, он начал развиваться, но финальную точку в раскрытии ведьмы ставит инициация. Чем сильнее дар, тем труднее телесной оболочке удержать его. Если бы ты не научилась управлять огнем, вчера сгорела бы добрая половина замка.
– У меня так много вопросов, – начала Яся, поправляя разъехавшиеся полы халата, невольно поежившись, когда ткань скользнула по болезненным соскам. – Но я не решаюсь задать их.
– Дай я угадаю. – Лорд отошел от окна и встал напротив Яси, спиной к солнечному свету, отчего лицо его скрылось в тени. Если бы не более взрослый голос и более плотная фигура, Яся решила бы, что напротив нее стоит Радмир. Те же непослушные волосы, лезущие на лоб, которые лорд время от времени откидывал назад, пропуская через пальцы, та же манера стоять, расставив ноги и в моменты волнения раскачиваться с пятки на носок, тот же взгляд, в котором сквозит интерес и усмешка. – Ты хочешь знать, что такое инициация и как она проводится?
– И когда она успела произойти со мной. И почему я раздета и у меня болит все тело.
– Хорошо, – легко согласился лорд. – Я расскажу. Но не лучше ли увидеть все своими глазами? Как раз сейчас идет обряд инициации, который проходят твои подруги. Правда, мы пропустили торжественную часть, где даются клятвы, произносятся пафосные речи, но это мишура, главное действо – сама инициация.
Лорд протянул руку.
– Мне неловко появиться на глазах у всех в вашем халате.
– Нас никто не увидит.
Открыв одну из дверей, лорд шагнул в темный проем, прижав к себе Ясю. Привычное падение в пустоту – и пара оказалась в каменной комнате, где отсутствовала одна из стен. За проемом слышались голоса, ритмичный грохот барабана, плеск воды.
– Не бойся, подойди ближе. Здесь не пустота, здесь толстое стекло. С нашей стороны оно прозрачно, но с другой похоже на отшлифованный кусок скалы. Никто не заподозрит, что за ним находятся люди.
Как только Яся оказалась у стекла, она забыла о своих страхах – внизу на площадке, освещенной с пяти сторон кострами, стояли ее подруги в белых сарафанах до пят. В руках у каждой было по серебряному кубку, которые они только что оторвали от губ.
– Что они выпили?
– Кровь.
– Кровь?
– Это всего лишь ритуал. Вот, попробуй. – Ясе сунули в руку плоскую фляжку, в которой бултыхалась вязкая жидкость. – Трусиха. Это монастырское вино с каплей крови порочного божества. Пей.
Яся с осторожностью пригубила, и, распробовав сладкое ароматное вино, сделала несколько глотков.
– Вкусно. – Она вернула флягу лорду, стоящему за ее спиной.
По тройному стуку посоха достопочтимой Солоники девушки передали кубки своим наставницам и начали снимать сарафаны, сначала скинув с плеч лямки. Движения ведьм были торопливыми, дерганными, но за ними не скрывались страх или стыд от того, что они прилюдно раздевались, за ними чувствовалось нетерпение.