— Откуда ты?.. — мне становится не по себе.
— Я никогда тебя не спрашивала, — сестра пересаживается ко мне ближе, осторожно приобнимает за талию. — Было понятно, что… ну, что кто-то тебе в душу запал. Мне ещё казалось, что ты из-за этого так училась, как безумная — справлялась с чувствами, как могла. Но ты молчала, вот я и решила — не буду навязываться, расскажешь сама, если захочешь.
— Люблю тебя, сестрёнка, — обнимаю её в ответ, у меня даже на глаза слёзы наворачиваются.
— Ну чего ты? — Мари тоже шмыгает носом. — Я тебя тоже люблю!
Мы улыбаемся друг другу, я опять хватаюсь за чашку, чтобы чем-нибудь занять руки.
— Да, я… в него влюбилась чуть не с первого взгляда, когда он к тебе в больницу пришёл, помнишь?
— Ещё бы не помнить, — сестра качает головой.
— Ну вот, — вздыхаю. — После той пары больничных визитов я его и не видела толком до твоей свадьбы.
— Ой, точно, он же тогда ко мне подошёл, сказал, что доедет с тобой до дома, чтобы я не переживала, — Мари в ужасе смотрит на меня. — Он что, что-то тебе…
— Нет! С ума сошла?! — перебиваю её, а потом хмыкаю. — Скорее уж я ему.
Рассказываю сестре про наш разговор и про то, как прибила Полкана её букетом, та хохочет.
— То есть он после этого на всю голову ушибленный тобой остался? — смеётся.
— Смешно тебе, — укоризненно качаю головой. — А вот мне хреново было.
— Представляю, — Мари сочувственно гладит меня по плечу. — Ну а дальше?
Так, слово за слово, я пересказываю ей почти всё, что произошло между нами за эти несколько недель, ну разве что без интимных подробностей. Мне казалось, столько времени прошло, а рассказ и в полчаса не уместился. Опять накрывает ощущением, что мы безумно торопимся.
— Вот так вот, сестрёнка, — вздохнув, заканчиваю свой рассказ. — И теперь я в раздумьях и в сомненьях.
Мы с Мари обе молчим какое-то время. Сестра покусывает губу и хмурится, а я… думаю о Полкане. Как бы там ни было, мы ведь провели несколько дней вместе. Не переругались, не поссорились. Или просто ещё рано?
— Слушай, Мари, а вы с Ильёй ругаетесь? — спрашиваю сестру.
Она смотрит на меня как на дурочку.
— Конечно, — фыркает насмешливо, но тут же поправляется, — не то чтобы прямо ругаемся, но спорим постоянно.
— А… это у вас сразу началось? Или сначала всё было шоколадно, а потом…
— Я поняла твой вопрос, — кивает Мари. — Конечно, когда первая химия шарашит, не до ругани. Ну, или все вопросы решаются, знаешь, в постели, — хмыкает, а я краснею. — А потом… у всех всё по-разному. Мы счастливчики, крупных ссор у нас не случалось. Знаешь, что мне говорила тётя Нина?
— Маруськина мама? — улыбаюсь.
— Ага, — Мари кивает. — Что по-настоящему ругаться люди начинают, когда не сходятся во мнении о том, как воспитывать детей. Точнее, когда их представления о том, как правильно, не совпадают.
— Ну, до этого мне не просто далеко, а даже на горизонте не видать, — вздыхаю с облегчением.
— Дети не спрашивают, когда им появляться, — качает головой Мари. — Надеюсь, ты будешь осторожна.
Киваю и вспоминаю, что Полкан всегда предохранялся. Даже когда всё было в самом неподходящем месте. Даже когда мне самой и в голову не приходило ему напомнить или спросить. Интересно, это просто потому что он ответственный? Или не хочет детей? Или… тьфу, чёрт, я, кажется, начинаю загоняться. Ну какие дети!
— У вас с Ильёй споры тоже из-за Яры?
— Да, — сестра кивает, — в основном из-за того, что он нещадно её балует. Никакой меры не знает. Папина принцесса — и всё тут!
— А… вы не думали насчёт ещё одного ребёнка? — спрашиваю осторожно.
Как-то не в наших правилах задавать друг другу такие вопросы, но раз уж речь зашла. И Мари вдруг… смущается.
— Ага, — отводит взгляд, улыбаясь. — Как раз работаем в этом направлении.
— Ух! Круто! — радуюсь за сестру, но чувствую себя тоже немного неловко, поэтому меняю тему разговора. Да ещё из коридора начинают доноситься звуки, и я понимаю, что пришли Илья с Грэем.
Потом просыпается Ярослава, и ни о чём серьёзном мы уже не заговариваем. Повозившись с племяшкой, я собираюсь домой. Чуть не забываю попросить у сестры запасные ключи — а то пришлось бы возвращаться.
В квартире всё так, как я оставляла, уходя в последний день. Прохожусь по комнатам, немного прибираюсь, запускаю стирку. Так странно — делаю всё то же самое, что и обычно, а чувствую себя совершенно по-другому. И не перестаю думать о том, что мне предложил Полкан. Остаться у него.
Мужчина звонит вечером, и мы болтаем, но совсем недолго и на общие темы. Не по себе мне становится, когда ложусь спать. Верчусь с боку на бок, заснуть не получается. Я всего за несколько ночей так успела привыкнуть к крепким тёплым объятиям, что без них пусто и неуютно.
Эта ночь решает многое. С утра понимаю, что глупо бояться несделанного. Да и вообще, чего переживать! Меня же не собираются запирать в квартире! К моему возрасту большинство девчонок уже успевают несколько раз влюбиться и сменить пару парней, а я мнусь непонятно из-за чего.
Во вполне боевом настроении приезжаю в агентство пораньше, как и обещала. И уже подходя к лифту, слышу знакомый голос за спиной.
— Алина!
— Доброе утро, Полкан Игоревич! — обращаюсь к нему со всем возможным уважением, стараясь, чтобы улыбка не лезла из-за ушей. Тут вообще-то охрана сидит!
Мужчина прищуривается, заходит со мной вместе в лифт. Ещё рано, поэтому народу кроме нас никого. Стоит дверям закрыться, как меня сжимают в объятиях, касаются губ в лёгком поцелуе.
— Я… соскучился, — выдыхает мужчина.
— Я тоже, — упираюсь ладонями ему в грудь. — Полкан! Мы уже почти приехали!
Он нехотя отпускает меня.
— С реестрами я почти закончила, что мне нужно будет делать? — спрашиваю, пытаясь настроить его и себя заодно на рабочий лад.
— Эту неделю ты продолжаешь сидеть на месте Илоны, — выходим на нужном этаже, идём по коридорам к его кабинету. — Я подумаю насчёт адекватных заданий для тебя, мне скорее всего понадобится…
Полкан не успевает договорить. В приёмной, куда мы заходим, нас уже ждёт женщина. Высокая, холёная, в дорогом строгом костюме… роскошная.
— Полкан… Игоревич, — делает паузу перед его отчеством. — Удачно, что вы тоже пораньше.
— Инга, не ожидал увидеть вас так рано, — Полкан если и удивлён, то совсем немного.
А я вспоминаю про «цыпочку-юриста», о которой говорил Павел Сергеевич. Вот только какая же это цыпочка. Это самый настоящий… дракон!
— Подумала, что нет смысла тянуть. Или у вас другие планы? — она улыбается улыбкой уверенной в собственной привлекательности женщины, которой не отказывают.
И в общем оказывается права.
— Планы поддаются коррекции, — Полкан кивает, улыбается в ответ, и мне вдруг хочется кого-нибудь придушить. Не уверена пока, кого именно. — Пройдёмте в мой кабинет. Алина, — поворачивается ко мне, — заканчивай пока реестры…
— Я бы выпила кофе, если можно, — Инга полувопросительно смотрит на мужчину, а он кидает быстрый взгляд на меня.
Колебание секундное, но мне кажется, я понимаю его мысли в этот момент. Вроде как я тут секретаршу заменяю, то есть должна и напитки приносить в случае чего, но ему, похоже, не очень хочется просить меня об этом. Переживает, что обижусь?
На самом деле мне и правда немного обидно. Чувствую себя какой-то… обслугой! Золушка, блин! Стараюсь задавить в себе эти ощущения, получается не очень, но решаю не выпендриваться.
— Конечно, — в конце концов для всех тут я практикантка, «подай-принеси-не мешай», вот и не будем выходить из образа, — какой кофе предпочитаете?
— Эспрессо, и будьте добры стакан холодной воды к нему, — она кивает.
— Инга, проходите, — Полкан открывает дверь кабинет, но задерживается, пропуская её вперёд, и тихо обращается ко мне: — Алин, тебе совсем не обязательно…
— Вам тоже могу кофе сделать, Полкан Игоревич, — расправляю плечи, с напускным спокойствием глядя на мужчину.
— Не надо, спасибо, — он качает головой, вглядывается мне в лицо, словно ища там что-то, но я делаю фейс кирпичом.
Нет уж, не собираюсь показывать, что ревную! Хотя пока готовлю напиток — благо, кофемашина есть и с ней несложно управиться — так и тянет плюнуть в чашку этой Инге. А ещё мучаюсь, пытаясь предположить, зачем она пришла?
Встреча была назначена заранее, но эта фря притащилась пораньше. Как тут не думать, что надеялась застать его одного. Вопрос века — для чего женщине пытаться остаться с мужчиной наедине?
Приношу в кабинет готовый кофе вместе со стаканом воды. Понять, что они обсуждают, не получается, Инга только благодарит меня за напиток и молчит, пока я нахожусь там, так что приходится вернуться за стол Илоны. Но реестрами заняться не успеваю. Теперь отвлекают уже меня.
— Алин, привет! — возле стола останавливается улыбающийся Макс. — Как жизнь? — дёргает головой в сторону кабинета и переходит на громкий шёпот: — Сам на месте?
— Ага, у него встреча, — киваю и тоже улыбаюсь. — Всё нормально. А ты как? Что-то я тебя не видела в конце той недели.
— Отрабатывал свои косяки, — вздыхает опер, закатывает глаза.
Но я вижу, что это так, больше игра на публику. Всё-таки оптимизма Максиму не занимать.
— Не знаешь, когда Полкан Игоревич освободится? — спрашивает парень.
— Нет, — качаю головой.
— Жалко, — тянет он, кидает взгляд на часы. — Ну ладно, подожду немного, время есть. Помочь тебе? — кивает на кучу папок на столе, которые надо уже убрать.
— Если не сложно, — киваю с благодарностью. — Надо по годам разложить, вот сюда.
Пока мы возимся, перенося документы в один из картотечных шкафов, Макс рассказывает мне очередную историю.
— Ну и вот, представляешь, — размахивает руками опер, — смотрю я на эту бумажку, а на ней написано: «Чиста сердечное признание!»
Смеюсь, не сдержавшись, и тут же вздрагиваю от грохота двери. Макс рядом со мной тоже чуть не подпрыгивает, мы оба резко оборачиваемся к стоящему за нашими спинами мрачному… я бы даже сказала, злому начальству.