Киваю с благодарностью, но не отвожу взгляда от Алины. Шаг, другой…
Алина
Он встаёт передо мной, смотрит в глаза. А затем опускается на колени у моих ног.
— Полкан…
У меня перехватывает дыхание. Надо бы что-то сказать, но я не знаю, что.
— Нет, подожди, — мужчина осторожно прикасается указательным пальцем к моим губам, и я чувствую его дрожь.
А потом он, сделав глубокий вдох, произносит:
— «Предвижу всё: вас оскорбит печальной тайны объясненье…»
Рот у меня, наверное, превращается в идеальную букву О. Он что, действительно собирается…
Да, действительно.
— «Чужой для всех, ничем не связан, я думал: вольность и покой замена счастью. Боже мой! Как я ошибся, как наказан!»
У меня на глазах вскипают слёзы, его лицо расплывается. Как ему только в голову такое пришло…
— «Я знаю: век уж мой измерен; но чтоб продлилась жизнь моя, я утром должен быть уверен, что с вами днём увижусь я…»
— Хватит, — шепчу сквозь всхлипы, которые уже не в состоянии удержать. — Хватит!
Подаюсь вперёд, обвиваю руками его шею, прижимаюсь солёными от слёз губами к его губам. Он обнимает меня в ответ, целует, отчаянно, жадно, но быстро отпускает. Я утыкаюсь лбом ему в щёку.
— Вообще я… выучил всё до конца, — слышу негромкое и смеюсь сквозь слёзы.
— Верю, — отстраняюсь, поднимаю на него глаза.
— Прости меня, — Полкан говорит быстро, словно боится не успеть. — Я не знаю, как доказать тебе. Но ведь ты… ты всегда понимала меня с полуслова, правда? — он осторожно протягивает руку, касается моей щеки. — Ты единственная женщина в моей жизни, которой я смогу довериться. Я постараюсь доверять, что бы ни случилось. И не предам твоего доверия. Обещаю.
— Я принимаю твоё обещание, — улыбаюсь ему, — и твои извинения тоже.
— Тогда, может быть, ты примешь и моё предложение?
Он вытаскивает из кармана коробочку, открывает и достаёт оттуда кольцо, на которое я смотрю круглыми глазами.
— Прочитать стихи, встать на колени и попросить прощения — это, конечно, замечательно и романтично, но… недостаточно. Я люблю тебя. Я доверяю тебе! И я прошу тебя, выходи за меня замуж?
Поднимаю на него ошарашенный взгляд, облизываю пересохшие губы, и он нервно сглатывает.
— Ты станешь моей женой? — спрашивает ещё раз.
Ну что ты тормозишь, Алина, думаю про себя. Он ведь единственный, тот самый, ты любишь его всю свою жизнь, а он любит тебя! Ну уйми уже свою врождённую вредность!
— Полкан, — начинаю серьёзно, и мужчина так бледнеет, что мне на секунду становится за него страшно, поэтому торопливо говорю: — Ты, конечно, серьёзно накосячил. Но ты уверен, что заслуживаешь такого сурового наказания, как женитьба на мне?
— Ч-что?
Похоже, он ни слова не понял.
— Полагаешь, тебя нужно наказать такой женой, как я? — формулирую предложение попроще.
— Наказать? — он неуверенно улыбается. — Может быть, ты имела в виду наградить?
— Точно?
— Абсолютно!
— Ну что ж, тогда… — делаю вид, что задумалась, — я согласна, — киваю, спохватившись, потому что пауза слегка затянулась.
На лице Полкана проступает такое облегчение, что мне становится смешно.
— Смеёшься? — он дрожащей рукой надевает кольцо мне на палец. — А меня чуть инфаркт не хватил.
— Тут поблизости аж два кардиохирурга, тебя бы откачали, — пожимаю плечами.
— И как я жил раньше без такой-то заботы? — мужчина ещё явно не пришёл в себя, но саркастически, хоть и до сих пор немного нервно, улыбается, поднимается с колен и помогает встать мне.
— Не знаю, как ты жил раньше, — шепчу ему. — Но точно знаю, что я больше не выдержала бы без тебя и одной минуты.
— Хорошо, что у меня тоже не оставалось сил ждать, — он обхватывает мою талию. — Но знаешь, есть кое-что, что точно поможет нам не расставаться!
— Что? — смотрю на него с любопытством, а Полкан, сдерживая улыбку, снова лезет в карман и достаёт… наручники!
— Ох… — прикусываю губу.
— Помнишь, ты говорила, что я грозился тебя приковать к себе? — он мягко улыбается. — Но, любовь моя, на самом деле это ты меня приковала. Без всяких наручников и так крепко, что я не представляю своей жизни без тебя. Сердце к сердцу, рука к руке… Так что… я весь твой, — вкладывает мне в руку прохладный металл.
Живот простреливает желанием, я поднимаю на мужчину хитрый взгляд.
— То есть… тебя будем пристёгивать первым?
Его передёргивает, из горла вырывается какой-то сдавленный звук.
— Вообще-то, я планировал просто соединить нам руки, — выдыхает, тоже облизывая губы. — Но твоя идея нравится мне намного больше.
— О да! — встаю на цыпочки и тянусь к нему.
— Моя сумасшедшая малышка, — он прижимает меня сильнее.
— А ты — мой, — киваю и растворяюсь в его поцелуе.
Эпилог
— Алина, детка, а гости? А ресторан? — расстроенно спрашивает меня тётя Таня. — Ну что за свадьба, если вы совсем не собираетесь праздновать?
— Мам, отстань от моей невесты, — ворчит Полкан. — Всё будет так, как она захочет.
— Тебе она невеста, а мне — будущая невестка, — надувается его мама.
— Тёть Тань, мы не хотим шумного торжества, — говорю успокаивающе, — но почему бы не прийти к компромиссу? Я не против гостей и ресторана. Только пусть будут самые близкие?
— Ну, хорошо, — сдаётся тётя Таня. — И сколько получится человек?
— Надо посчитать, — говорю задумчиво. — Вы с Игорем Семёновичем, моя сестра с мужем и дочкой, Аня и Никита, тоже с дочкой, и Герман Эдуардович… Марусю с Алексом и Матвеем тоже, конечно, — поворачиваюсь к Полкану. — А ты кого-то близкого хотел позвать? Как-то прилично народу получается, — хмурюсь.
— Милая, давай потом обсудим? — он сдерживает зевок.
— Устал? — спрашиваю тихонько.
— Ага, — Полкан морщится. — Сегодня весь день разбирался с информацией насчёт этой Агнии, пришлось помотаться по городу.
Киваю. Я продолжаю работать его секретарём, поэтому в курсе некоторых вещей. Илона уволилась — нашла себе в последнем отпуске какого-то мужчину — так что моё место в приёмной никто не оспаривает. И хорошо.
Мы прощаемся с родителями Полкана и едем домой. Мне очень комфортно и спокойно в его квартире, поэтому у меня мы остаёмся редко. Дома устраиваемся в одном кресле, Полкан притягивает меня к себе на колени, и я прижимаюсь к его груди.
— Не переживай насчёт мамы, — говорит он. — Серьёзно. Если захочешь сбежать и жениться в джинсах и футболках — я буду совершенно не против.
— Знаешь, какая у меня сразу нарисовалась картинка в голове? — фыркаю. — Как мы с тобой верхом на лошадях, держась за руки, уезжаем в закат на фоне моря.
— А можно как-то без лошадей? — уточняет он немного нервно. — Не знаю, как бы так сказать, чтобы не слишком сильно уронить мужское достоинство, но я их… э-э-э, слегка опасаюсь.
— Не переживай, не надо нам лошадей, — охотно соглашаюсь. — А с достоинством… а что там с ним? — кидаю на него хитрый взгляд, ёрзаю на его коленях, и Полкан с лёгким стоном откидывается сначала назад, на спинку кресла, а затем, подхватив меня на руки, встаёт.
— Я тебе покажу, что там с ним! — рыкнув, утаскивает в спальню.
Наша близость после всех событий приобрела другие оттенки. Стала ещё более сумасшедшей и какой-то… интимной, что ли. Вот и сейчас, Полкан, поставив меня возле кровати, медленно снимает с меня одежду, не отрывая взгляда от моих глаз.
— Невероятная… ты невероятная… — шепчет тихо, так что у меня волоски встают дыбом по всему телу. — Как я только жил без тебя, любовь моя?
Я закидываю руки ему на плечи, подставляю под поцелуй губы и забываю всё на свете, сходя с ума от его страсти — и от своей тоже.
И рефреном звучит лишь одна фраза «я люблю тебя», повторённая бессчётное множество раз.
Свадьба получается чудесной.
В джинсы и футболки мы одеваться, конечно, не стали. Я — в очень симпатичном длинном платье, Полкан — в костюме без всяких там бабочек и галстуков, приносим клятвы в ЗАГСе, обмениваемся обручальными кольцами, празднуем в ресторане вместе с друзьями и его родителями и уезжаем в свадебное путешествие к морю на две недели.
Вообще это даже странно, но моя жизнь почти никак не меняется. Такое ощущение, что Полкан сознательно заботится о том, чтобы я продолжала чувствовать себя свободной — ездила на тренировки, в гости к сестре и к Ане с Никитой. Правда, он везде меня возит… А ещё… внимательно следит за тем, чтобы мы предохранялись.
Не то чтобы я хотела детей прямо сразу. Но… но. Всерьёз размышлять об этом я начинаю после одного разговора с его мамой.
— Алина, детка, — мы с тётей Таней сидим за чаем вдвоём, потому что Полкан с отцом уехали что-то там делать с машинами, — ты только не подумай ничего плохого, я ни в коем случае не собираюсь вмешиваться или ещё что… Просто хочу спросить.
— Что такое, тёть Тань? — вижу, что ей и правда неловко.
— Вы с Полканом… не говорили о детях? — осторожно спрашивает она.
— Нет, не говорили, — качаю головой. — Я, честно говоря, даже не знаю, хочет ли он ребёнка…
— А ты? — тётя Таня кидает на меня быстрый взгляд.
— Я… как-то не задумывалась, — немножко лукавлю, потому что конечно я думала об этом.
— Милая, — она, волнуясь, сжимает руки, — я тебя только об одном прошу… Если вдруг что… Ты только скажи! Я же понимаю, что у тебя и учёба, и вообще… Но я во всём помогу, если понадобится! Только пойми правильно, не обижайся на меня, старую…
— Да что вы, ну за что я буду обижаться, — беру её руки в свои. — Конечно, я понимаю. И спасибо вам за то, что предложили помощь. Уверена, она нам понадобится рано или поздно, — улыбаюсь, и женщина облегчённо улыбается мне в ответ.
А я решаю поговорить на эту тему с мужем. И дома, после ужина, спрашиваю:
— Что бы ты сказал, если бы я забеременела? — поднимаю на него взгляд и неожиданно вижу метнувшийся в его глазах страх.