Сет откинулась на прибрежные камни и посмотрела в небо сквозь густую листву.
Ее одежда на расстоянии руки. Четыре дня в Шампани ничего не дали. Сет трижды обошла всю деревню. Поговорила со всеми. Мужчины теперь видели ее во снах, а женщины бросали косые взгляды, боясь за сохранность семей. Лишь одна Мадлена посмеивалась себе, изображая умудренную опытом и уставшую от жизни мать, которая только что потеряла дочь. Впрочем, пропажам никто особого внимания не уделял. В процессе долгих разговоров удалось выяснить, что за несколько недель пропало семь человек. Причем, из этих семи как минимум трое сами виноваты – ушли в город, скорее всего попались в руки разбойникам.
Эльфийка провела правой рукой по смуглой коже левой и снова расслабленно замерла.
Как минимум четыре жертвы – дело рук (или Великая Тьма знает чего еще) Незнакомца. Тел нет. Что он с ними делал, непонятно. Да и он ли? Ах, если это Филипп, почему, почему она поверила в то, что говорили люди? Почему она не удостоверилась, что тело в гробу – тело короля? Ведь, обладая зачатками способностей, можно кого угодно убедить в чем угодно. И кто взял на себя труд устроить этот маскарад? Кому так осточертел Железный король?
Сет вздохнула.
Проще сказать, кто его любил. Жесткий стиль правления, не признающий альтернатив, не допускающий вольностей, стремление к величию государства, а не баронов, непримиримые отношения с папой… Филипп IV войдет в историю под именем Железного короля. У него много недоброжелателей. Но если предположить, что он – Незнакомец, значит, он успел нажить врагов в Темном мире. Ах, и почему из тамошних правителей она никого не знает?
Помимо Ролана никто не сможет ей помочь. А вернуться к нему с пустыми руками эльфийка не могла. И, как назло, след, оставленный Незнакомцем, стирался.
Сет вытянулась в воде. Нужно возвращаться к Мадлене. А потом собирать вещи и идти дальше. У нее есть подтверждение того, что в Журви орудовал Незнакомец. Что он тут жил. Что он заменил собой сына господ. И исчез. Он должен отправиться в крупный город – там больше еды. И, если в прошлом он был Железным королем, возможно, он выберет Реймс. Недалеко. И связан с каждым новым правлением. Значит, и ей стоит посетить Реймс. День пути. А если там следов не окажется, ее снова ждет Париж.
***
Сет вернулась в дом вдовы Фуссе глубокой ночью. Она не избавилась от сомнений и не определилась с дальнейшими действиями, но вода успокоила и придала сил. Мадлена сидела на пороге, глядя в никуда. В пальцах – тонкая самокрутка, странный атрибут во Франции. Взгляд сосредоточен. При виде гостьи она слегка нахмурилась.
- Жанетта вернулась.
Сет выронила плащ.
- Что?
- Пришла, легла в постель. Не отвечает на вопросы. Все время улыбается и молчит.
- Но ты же говорила, что Незнакомец ее убил?
- Иди и проверь сама, - она дернула подбородком.
Сет подобрала плащ и вошла в дом, с порога отмечая, насколько другим он стал. Здесь царил тот кислый привкус, который всегда сопровождает людей, связавшихся с Незнакомцами. Пустота и переполненность чем-то запретным. Свет и тьма. Девушка лежала в углу. Тугие рыжие локоны разметались по подушке. Руки сложены на груди в молитвенном жесте. Взгляд в потолок.
- Где ты была? – резко спросила Сет, мелко дрожа от волнения. Помнит ли она Незнакомца? Сможет его описать? Хотя бы обрывки…
- Эти глаза… - прошептала Жанетта. – Я ни у кого не видела таких глаз.
«Хорошее начало».
Сет приблизилась. На девушке было свободное белое платье, похожее скорее на рубаху, чем на верхний наряд. Оно открывало шею и декольте почти до самой груди. Молочная белая кожа блестела в неровном свете.
- Он сказал, что я могу идти. Он сказал…
- Кто – он?
- Бог.
Сет фыркнула, но промолчала.
- Мой господин, - продолжила Жанетта, похлопав ресницами. – Мой бог. Мой король. Мое все.
- О ком ты говоришь?
- Он пришел ко мне во сне, - девушка не обращала внимания на вопросы. – И позвал за собой в чудесную страну. Он подарил мне неземное счастье. И оставил меня – я должна передать это счастье другим.
Странный Незнакомец, который при разрыве с жертвой оставляет ее в безумном состоянии удовлетворенности. Слишком щедрый подарок. Эльфийка бросила плащ на стул и села на край кровати, сверля неподвижным взглядом серебристых глаз девушку. Она сама не знала, насколько выражение ее глаз в эти мгновения напоминала знаменитый взгляд Филиппа IV Красивого, Железного короля. Тот взгляд, которого избегали все придворные, который был способен утихомирить любого буйного барона.
Неожиданно Жанетта схватила ее за руку.
- Он так прекрасен! Знала бы ты, сколько в нем света, сколько в нем доброты и тепла…
- Немыслимо…
Сет отдернула руку – кожа у девушки была ледяной. Она определенно оставалась человеком. Но что-то изменилось безвозвратно. Безумный взгляд. Подчеркнутая, яркая красота. Мечты об ушедшем и святая вера в собственную миссию. Вряд ли она сможет долго прожить в обществе, которое боится всего выдающегося. И красоты в том числе.
- Как он выглядел?
- Не помню. Свет. Он как свет, всеобъемлющий.
- А что помнишь?
- Голос. И глаза. О, эти глаза!.. Они сжигают меня изнутри. Они ласкают и… Он никогда не вернется? – Жанетта посмотрела Сет в лицо с умоляющим выражением.
Вероятно, что нет. И ей придется прожить свою недолгую жизнь воспоминаниями о том, чего, скорее всего, никогда и не было. Незнакомец исчез. Сохранил ей жизнь. Что он получил? Эмоцию? Близость? Он явно искал себя, еще пробовал и пробовал, определяя, в чем его путь. Что станет пищей. Что станет удовольствием.
Сет мало знала о Темном мире. Но и ее познаний хватало, чтобы понять – молодой Незнакомец, который выжил и который намерен укорениться – серьезная угроза миру и обществу. Он может убивать, очаровывать, влиять. Он может перевернуть политику страны, сосредоточить в своих руках судьбы миллионов.
А если этот молодой Незнакомец в прошлом – Железный король, невозможно предугадать, к чему он придет.
Нужно спешить. Утром же она отправится в Реймс.
Лион
Июнь 1316
Доменик
Все, что оставалось тому, кто когда-то был всемогущ в мире светлом, но потерял все, чтобы обрести подлинное величие бессмертного существа, в ситуации, когда у него выбита почва из-под ног и нет ни единого шанса испросить совета - следовать по знакомому пути. Доменик, узнавший о том, что случилось во Франции, предчувствующий страшную смуту, принял решение быстро. И, верный себе, сразу перешел к действиям. Он отправился в Лион. Путешествовал ночью. И покрывал такие расстояния, которые не подвластны и самым быстрым гонцам. Доменик держался вдали от деревень, чтобы жажда убийства или огня не сбивала его с пути. Ему понадобилось всего два перехода – и, оказавшись в Лионе, он даже не почувствовал ожидаемой усталости. Зато почувствовал другое – миллионы потоков. Потоков того, что хотелось назвать запахом, хотя улавливалось оно совсем не носом.
Городские ворота оказались закрытыми. Доменик обрадовался новым способностям – если бы он оставался человеком, то не смог бы попасть внутрь. Как и сотни тех, кто расположился под стенами. Такая мера говорила о многом – Филипп не собирался сдаваться. Видимо, он принял решение и уберег себя и своих поданных от лишних потоков информации. Он знал, что Карл Валуа провозгласил себя регентом в Париже. А сам сделал то же самое, но в Лионе, опираясь на поддержку преданных ему баронов. И приказы Карла Валуа помешали бы, если бы не сделали невозможной его затею. В итоге сын просто не дал гонцам возможности сделать свою работу. Доменик восхитился. Жесткое решение. В духе Железного короля.
Все-таки чувствуя в теле приятную усталость и удовлетворение одновременно, вампир бродил по улицам знакомого города, пряча лицо и впитывая в себя чужие эмоции. В нем боролись король и животное, высшее существо. Он понимал, что не придет к сыну и не скажет, кто он и что он. И при этом точно знал, что не сможет оставить Филиппа в тяжелый момент в одиночестве. Двойственность мыслей, состояний, не позволяющая четко принимать решения, отвлекала от цели. Облегчение, которое он почувствовал в Журви, испарились, стоило оторваться от людей и отправиться в путешествие. Каждое лье давалось с трудом. Нет, не идти было трудно. А ощущать нового себя в пространстве.
Прошло двадцать месяцев с мгновения «смерти» Филиппа IV Красивого. Ничтожно мало даже по меркам человека. А на самом деле – невыносимо много. За это время страна успела испытать все горести, какие только могли выпасть на ее долю в связи со сменой власти. И вот снова. В народе говорили – пусть бы лучше Людовик жил долго. Лучше слабый король, чем вовсе без короля. Люди слабы. Они нуждаются в подчинении. И так смешно и грустно наблюдать за тем, как лучшие из них преклоняют колени перед теми, кто помазанник божий лишь по праву крови, но не духа.
И эти мысли тоже не были свойственны Филиппу Красивому, который занимался укреплением абсолютной монархии и вел все к тому, чтобы престол передавался по наследству без вариантов отойти в сторону. Четкая смена королей, от отца к сыну, от отца к сыну. И никакой каши, никакой возможности сменить династию. Никакого хаоса. И о чем он думает сейчас? О том, что королевская кровь не всегда способна обеспечить должный уровень правления. Еще при жизни Филипп прекрасно понимал, что Сварливый сын не создан для трона. Он видел его упрямство и безуспешно пытался направить мальчика. Людовик боялся отца – и ненавидел именно поэтому. Именно поэтому он так любил брата короля, Карла Валуа, который и прибрал власть к своим рукам почти полностью в его правление, подобрав именно те крючки, которые сработали.
Филипп III Смелый дал жизнь более опытным правителям. Сколько бы споров и разногласий ни было между Филиппом IV и его братом Карлом Валуа, Карл не был дураком. И их брат Людовик д’Эвре всегда оставался верным другом и опорой. И сейчас он находился здесь, в Лионе. А Железный король мог полагаться лишь на Филиппа. Из троих сыновей он, средний, – лучший претендент на престол.