– Женя.
– А я?
– А тебе там нечего делать, – ответил Самсонов.
– Кассир будет их, музейный, они на другое не согласны. Ну вот еще Женя мелькнет в кадре. И все. Ситуация там такая, что лишних людей не введешь.
Демин насупился, обидевшись на «лишнего».
– К тому же тебе и так забот хватает. Ты наш администратор, и администратор преотличнейший, – подсластил пилюлю Самсонов.
Черты лица Демина несколько разгладились.
– Денег тебе хватило? – спросил Самсонов.
– Еле-еле. Практически все ушло.
– А не много ушло? – вроде бы даже равнодушно осведомился Самсонов.
Я посмотрел на Демина и увидел, как тот изменился в лице. Почти неуловимо, но я заметил. А Самсонов, кажется, упустил это обстоятельство, словно вопрос был задан не совсем всерьез.
– Ну, все на сегодня, – объявил он. – Готовимся к завтрашним съемкам. Женя, останься, мы обсудим твое участие в сюжете. Остальные свободны.
Когда мы остались вдвоем, Самсонов коротко обрисовал мне мою задачу. Ничего особенного, я действительно должен был лишь мелькнуть в кадре, без слов.
Зазвонил телефон, а трубка так и осталась недосягаема – на подоконнике. Самсонов нажал кнопку на аппарате. Я подумал, что это звонит Алекперов, ведь прошло уже больше пяти минут. Но я ошибался.
– Алло? – послышался незнакомый голос. – Мне нужен Самсонов.
– Я вас слушаю.
– Даем тебе еще двадцать четыре часа на раздумье. Потом порежем на куски.
И – короткие гудки.
Я во все глаза смотрел на Самсонова. Он изменился в лице, но трястись от страха не начал, из-за чего я его еще больше зауважал.
– Ну надо же, опять ты в моем кабинете оказываешься в самый неподходящий момент, – сказал он с досадой в голосе. – Помолчал. – Никому не говори о том, что здесь услышал.
Я с готовностью кивнул и спросил, потому что не спросить просто не мог:
– А кто это, Сергей Николаевич?
– Так, – он неопределенно махнул рукой. – Подонки какие-то.
– Может, в милицию обратиться?
Он не ответил, только посмотрел мне в глаза так, что я понял – никакой милиции не будет.
Глава 16
– А ты трепло, – сказал я поджидающей меня внизу Светлане.
Я произнес эту фразу с той же интонацией, с какой ее произнес Самсонов. И посмотрел на растерявшуюся спутницу насмешливо и с презрением. Как Самсонов.
– Я же просил, чтобы все оставалось между нами.
Она наконец поняла, о чем идет речь.
– Извини. Я была неосторожна, конечно.
– Да какого черта – «неосторожна»! – взвился я. – Он теперь считает меня треплом!
– Тебе это обидно?
– В общем, да, – признался я.
– Извини. Просто я очень испугалась за него. И хотела узнать, что же произошло.
– Он кто тебе? Муж? Сват? Брат?
– Никто, – огрызнулась Светлана.
Я вздохнул. Если честно, сердиться на нее было не за что. Сам ведь все ей рассказал.
– Я ждала тебя вчера.
– Я был занят.
– Обидела тебя чем-то, да?
– Почему ты так решила?
– Мне показалось. Ты как будто сторонишься меня.
– Я был занят, – повторил я. – Ходил с Загорским на премьеру в Большой театр.
– Что за друга ты себе нашел? – скривилась Светлана.
Никогда не думал, что она будет ревновать меня к мужчине.
– Не друга, а товарища по работе, – огрызнулся я. – Мне с ним интересно. У него знаешь какие знакомые?
– Какие? – равнодушно спросила Светлана.
– Крутые. Только посмотришь на рожу – и сразу видно, что имеешь дело с мафиози.
– А мафиози-то тебе зачем?
– Не знаю, – засмеялся я. – Просто интересно. В Вологде я таких людей не видел.
– Держись от них подальше.
– Я уж как-нибудь разберусь. Не маленький, – напомнил я и посмотрел на часы.
– Торопишься? – опечалилась Светлана.
– Очень.
– Куда, если не секрет?
– Надеюсь, ты не будешь требовать от меня отчета?
Это означало, что ночевать у нее я не буду. Светлана хотела о чем-то меня спросить, но не успела, потому что я развернулся и сказал:
– Пока! Завтра на съемках увидимся.
Я понимал, что обидел ее, но ничего не мог с собой поделать.
Марина поджидала меня в летнем кафе. На ней была маечка, не прикрывающая живот, и джинсы в обтяжку, не дотягивающие до щиколотки. Я поцеловал ее не в губы, а в обнаженный пупок, склонившись низко-низко. Она засмеялась и, шутливо хлопнув меня ладонью по спине, напомнила:
– Здесь же люди!
– Больше всего я в тебе ценю твое целомудрие. Как жизнь? Легка и беззаботна? Медовый месяц в разгаре?
Марина засмеялась, обнажая ряд ровных, изумительно белых зубов:
– Ничего себе жизнь. Мне нравится.
– Муж молодой не докучает?
– Я ему воли не даю. Хотя он и с характером.
– Бьет? – догадался я.
– Нет. Но ревнивый – ужас!
– Знаю.
– Откуда? – удивилась Марина.
– На вашей свадьбе видел. Когда ты танцевала с Самсоновым, твой Шурик сидел как на иголках.
– И мне он потом высказывал, – призналась Марина. – У меня еще хватило ума сказать ему, что ваша передача оплатила банкет.
– Он почувствовал себя уязвленным?
– Саша мой – человек самостоятельный, – с гордостью сказала Марина. – И привык за всё платить сам.
Наверное, цитировала своего благоверного, потому что в глазах прыгали озорные чертики.
– Куда идем? – спросила она.
– Я не знаю Москвы.
– А зачем ее знать? Разве ты собираешься водить меня по жарким пыльным улицам?
– Можем поехать ко мне. Отдельная квартира, хозяева в отъезде.
– Ты неплохо устроился.
– Да, мне повезло, – не стал я пенять на судьбу.
Мы оставили свой столик. Нам смотрели вслед.
Точнее не нам, а Марине. По поводу себя я не обольщался.
– Как твоя работа?
– Ничего, – пожал я плечами.
– Я тебя видела вчера по телевизору.
Она вспомнила что-то и засмеялась.
– Понравилось? – поинтересовался я.
– Да. Было смешно. Особенно когда этот тип закатил скандал. Послушай, действительно встречаются такие идиоты или этот дядька – актер?
– Не актер, – успокоил я. – Чистота эксперимента была соблюдена.
И Марина снова засмеялась:
– Он не злился потом?
– Кто?
– Ну, дядька, который требовал обменять сто рублей на сто долларов?
– Им жена вертит как хочет. Она же и письмо нам прислала – разыграйте, мол, моего мужа. Так что все обошлось. Да еще им деньги заплатили за участие в передаче. Они счастливы, я думаю.
– А мы не будем так глупо выглядеть? – вспомнила Марина свою историю со свадебным «запорожцем».
– Нет, – пообещал я. – У вас все пристойно.
– Я бы тоже хотела у вас работать.
– Не получится.
– Почему?
– Ты слишком красива, – честно признался я. – И поэтому тебя начнут узнавать уже со второй передачи.
– Жалко, – вздохнула Марина. – У меня бы получилось; я думаю.
Ее маечка украшала грудь, но не прикрывала ее.
– Я не доеду до дома, – сказал я.
– Почему?
– Ты слишком возбуждающе на меня действуешь.
– Потерпи, – засмеялась она. – Хотя бы до лифта. В твоем доме есть лифт?
– Есть, – с готовностью подтвердил я.
До лифта я был паинькой, зато в кабине дал волю чувствам. Марина смеялась и безуспешно пыталась держать оборону.
– Мы же застрянем, – говорила она.
Но, кажется, ее саму это нисколько не пугало.
В квартире пахло пылью. Но нам сейчас было все равно. Я помог Марине избавиться от одежды.
– Ты просто обезумел, – оценила она.
– Тебе придется смириться с моим темпераментом.
– Я люблю тебя такого.
Я замер.
– Что такое? – забеспокоилась Марина.
– Ничего. Просто ты – первая женщина, которая сказала мне «люблю».
– Зато ты не первый, кто от меня это слово услышал. Так что не обольщайся.
Глава 17
Первое, что я сделал, прибыв к месту съемок, – поцеловал Светлану. Мне было неловко за вчерашнее, я обидел ее, хотя она ни в чем не была виновата. Если ветер сменил направление и парус любви устремил фрегат в другую гавань, то меньше всего в этом виноваты те, кого мы покидаем, не оставляя им никаких надежд.
– Прости, – искренне сказал я.
Светлана вздохнула и счастливо улыбнулась. Она решила, что я возвращаюсь. А на самом деле я с ней прощался. Очень скоро я непременно объясню ей это.
– Извините, если я вам помешал, – учтиво-насмешливо сказал возникший из ниоткуда Самсонов. – Но хочу напомнить, что мы начинаем.
Светлана чмокнула меня в щеку и побежала к своим микрофонам.
– Ты ловок и быстр, – оценил Самсонов. – Немногие могли похвастаться благосклонностью мадемуазель Светланы.
В его голосе не было ни насмешки, ни осуждения. Он лишь констатировал факт. И сразу перевел разговор на другую тему.
– Ты встанешь вот здесь, – показал Самсонов на приоткрытую дверь в стене. – Нашего героя его сестра скоро доставит на место. – И взглянул на часы. – Минут через десять, я думаю.
– Они пойдут вдвоем?
– Нет. Мы договорились, что сестра пройдет первой. Она отошлет героя в магазин за какой-нибудь мелочью, так что через турникет он будет проходить сам.
Турникет – самый обычный, какие бывают в метро, – стоял у подножия лестницы, ведущей наверх, в музейные залы. Чтобы пройти через турникет, нужно было бросить в щель жетон, который здесь же, в пяти метрах, можно было приобрести у старенькой кассирши в стеклянной будке. Старушка смотрела телевизор. Там показывали новости. Над будкой-аквариумом светилась невесть откуда взявшаяся в этом музее реклама крупного банка. Конечно, эта реклама ненавязчиво попадает в объектив видеокамеры.
– Я не знаю, когда точно ты выйдешь, – сказал Самсонов. – Смотри по обстановке.
Он мне доверял. Я благодарно кивнул.
– Кажется, идут, – объявил Демин.
Самсонов негромко хлопнул в ладоши, и в мгновение все исчезли, только старенькая кассирша осталась сидеть в своем аквариуме. Я не стал закрывать дверь плотно и видел кассиршу и коварный турникет, который через несколько минут должен начать действовать.