Так вышло: 29 вопросов новой этики и морали — страница 14 из 48

Катя: Но на этой вершине успеха он оказывается один. Мама с папой, которые много лет не виделись, давно развелись, и воссоединения семьи, о котором мечтал Полунин, уже быть не может. И вот он уже слывет главным bad boy Лондонского балета, а через три года уходит оттуда и сразу в настоящий подростковый отрыв: девушки, алкоголь, наркотики… И спустя несколько лет возвращается с великим видеороликом на песню «Take Me to Church», невероятной красоты покаянный клип, после которого Полунин немедленно становится гей-иконой. Сейчас он вернулся в исходную точку – и. о. ректора Академии хореографии в Севастополе. Но нас интересует в его истории не это. А то, что он в фильме говорит, что ему это все было не нужно. И сидит его мама на кухне в Херсоне: «Вот мы в Херсоне, чёрте где и в бедности. И вдруг у нас мальчик – гений. Вот что я должна была делать?»

Андрей: Они абсолютно симметрично себя ведут. Живут не для себя, а для тех, кого любят. И он, и она.

К: Ну, он-то для себя. В итоге он остался сам собой, а его мать – человек, который в общем-то совершил довольно много невозможных действий, лишилась того, ради чего она это делала.

А: Наверное, в лондонском балете проще остаться собой. Но мне кажется, что мотивация-то очень похожая. Ты что-то делаешь не потому, что очень этого хочешь, а потому, что считаешь, что это правильно в широком смысле. Что это тем, кого ты ценишь и любишь, как-то поможет.

К: Но верим ли мы, что, если человека не заставлять, он не выплывет сам? Я считаю, что человек на самом деле всегда находит какой-то свой путь. Мы, конечно, не знаем, сколько талантов и гениев было незаслуженно похоронено в Херсоне или в любом другом городе, но мне кажется, люди выбиваются из ниоткуда к самым большим вершинам вне зависимости от того, мучили их родители или нет. Что такое талантливый балерун? Это человек, который очень гибкий и очень хочет танцевать. Любит танцевать. И вполне возможно, что он рано или поздно найдет способ это применить, не сломавшись при этом.

А: Надо как-то проще относиться к достижениям. Это же, в принципе, идеал общества третьего мира: «Мы всегда жили плохо, но дети обязаны жить лучше нас. И мы обязаны все сделать, чтобы дети жили лучше нас. И мы должны и себя, и детей заставлять нещадным образом».

К: То есть мы все вкладываем в ребенка, чтобы он потом нас всех вывез.

А: Да, это в некотором смысле такая инвестиция. То есть, может быть, на самом деле люди это так для себя не формулируют, они правда любят детей и правда желают им добра, как умеют. Но в первом мире предполагается, что человек может быть состоявшимся хорошим, счастливым и не неудачником, даже если у него нет никаких достижений.

К: Про это была смешная книжка «Боевой гимн матери-тигрицы» Эми Чуа[32]. Американская китаянка, дочь эмигрантов, выходит замуж за расслабленного еврея, начинает растить двух девочек. И воспитывает их как положено в Китае, а именно в строгости. Нарисовал открытку – уродство, иди нарисуй новую. Скрипочка? Давай пиликай с утра до вечера. В книге она довольно самокритично описывает, как это происходило в Америке, где никто вокруг совершенно не понимал, зачем она все это делает, включая ее собственного мужа, выросшего с мамочкой, которая хвалила его за любой чих. Ну и там все плохо кончается, ей еле удается потом восстановить с детьми нормальные отношения. В Америке стратегия «матери-тигрицы» оказалась совершенно невозможна.

А: Мне эта стратегия напоминает покупку лотерейного билета. Ты покупаешь каждый день лотерейный билет, чтобы ребенок когда-нибудь по нему выиграл. В какой-то момент он выиграет, ну по крайней мере кто-то из всех этих детей, чьи родители так делают, выиграет. Но мы вообще-то знаем, что люди, которые выигрывают в лотерею, очень часто плохо заканчивают. Просто не справляются с новыми обстоятельствами, в которых резко оказываются. И очень часто те, кто невероятным физическим трудом дошел до высокой точки, вели очень достойную жизнь, такую послушную, негорделивую, дисциплинированную и так далее, ровно точно так же, оказавшись на пике славы, ломаются. Видимо, человеку надо учиться не только, например, аксель крутить, но и каким-то другим навыкам.

Кейс № 3

Героиня биографического фильма «Тоня против всех» – фигуристка Тоня Хардинг, первая, кому удалось прыгнуть тройной аксель. Тоня из бедной, неблагополучной семьи, ничего не видела в детстве, кроме унижений и побоев, и замуж она выходит за человека, который ее бьет и унижает. Тем не менее карьера Тони развивается, но, чтобы попасть в Олимпийскую сборную, ей нужно обойти соперниц. Одна из них становится жертвой нападения и выбывает из соревнований. Выясняется, что к нападению причастен бывший муж Тони, и суд запрещает ей выступать.

Андрей: Суд запрещает Тоне делать единственное, что она умеет.

Катя: И мама ей говорит: «Да, я тебя дубасила, говорила, что ты ничтожество, но я хотя бы тебе дала этот шанс». Тоня ей отвечает: «А что мне было делать? У меня не было никаких шансов, меня все только и делали, что били». То есть великие дети, которые срываются на каком-то из этапов, упрекают родителей в том, что они им дали только один инструмент, а ничего не вышло.

А: Это более чем оправданный упрек.

К: Да. Но в принципе и родители могут сказать, что без этого инструмента вообще бы никакого шанса не было.

А: Вот это меня больше всего поражает. Откуда ты знаешь, что у мальчика, который ест сопли и падает на ровном месте, нет шанса? А у девочки Тони есть? Откуда это известно? Почему у человека не может быть шанса – просто так?

К: Вопрос в том, что родитель понимает под словом «состояться». Потому что есть родители, которые всерьез говорят: «Нам три годика, но ничего, Моцарт свою первую только в четыре написал». Меня все же больше интересует вопрос насилия. Вот недавно вышел скандальный российский фильм «Временные трудности». Сюжет этого удивительного, мягко говоря, фильма в том, что у сильного крепкого человека рождается ребенок с ДЦП. И сильный крепкий человек решает, что это ерунда. Временные трудности.

А: Упорство и труд все перетрут.

К: Да. И весь фильм посвящен тому, как он доказывает, что нельзя придавать значение такой ерунде, а надо себя заставлять. В том числе там есть эпизод, когда он выводит своего сына с ДЦП в лес, взрослого уже. Кидает на землю и говорит: «До дома 100 километров, захочешь – приползешь».

А: И после этого юноша фактически встает на ноги.

К: Становится успешным бизнесменом и в общем-то считает, что это произошло благодаря воспитанию отца, и хотя отношения их рвутся, но саму позицию, что надо себя заставлять и все получится, он принимает. Принимает то, что можно силой воли все преодолеть, в том числе и такую «временную трудность», как ДЦП. То есть это такая доведенная до абсурда идея пользы насилия над детьми. Которая, слава Богу, вызвала дикий скандал, потому что для борьбы за права детей, для борьбы за права людей с ДЦП, да, в общем, для борьбы за любые гуманистические ценности этот фильм – настоящая катастрофа.

А: Мы с тобой стараемся в своих разговорах не вешать ярлыки – вот это хорошо, а это плохо. Но иногда без этого невозможно обойтись. Потому что, когда ты берешь ребенка, который по собственной воле готов что-то делать три часа в день, и заставляешь его это делать шесть часов, ты поступаешь, наверное, не очень правильно, но это не пытка и не катастрофа. А когда ты, глядя на человека, который не может ходить, не можешь себе представить, что его жизнь будет нормальной, и пытаешься его силой заставить ходить, то это беда.

К: Точно так же, как ты не можешь себе представить, что жизнь ребенка будет нормальной, если он футбольный или музыкальный гений, а ты не развил его талант.

А: И это говорит только о том, что у тебя большие проблемы с воображением. Ты просто не можешь представить нормальную человеческую жизнь за пределами собственного опыта и собственного телевизора. И под свое узкое воображение невероятным напряжением и насилием подгоняешь другого человека. А ведь все время, что ты потратил на насилие, ты мог бы потратить на то, чтобы сделать миллион каких-то позитивных действий, в том числе и для своего ребенка.

К: Так как быть-то? Я не понимаю. Отказаться от больших достижений? Потому что за последние 50 лет благодаря воле, допингу и насилию люди научились действительно невиданным вещам. Что мы теперь должны сказать? Давайте все одинарный аксель прыгать? Не так красиво, зато все довольны?

А: Мне кажется, рецепт простой. Чего нам хочется? Нам хочется, чтобы дети делали то, чего они хотят сами. Иногда им в этом нужна внешняя помощь тренера или родителей. Иногда дети не могут сами открыть рот и попросить о помощи, сказать «Пинайте меня почаще». Но на этом пути надо не забывать проверять, продолжает ли человек хотеть. И если ты должен проявлять насилие каждый день, то, скорее всего, уже не продолжает.

К: Но очень многие спортсмены благодарны своим родителям и тренерам, которые их пинали.

А: Да. И про любого великого спортсмена мы знаем истории, когда он понял, что, например, плохо бросает трехочковый, и месяцами оставался после тренировки еще на два часа один, этот бросок отрабатывал и был абсолютно счастлив при этом. Потому что хотел стать лучшим. И в принципе это нормальное желание человека – стать лучшим.

К: То есть ты веришь, что все равно будут люди, которые захотят преодолевать себя в пять-шесть лет, чтобы в 15 сделать тройной аксель?

А: Да. Я хочу смотреть на то, как люди совершают что-то невероятное, но еще и иметь роскошь думать, что это они сами такие получились. В нашей культуре есть представление, что вот этого Бог поцеловал, а этот своим трудом дошел. И тот, который своим трудом, он вроде как лучше. Но тут ключев