— Вы о чем?
— Да обо всем, что связано с трассами и автомобильными гонками.
На лице мужчины появилась какая-то странная улыбка.
— Никакой тебе больше романтики, героизма — вообще ничего, — сетовала женщина. — Носятся по кругу, тысячу раз одно и то же. Как стадо глупых баранов.
Мужчина заметил, что это, если вдуматься, далеко не так глупо.
— Вы шутите? — спросила женщина, садясь напротив. — Тысячу раз проезжать одни и те же повороты? Да ведь это легче легкого. К тому же вокруг нет обычной для гонок атмосферы, нет людей, живых, настоящих людей, никто не выбегает из дома с половой тряпкой или с младенцем на руках… Фальшивка, эти трассы — фальшивка, вот что я скажу, нет в них ничего настоящего.
— В каком смысле?
— Как в каком смысле? Это не настоящие дороги, они только в голове у тех, кто по ним ездит. Вон они, настоящие дороги, видите? — и она указала на мелькающие в поле огни. Автомобили с включенными фарами плыли по океану колосьев.
— Да, может быть, вы и правы, — сказал мужчина.
— Вам не кажется, что это грустно?
Мужчина задумался ненадолго. А потом признал, что это действительно грустно. Трассы навевают грусть.
— Вот именно, — подтвердила женщина. И оба засмеялись.
Из радиоприемника все так же лилась музыка. Может, об аварии что и сообщали, но они прослушали.
Женщина подумала, что слишком много говорит сегодня. Еще ей показалось странным, что этот мужчина ждет здесь своего друга именно в ночь Больших гонок. Тогда она сказала, что ни на грош ему не верит и что обязательно должна быть какая-то причина, почему он оказался здесь.
— По правде говоря, причина есть.
— Какая же?
— Моя история не связана с гонками. Точнее, с этими гонками не связана.
Женщина придвинулась поближе и положила ладонь ему на руку, слегка сжав ее.
— Расскажите.
— Это не самая веселая история.
— Все равно любопытно. Расскажите.
Ей действительно было любопытно. Она даже забыла убрать руку.
Мужчина говорил спокойно, хоть и был немного скован. Много лет назад его отец попал здесь в автомобильную аварию, на пути к деревне. Вдоль той злополучной дороги росли платаны.
— Помните ту длинную аллею платанов?
— Да, конечно.
— Мой отец был механиком у одного гонщика, графа, помешанного на автомобилях. Дела у них шли неплохо. Как-то раз они приехали на гонки в ваши края, и на том участке дороги граф вдруг резко повернул и направил машину к деревьям. Надавил на газ и выкрикнул свое имя.
— То есть он сделал это нарочно?
— Да.
— Зачем?
— Думаю, хотел покончить с собой.
— Вы шутите?
— Нет, чистая правда… Отец все понял, попытался перехватить руль и вывернуть машину. Но граф руль из рук не выпустил.
— А что потом?
— Граф погиб. Отец вылетел из машины и потому спасся. Он лишился ноги и едва ли не все кости переломал. Но вернулся домой живым.
— Сочувствую вам.
— Дело прошлое.
— Ну надо же… Сесть за руль, чтобы покончить с собой…
— Отец не видел в этом ничего странного. По его словам, все гонщики в глубине души надеются, что она примчится к ним на автомобиле.
— Кто — она?
— Смерть.
— Боже мой. Быть того не может.
— Кто знает.
— А я вам точно говорю, что этого не может быть. Я-то повидала достаточно гонщиков за свою жизнь. И они ничуть не были похожи на людей, мечтающих о скорой смерти. Разве что самые психи, но не думаю, что…
— Наверно, те, кто жили во времена отца, как раз и были психами. Вы бы видели их автомобили…
— Старые колымаги?
— Не то слово.
— Я их видела на фотографиях.
— Гоняли со скоростью сто сорок — сто пятьдесят в час…
— Ненормальные.
— Да.
— И вы вернулись сюда из-за той аварии?
Мужчина ответил не сразу. Но наконец признался, что дело в тех платанах у дороги. Он понял, что должен увидеть их собственными глазами.
— Увидели?
— Издалека. Я не стал подходить близко. Взглянул издалека.
— Мы опять говорим о покойниках, вы заметили?
— О, господи!
Женщине понравилось это его «о, господи!». Она не ожидала услышать от него подобные слова. Но он именно так и сказал. Она сжала его руку и тут же выпустила.
— Надеюсь, ваш друг, которого вы ждали вчера, не умер?
— Я тоже надеюсь, черт побери!
— Вы уверены, что он придет?
— Да. Уверен. Мы сто лет не виделись. Он написал, что придет. Мы с ним вместе воевали.
— Правда?
— Не на этой войне, а на прошлой, в горах Карсо.
Женщина махнула рукой.
— Ту войну уже и не помнит никто.
— Я помню. Я воевал при Капоретто.
— Вместе с вашим другом?
Мужчина замешкался.
— Да, и с ним тоже.
Потом он добавил, что тот, кто там не был, не сможет понять. Без Капоретто его жизнь была бы совершенно иной. И сказал, что с того дня он больше не видел своего друга.
Женщина присмотрелась к собеседнику и подумала, что он выглядит очень молодо: даже удивительно, что он воевал при Капоретто. Спросила, почему они с другом больше не виделись после того дня.
— Судьба развела, — пожал плечами мужчина.
И сам стал рассказывать, даже без просьб с ее стороны. Речь шла о Первой мировой войне. История была захватывающей, он даже упоминал какое-то сокровище, но женщина слушала его вполуха — она внимательно смотрела мужчине в глаза и вдруг подумала о необычности происходящего: ночь Больших гонок, незнакомец рассказывает свою историю, она слушает, они совсем одни. Ощущение покоя смешивалось с волнением. Она почему-то представила, что никто не вернется этой ночью и они так и просидят в одиночестве до рассвета. Мужчина продолжал свой рассказ, а перед ее глазами возникали разные картины, никак между собой не связанные. Вот она танцует с ним в самом центре зала под доносящуюся из радиоприемника музыку. Теперь он положил голову на стол и спит, накрывшись курткой. Может быть, она тоже спит. Она смотрит на него и гладит по голове. Странные видения. Наверно, не стоило так много пить.
Открылась дверь, и мужчина замолчал. На пороге стояли двое юношей. Они недоуменно оглядели пустой зал.
— А что, никого нет? — изумились они.
Женщина встала и объяснила им, что все отправились к повороту у Тордо, где произошла автомобильная авария.
— Авария! — возбужденно повторили за ней молодые люди.
Женщина посоветовала им поторопиться — может, тогда они застанут всех на месте происшествия. Она придержала дверь, пока юноши выбегали наружу, и крикнула вслед, чтобы они были поосторожнее. Хозяйка постояла немного, глядя на освещенную электрическим светом площадку возле бензоколонки и еще дальше, туда, где дорога исчезала во мраке. Она будто бы искала что-то. Когда она наконец закрыла дверь, то уже не казалась такой счастливой, как раньше.
— Волнуетесь за дочь? — спросил мужчина.
Он читал ее мысли, и ей это понравилось. Очень необычный человек.
— Ох уж эта дочь… Вы слышали их ссору с отцом?
— Ничего, с кем не бывает.
— Да, но не при всех же…
— Не берите в голову.
— Но вы ведь сами видели, как она вырядилась!
— Ей очень идет.
— Я знаю, что идет, но приличные девушки так не одеваются, а кто одевается — может нарваться на неприятности.
— Так сегодня же ночь Больших гонок, верно?
— Да, но я, когда была в ее возрасте, так не одевалась. Уж поверьте.
— У вас, наверно, просто не было в этом необходимости.
Женщина с удовольствием приняла это за комплимент. Она вернулась к столу и, сама себе удивляясь, похлопала незнакомца по щеке. Ну и ну, что ж это я делаю?.
— А у вас нет детей? — спросила она, садясь.
— Нет.
— Вы женаты?
— Нет.
— Что так?
Она не знала, почему задает эти вопросы таким звонким, детским голосом. Очень красивым голосом.
Мужчина ответил, что никакой особой причины нет. Не женился — и все.
— Ну конечно! Причина всегда есть, — уверенно произнесла женщина.
— Да?
— Ну, например, человек хотел жениться, но что-то вдруг помешало.
— Вы серьезно?
— Конечно. Обычное дело. А вам что помешало?
Мужчина расхохотался. Совершенно искренне. И в тот момент женщине показалось, что она впервые увидела его настоящего: ни тени притворства, ничего показного. Словно приоткрылась дверь, которая раньше была заперта. Она встала, сняла фартук, положила его на стол, снова села, облокотилась на стол и спросила:
— Какая она? Эта девушка, какая она?
— Стерва, — усмехнулся мужчина.
— Поздравляю! И что же?
— Неужели вы думаете, что я вам все расскажу?..
— Ну да. А что такого?
Мужчина не смог сразу придумать вежливую отговорку, и ему ничего не оставалось, как начать рассказывать. По его веселому тону можно было подумать, будто его уже не волнует та давняя история. Женщина давилась от смеха, слушая, как однажды он наконец-то признался девушке в любви, а после молча, с очень серьезным видом снял рубашку и штаны. И остался в одних трусах и носках. Ботинки он снял еще раньше. Девушка расхохоталась и долго не могла остановиться. Потом, едва переведя дух, наговорила ему кучу гадостей и снова покатилась со смеху. Он рассказывал об этом с улыбкой, но под конец признался, что был готов умереть в тот момент. Умереть.
— Самый ужасный момент в моей жизни, — сказал он. — Я был уверен, что она по мне с ума сходила.
— А оказалось совсем наоборот, да?
— Не знаю. Все не так просто. Она была непростая девушка.
— Может, у нее нервы сдали.
— Может. А может, ей просто не нравятся мужчины в носках и трусах. Не знаю.
— И чем все закончилось?
— Как вам сказать… Все закончилось довольно странно.
Он с такой нежностью произнес эти слова, что перед ее глазами снова возникло то видение: они танцуют в центре пустого зала. Она даже отметила, что он слишком сильно прижимает ее к себе. «Какая я дура», — подумала она в полной уверенности, что если он сейчас замолчит, у нее разорвется сердце.