Но только беда – я страдаю бессонницей,
И всё это здесь, наяву и сейчас.
Откинусь на спинку сиденья машины.
Скажу себе – душу свою не трепи!
А лента дороги шуршащими шинами
Напомнит: и это пройдёт… Потерпи.
«Как же больно без тебя…»
Как же больно без тебя!
Не могу привыкнуть.
Дятлы по сердцу долбят,
Ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Отчего не можем жить
Без противоречий…
Если мне трудней любить,
То тебе – беспечней.
Наобум, куда невесть
Мы стрелу пускаем.
Но в болоте нет принцесс —
В жабу попадаем.
Жаба – тоже человек,
Не глумись над нею.
Ранить сердце – тяжкий грех.
Целься поточнее.
Мир любви – мечты, порок…
Переменчив, странен.
Если где-то есть стрелок,
Значит, кто-то ранен.
«Любовь – кривая ипостась…»
Любовь – кривая ипостась,
Бывает, ей совсем не рады мы.
Порой губительная страсть
Заводит нас, куда не надо бы.
Любовь, куда ты мчишь меня,
Такую умную-разумную?!
Умнею я средь бела дня —
Глупею в ночь бессонно-лунную.
Слабеет разума броня,
Такой накал, что мозг не вынесет.
Ну что ж, любовь, губи меня,
Как знать, куда кривая вывезет!
«Не сказать, что психопатка…»
Не сказать, что психопатка,
Просто нервы разыгрались.
Где-то свистнули перчатки
Или сами потерялись…
Мысли мечутся по кругу
Бесполезной камарильей.
Мы не поняли друг друга,
Где-то мы перемудрили…
«Увы, теперь звучим не в унисон…»
Увы, теперь звучим не в унисон,
Мы лишь недавно это осознали.
Небрежно в чём-то важном не совпали,
Пожухла яркость, сбившись в полутон.
Ещё свежи заветные слова,
Их тайный код неповторимый «птичий».
В них столько нашей нежности привычной…
Любовь не отдаёт свои права.
Воспоминанья прошлого живут,
И мы делить не можем сковородки.
Хоть нет ещё пробоин в нашей лодке,
Но течь уже заметна там и тут.
А впрочем, фокус в том и состоит,
Что мы забыли тот язык формальный,
Наш, «птичий», стал давно для нас реальным,
На нём так трудно прошлое делить…
Но есть надежды воскресить мечты,
И на плаву вдвоём не так уж сложно.
Предать слова и чувства невозможно,
Пока неразделимы я и ты…
«Над огромною Москвой…»
Над огромною Москвой
Климат нестабильный.
В Химках – дождик проливной,
На Таганке – пыльно.
Город маленький Москва,
Встретились случайно.
У любви свои права,
Заморочки, тайны…
Я смотрю в твои глаза,
Даже сердцу больно.
У меня в душе гроза,
У тебя – спокойно.
«Позвони по своему хотению…»
Позвони по своему хотению.
Без любовных зелий, ворожей.
Не хочу – по моему велению.
Сам пойми: тебе я всех нужней.
Сильно захоти меня увидеть,
Чтоб услышать стало невтерпёж.
Нам друг друга не дано обидеть,
Всё отбрось: сомненья, ссоры, ложь.
Мы с тобою любим нежно, страстно,
Сокруши упрямую броню!
Позвони! Внушаю твёрдо, властно.
Впрочем, я сама уже звоню…
«Нарастало раздражение…»
Нарастало раздражение,
Всё не так, и мы не те.
Слишком часты поражения,
Видно, быть беде.
Где слова звучали радостно,
Там скребёт по жести жесть.
И молчанье стало тягостным.
Ты почти не здесь.
Напряжённое молчание,
Тишина – дурная весть.
А вослед ползёт отчаянье.
Что потом? Бог весть…
Монотонно время тикало,
Увязали в ерунде.
Как смогла, так и окликнула.
Милый мой, ты где?
«Десять лет тому назад…»
Десять лет тому назад
Мне чего-то не хватало.
Я стихи тебе писала,
Я свою любовь теряла…
Десять лет тому назад.
Года два тому назад
Осознала ненароком,
Нам с тобою, ох, как плохо,
Что ж я мучаюсь, дурёха!
Года два тому назад.
Два часа тому назад
Я, собою недовольна,
Вдруг подумала как больно!
«Всё! – сказала я, – Довольно!»
Два часа тому назад.
«Мы в бордовых тонах…»
Мы в бордовых тонах
В позолоченной раме.
Заплутав в трёх соснах,
В неразборчивой драме
Мы в начале конца,
В непрожитом сюжете.
Ты и я – два лица
На закатном портрете.
Надо было писать в голубом,
бирюзовом…
Но какая же страсть там,
на фоне бордовом!
«Листопад, листопад, листопад…»
Листопад, листопад, листопад…
Разлетаются листья по свету,
Словно мысли и чьи-то приветы.
Мы с тобой говорим невпопад.
Даже если молчим, то кричим,
Ошалели от запахов пряных.
Мы забыли, что оба упрямы,
И взахлёб о любви говорим.
Инсталляции запахов, чувств…
Нас окутала осень дурманом.
Мы совсем не хотели романа,
Но попались в осенний искус.
Затянул, в наважденье увлёк.
Мы в плену – малолетки без страха.
Осень – первостатейная сваха,
Ей, холодной, самой невдомёк.
Осень в Кусково
Ох, уж эта осень перепетая!
От тоски до свадебных кортежей.
Мендельсона музыка заветная,
Листьев облетевших запах свежий…
Лимузины спины крокодилии
Греют под закатными лучами.
И с ума все, что ли, посходили мы
Желтыми медовыми ночами?!
А земля укрыта ярким пологом,
На него Любовь вступает смело
Без тропинок под венчальный колокол,
Разгоняя листья шлейфом белым.
«В мощном порыве – шуршащие шины…»
В мощном порыве – шуршащие шины,
Мчимся за МКАД к долгожданной природе.
Гордая псина в соседней машине
Едет с улыбкой счастливой на морде.
Пятница – праздник, любимый народом
Демократичного дачного класса.
Было и будет, не выйдет из моды
Дым из мангала, окрошка из кваса.
Здравствуй, суббота! Привет, воскресенье!
Мы не подвластны ни пробкам, ни пыли.
Мчится семейство, даёшь настроенье!
Главное, чтобы шашлык не забыли…
«В такт качаю головой…»
В такт качаю головой
Там, где знаки препинанья.
Ты читаешь мне признанье —
Стих наивный и живой
О бесхитростной любви.
Ты краснеешь, юный, нежный.
Оставаясь безмятежной,
Я ловлю слова твои.
Как же пыл твой охладить,
Чтоб тебе не сделать больно,
Чтобы вольно иль невольно
Блеск в глазах не загасить?
Впрочем, что тут говорить.
Юность стойка, бесшабашна…
Я сама была бесстрашна
И надеюсь дальше быть.
Как похожи мы с тобой!
Ты – мой давний отголосок.
Ну а стих твой – он набросок
Будущей любви мужской.
«Всё усилить и всё отрицать…»
Всё усилить и всё отрицать,
Как в грамматике «не» и «ни».
Так кокетку трудно понять,
Что, отталкивая, манит.
«Подойди, но не тронь меня!»
Дразнит вечной, как мир, игрой.
Безнадёжная западня!
Попадёмся и мы с тобой.
«Тает снег, к земле не долетев…»
Тает снег, к земле не долетев.
Так и чувства испарились сразу,
Проскочив все мыслимые фазы,
Не созрев и не переболев.
Пауз не было, да и могло ли быть,
Слишком сильно было наважденье.
У любви всегда свои решенья,
Ни предвидеть, ни предотвратить…
«Я научилась не думать о Вас…»
Я научилась не думать о Вас,
Я научилась спокойно смотреть,
Не отводя незаплаканных глаз,
Даже в подушку в ночи не реветь.
Я нахлебалась обиды до дна,
Что сотрясать опустевшей сумой!
Я безмятежна, и я холодна…
Главное – в это поверить самой.
«Ты спрятался глубоко в панцирь…»
Ты спрятался глубоко в панцирь.