Как прожить следующие 10 000 лет.
Генетики накормят человечество, дадут нам новую еду и этические проблемы.
Первый день форума прошел, а про Россию и не вспомнили; ну-ну...
День второй. Много чем интересовался форум, только не нашими бедами.
42-й вопрос повестки дня, например, такой: "Как долго американское производство может расти на одном только местном потреблении? И докуда может дорасти торговый дефицит США? А как европейское замедление превратить в ускорение? Как ускорить выздоровление Азии и защитить Латинскую Америку от нового удара? Как вообще обеспечить рост мировой экономики?"
И вот 47-й вопрос. Наконец-то речь зашла про русский кризис! Правда, не напрямую, а в том смысле, как он затронул СНГ.
Впрочем, 47-е место получается все же почетное, ведь за ним идет глобальный вопрос: "Что есть человек?"
Давайте спросим себя: может ли нам быть понятен этот жгучий интерес к фундаментальным проблемам человечества? Которые нас с вами не трогают сегодня? У нас оно все как-то сиюминутней, лозунг жизни в России, пожалуй, таков: "Интересно только то, что происходит вот прям сейчас и про что завтра никто не вспомнит. А после нас ну типа хоть потоп".
Россия, вообще говоря, живет одним днем. Какой курс доллара сегодня? Где перехватить денег до получки (до сбора налогов, нового займа, выполнения плана Пермской фабрикой Гознака и проч.)?
Однако вернемся к давосским темам. Некоторые не дают аудитории расслабляться: "А как насчет проблемы уязвимости при доступности атомной бомбы?"
Однако же и секс, который занимает мир больше, чем Россия, был изобретен задолго до ее построения, стоит куда ниже 47-го места. Лестно!
Вот еще совсем по-нашему: "Америка - она империалистическая или нет?"
Далее: "Исчезает ли европейское кино? Глобализация - непременно ли она означает американизацию?"
"А что ислам?"
"Как насчет азиатского чуда?"
И вот - ура! - в полный рост заговорили про Россию. Ее очередь теперь 144-я. Как обустроить Россию после всего, что над ней проделано? М-да...
Далее: "Как бороться против забывчивости?"
И совсем рядом:
"Что происходит в Афганистане?"
Тоже хорошая тема. Очень изящно она следует за темой забывчивости. Там, в Афганистане, после нас разгребают то, чего мы, не подумавши, наворочали, делают по сути нашу работу. И денег с нас не берут... Да и про контрибуции не слышно. Видите, как оно с глобальной точки зрения смотрится странно!
Далее опять абстрактные, то бишь общечеловеческие темы.
"А если опять упадет нечто вроде Тунгусского метеорита?"
"Скоро 20 процентов населения будут производить товаров столько, что хватит на всех. А чем занять остальных?"
"Глобальное потепление: есть ли с ним ясность?"
А еще Индия, Китай, Нигерия, и все со своими болячками...
И даже: "А бывает ли глобальная душа?"
"Сердце - только насос или нечто боли серьезное?"
А теперь, внимание! Вот вроде наша тема: "Возможен ли некий третий путь? Можно ли сочетать динамизм рыночных сил с социальными гарантиями?" Выступающие - из Бельгии, Англии, Чили, США, Франции... Но, увы, наших там нет... Зато далее, 189 вопросов, после этого грубого напоминания о третьем пути, не таком, как у людей, идем мы: "Реформируя реформы: поиск путей выхода из русского экономического кризиса". Выходит, махнули на нас рукой, и никто и не ждет больше от России рыночной экономики, серьезной работы. Неужели нам только и остается, что по-детски наивный поиск третьего пути? Когда и рыбку съесть, и что там еще? Но третий путь вообще-то не этой зимой в Давосе изобрели, он давно обозначен в русской народной мудрости. Этот путь проторил еще Емеля на своей конверсионной печи с вертикальным взлетом, и скатерть-самобранка летала по воздушному коридору этого самого пути (кстати, и дороги для этого вида транспорта строить не надо). Много было славных вех на героическом третьем пути: и золотая рыбка, и скотоложество с лягушкой царских кровей, и мичуринская помесь курицы с колымской драгой, чтоб нести золотовалютные яйца. Всего не упомнишь!
Однако Россия заняла самое последнее место в давосском рейтинге. После нее были одни банкеты. Отдельного русского не стали устраивать - провели в складчину общий с соседями, как в коммунальной квартире: "Центральновосточно-европейский и центральноазиатский".
Восточно-европейский обед
Пока топтались и принимали перед обедом по рюмочке, вдруг на минуту возьми да и погасни свет.
- Это Чубайс! Это он виноват! Он же энергетик! - раздался чей-то крик души. Его автором оказался Явлинский. Когда же свет включили и все на шутника смогли посмотреть, он, пользуясь случаем, напомнил, что весь этот кризис долгов предсказан им еще аж в 93-м.
- Раз у вас так хорошо получается угадывать будущее, дайте-ка на следущие пять лет прогноз! - прошу его.
- Сейчас никак не могу. А после выборов обращайтесь.
- А вы, кстати, знаете, какая с вами неприятная история приключилась в связи с дефолтом? Двое моих знакомых, они ваши фанаты, оба едут в Канаду на ПМЖ...
- Ну если и дальше так пойдет, то не только ваши знакомые, но и множество незнакомых уедет!
- Ну вы-то в Америке будете преподавать...
- Уж я-то без работы точно не останусь.
Значит, вот к чему нужно - или можно - готовиться!
При виде Вацлава Клауса сразу вспоминается его Чехия, на которую много кто смотрит как на место будущей, в случае чего, эмиграции.
- Вам не страшно, что вдруг к вам все могут ломануться? - спрашиваю Клауса.
- Нет! Переживем...
Вспоминаем с ним, как после той гражданской Чехия принимала белых, платила им пособия и устроила специально для них бесплатный университет. Чтоб искупить вину за мятеж чехословацкого корпуса в Сибири. Эх, если б чехи со словаками не предали тогда Колчака, страна б так не опозорилась... Сестра Набокова Елена (она тут рядом, в Женеве, живет) рассказывала мне, как ее муж, штабс-капитан Сикорский, выучился там на юриста - по своду законов Российской империи. Они тогда думали, что большевики - это ненадолго...
Клаус говорит:
- Русских и так уже много в Чехии! Не только в Праге. Карловы Вары - почти русский город...
Интонация Клауса наталкивает меня на мысль, что город этот "русский город" - для него негатив. А злые языки мне и вовсе наговорили, что город занят нашими бандитами...
Итак, ждали, пока накроют столы, а я все думал про эти экзотические дискуссии.
- Вот вы ходили на что-нибудь этакое? - спрашиваю президента Акаева.
- Ходил один раз! - сразу оживился он. - Там обсуждали, какая будет жизнь в XXI веке. Но это в прошлом году. А теперь уж некогда на такое ходить!
А его армянский коллега Кочарян в Давосе в первый раз. Входит в курс. Кажется, немного волнуется. Но после, на следующих Давосах, он надеется получше провести время - не только заседать, но и посвящать досуг радостям.
Кочарян коротко объяснил мне, что против 90-го, допустим, года жизнь стала лучше. А дальше будет и еще лучше. Так-то!
Я так полагаю, его сильно вдохновил местный пример: вот чего может достичь бедная маленькая горная республика, несмотря на окружение огромных соседей! А если еще вместо мороза чудесный кавказский климат...
Рядом с Кочаряном - русский банкир Гарик Тосунян. Перекинулись с ним парой фраз насчет скромности русских сверхдержавных потребностей, вспомнили про стыдное. Про то, что бюджет Российского великого государства меньше бюджета одного нестоличного городка Нью-Йорка. Тосунян с чувством добавил, что точно так же и капитал одного американского банка больше капиталов всех банков России вместе взятых! Потом, поняв, что погорячился, сделал поправку: ну не считая Сбербанка.
- А деньги просто так, ни за что, не надо никому давать! - сказал он твердо...
После я нечаянно проявил вопиющую политнекорректность по отношению к президенту Польши Квасьневскому: когда мы с ним пили за Польшу, я сказал пару комплиментов в адрес его страны. Он выпил, но с не очень веселым видом. Я только после осознал, что хвалил польскую "Солидарность", а Квасьневский - он же из коммунистов, которых она в свое время свалила. Неловко получилось...
К Квасьневскому еще подсел Борис Бревнов. У него с Польшей какой-то бизнес. Бревнов мне после мечтательно рассказывал:
- Вот бы нам такого президента! Чтоб запросто с ним посидеть, выпить, дела обсудить...
Бревнов живет и работает в Англии, которая по пути упразднения монархии пока что не пошла; так что он, похоже, огорчался невозможности выпить с Борисом Николаевичем...
- Поляки, до чего ж естественные люди! И мудрые. Энергетический комплекс не сразу кинулись приватизировать, а только на десятом году реформ, заметьте... Вот почему жизнь у них налаживается! - говорит Бревнов о больном.
А вот Грэм Аллисон, необычайной степени влиятельности в том, кому американцы будут давать денег, а кому, извините, фигу. Так он увидел меня и говорит:
- Сколько лет, сколько зим!
И правда, с гарвардского симпозиума недели две точно прошло.
- Надо бы нам, - говорит, - поиметь ланч.
Я так думаю, что он утомился от умных разговоров и захотел пообщаться с нормальным человеком.
Сидим обедаем. Грэм ест салат, запивая водичкой, а после суп, и все. Но это не диета, не борьба за здоровый образ жизни; просто вчера вечером он два раза плотно закусывал: на восточно-европейском обеде и после на большом прощальном приеме.
Ну так похмелился бы! Нет... Две пьянки за вечер, а человек свежий как огурчик. Это у нас мысли про пьянку, а он там пригубил символически бокал красного, и все. Протестантская этика! Я про нее расспросил Грэма, и он привел такой пример из своей жизни. В молодости, будучи студентом, он подрабатывал на стройке: рыл ямы, раствор месил, заборы ставил. Все через это прошли. Но Грэм шел своим, особенным путем: работал он таким шабашником в фирме своего отца-капиталиста.