Позже, поступив в университет, я сильно влюбился. Она была моложе меня. Нас связывали долгие отношения. Мы полюбили друг друга и тут же стали встречаться. Возможно, вы удивитесь, но сначала у нас были чисто платонические отношения. До того как мы впервые занялись любовью, прошёл целый год. Мы долго были вместе. Целых семь лет. Только когда мы расстались, я понял — то, что нас связывало, по правде, можно было назвать первой любовью. Мне казалось, что от неё исходит необыкновенное свечение, которое предзнаменовало счастье. Она всегда со мной во всём соглашалась. Её спокойствие поражало: даже когда я решил уйти из «Французского театра», она нисколько не рассердилась. Но ей не нравились некоторые мои друзья, которые, по её мнению, оказывали на меня дурное влияние. Она считала, что для меня будет лучше с ними не видеться. В какой-то степени она была права, хотела меня защитить. Я серьёзно думал о том, чтобы связать с ней жизнь. Но постепенно наши отношения стали казаться мне слишком спокойными, даже скучными. У нас с ней в конечном счёте всё было слишком гладко. Мне всё время казалось, что рядом с ней я день за днем увядаю, хотя внутри меня бурлила жажда сцены. В итоге мы расстались...
После этой длительной связи у меня вошло в привычку заниматься любовью при малейшей возможности. Скажем так: я стал думать только о сексе. Между двадцатью и тридцатью годами моя жизнь била ключом. У меня было множество романов и интрижек. Я встречался с множеством женщин, с которыми знакомился то тут, то там: в Асакусе и в других токийских кварталах, в барах и кабаре... Однажды ночью мне приснился кошмар: знакомые мне женщины заняли все места в вагоне поезда. Возможно, в глубине души любовное исступление скрывало скуку и хандру. У меня была потребность вечно развлекаться. Поиск адреналина держал меня в постоянной тревоге.
Японские женщины осознали, что, прежде чем стать для кого-то верной женой, сначала нужно стать верной себе самой. Много раз мне приходилось расставаться с женщинами, которых я любил, но которым предпочёл жизнь артиста и комедианта. Ни за что на свете, как бы мы друг друга ни любили, я бы не принёс в жертву мой заработок, мою страсть — сцену и актёрство. Возможно, именно поэтому все мои отношения длились недолго.
Кроме того, мне никогда не хотелось встречаться с девушками, которые нравились всем вокруг. Да и с юными особами из хороших семей делать мне было нечего. Подобные отношения всегда казались мне очень скучными. Ну и конечно, моя избранница должна была быть того же социального ранга, что и я. Думаю, на меня повлияло воспитание родителей, которые не уставали повторять: «Нельзя желать того, что недостойно твоего положения».
А затем я встретил мою жену. Микико Мацуда была комедийной актрисой, играла в театре, выступала в мандзай-дуэтах. Она участвовала в одном из моих скетчей. Позже ради меня Микико оставила сцену. Её решение до сих пор меня восхищает. Мы поженились в 1978 году, у нас двое детей: в 1981 году родился сын Ацуси, а через год появилась дочка Сёко.
Вынужден признать, что жена внесла в мою жизнь некоторую стабильность и спокойствие. Когда наконец судьба мне улыбнулась и пришёл успех, Микико, как и принято в Японии, взяла все дела в свои руки. Постепенно распоряжаясь моими доходами, она вкладывала их в недвижимость. Возможно, на Западе это покажется странным, но таково положение вещей в большинстве японских семей, где в руках женщины сосредоточено много возможностей. Жена знает всё о моём состоянии. Я — нет! Микико — сильная женщина, она руководит всем. Каждый месяц она выдаёт мне денег «на карманные расходы».
До женитьбы мне казалось, что я стал настоящим экспертом женских душ. Ведь я никогда не скрывал: я люблю женщин, люблю плотские удовольствия... Как все, не так ли? Рядом с красивой женщиной я могу быть счастлив где угодно! Они — источник моего вдохновения, с ними легко общаться. Хотя порой в окружении женщин я чувствую себя неуверенно. Даже если женщина много моложе меня, я могу чувствовать в ней старшую сестру. Моя мать была сильной женщиной, она безумно меня любила. До сих пор я страдаю «материнским комплексом», который проявляется только в обществе женщин, и это повергает меня в глубокое отчаяние.
Однажды, кажется это было во Франции или в Италии, журналист спросил меня, испытываю ли я сожаления, угрызения совести или чувство вины, если отношения плохо закончились. Я думаю, что должен был ответить, что все женщины, которых я оставил, подкарауливают меня где-то за углом или поджидают в городском саду с отравленным рисовым шариком.
Как бы то ни было, я не испытываю доверия к большинству женщин, которых встречаю. Я знаю, что слишком часто во мне их привлекают моя известность, мой образ, моя популярность как Бита Такеши и Такеши Китано, мои деньги. В любом случае, я прекрасно понимаю, что если завтра всё потеряю, то смогу вернуться к жене. Другого выбора у меня нет.
Как только я появился на экране и стал популярен, для многих людей я превратился в Такетяна, весёлого и доброго телевизионного персонажа.
В середине 1980-х годов я снискал немалую известность. Возможно, успех вскружил мне голову.
Внезапно произошёл случай — по правде, я предпочёл бы его избежать, — после которого многие ополчились на меня. В 1986 году я руководил многими телепрограммами. Одну из них, «Банду шутников», я планировал вплоть до мельчайших деталей. У меня не было выбора, приходилось участвовать во всех стадиях подготовки программы, я не мог её провалить. Работа полностью меня поглотила. Именно тогда случился тот самый инцидент со скандально известным журналом «Фрайдей», о котором вы, вероятно, уже знаете.
История с «Фрайдей» наделала в Японии много шума.
9 сентября 1986 года Такеши Китано вместе с десятком помощников устроил бучу в редакции этого журнала, который выпускался в Токио издательским домом «Коданся».
Я решил набить морду папарацци, который заснял одну мою знакомую. Больше всего меня разозлила грубость, с какой репортёры «Фрайдей» расспрашивали мою приятельницу, которая была самой обычной молодой женщиной. Она отказалась отвечать на их вопросы, но журналисты продолжали настаивать, попробовали физически надавить. На страницах журнала они представили её моей любовницей.
Самое ужасное, что моя знакомая едва не подверглась нападению со стороны репортёров. Их поведение меня взбесило. Когда я в таком состоянии, ко мне лучше не приближаться... Пошлость этой статейки меня шокировала. Сначала они сделали фото, словно украли у меня что-то, затем опубликовали его в журнале, приписав абсолютно лживую историю. Я был в такой ярости, что решил лично пойти в редакцию и разобраться. Правда, со мной было несколько приятелей, мои ученики и коллеги. Сказать, что наше разбирательство наделало шума, — ничего не сказать.
Как в жизни, так и в работе, Китано никогда не бывает один. Одиночества он не выносит. С 1983 года его окружает свита, насчитывающая около тридцати верных «слуг». Они все работают на продюсерскую компанию Китано, возглавляемую его близким другом Масаюки Мори. Именно Мори принадлежит идея называть окружение Китано Гунданом, отрядом Такеши. Многие из них известны на телевидении как талантливые партнёры Бита Такеши, да и просто как популярные артисты. Китано всегда в обществе единомышленников. Большинство родом из бедных семей и не имеют практически никакого образования. Однако далеко не все из «свиты» Китано пришли из телевизионной среды: один из них, к примеру, в прошлом мастер по приготовлению суши. В какой-то мере Китано относится к ним как к членам семьи. Их связывают не только профессиональные, но и личные отношения, которые удивляют Запад, где подобное не принято: Многие последователи называют его «Тоно», что буквально означает «господин». Когда в конце 2007 года от Китано ушел Кикути, который не только снимался у него в «Куклах», но и был одним из приближённых в течение десяти лет, окружение Китано было потрясено этим поступком.
Придя в редакцию, мы не удосужились даже поздороваться. Мы устроили настоящий погром, залив все столы пеной из огнетушителей.
Но уверяю вас, собой я не гордился. В Японии немногие приняли мои публичные извинения. Тем не менее, даже если публике не понравился метод моей, пусть и жёсткой, мести, казалось, что большинство людей на моей стороне. Многие готовы были понять мой гнев, но не все принимали мою реакцию. Как ни странно, теперь, когда прошло время, я больше не испытываю враждебности к папарацци. Я понял, что злиться бесполезно. Месть придётся искупить.
Та глупость стоила мне неприятностей с полицией и правосудием. Я был задержан на двадцать четыре часа. Видели бы вы лица полицейских! Он были удивлены и раздосадованы, увидев меня. Они спросили, моя ли была идея напасть на редакцию журнала «Фрайдей». Естественно, я взял всю вину на себя. Не могло быть и речи о том, что кто-то будет отдуваться вместо меня. Покончив с формальностями, полицейский попросил у меня автограф.
Позже в своих книгах Китано, изменив хладнокровию, признался, что был готов «убить собственными руками» любого из тех двенадцати в редакции журнала...
Тем не менее все участники вторжения были осуждены. Каждому из нас инцидент обошёлся в шесть месяцев условно, что повлекло за собой профессиональное взыскание. Лично мне официально запретили появляться в эфире в течение полугода.
Наказание было суровым. В Японии жестко борются с любым проявлением физического насилия. На самом же деле история с «Фрайдей» надолго отравила мне жизнь.
Кроме того, в результате разразившегося скандала мне пришлось расстаться с женой. По иронии судьбы через пару месяцев другой скандальный журнал раскрыл личность девушки, с которой у меня был роман. Я был ею просто очарован, ради неё я бросил пить и ухаживать за другими женщинами. С женой мы жили в разных местах, но официально не разводились. Позже нам удалось наладить отношения.