Когда предпоследний секретарь парткома так и не сумел сосватать безалкогольную свадьбу, Полоскин почувствовал себя на грани срыва. Он последним усилием воли взял себя в руки, поправил галстук и решительно запер дверь на ключ.
Нижний ящик стола плавно поехал вперед, и журналист достал плоскую бутылочку с янтарной жидкостью.
Полоскин даже удивился, что голос его звучал как-бы со стороны и интонации его были не менее властными, нежели в голосе Ответственного Работника. Он снова терроризировал телефон, но на сей раз выяснял совсем другие обстоятельства.
- Значит, говоришь, телегу в партком накатала? На каком месяце? Всего на третьем. Это хорошо. Под фатой видно не будет. Нет, это я не тебе. Значит, слушай, срочно вызывай его к себе в кабинет и воспитывай, пока я не приеду.
В кабинете секретаря парткома Сталепромлитейного завода имени Ворошилова переминался с ноги на ногу молодой человек среднего возраста.
- Учти, Понькин, мы с тобой цацкаться не будем, - продолжал воспитательную беседу уже уставший секретарь, - твои штучки давно коллективу поперек горла стоят. Все помнят, как ты прогуливал, как из вытрезвителя бумага пришла. А кто на демонстрации транспорант со словами вождя уронил? Да за такое прежде... А теперь ты лучшую штамповщицу-разливщицу из строя выводишь!
Секретарь посмотрел на молча присутствующего при беседе журналиста и продолжил:
- В общем так, Понькин, терпению коллектива пришел предел. И тебе придется отвечать за свои поступки.
Слесарь Понькин не выдержал и улыбнулся.
- А, так ты еще и смеешься? - взревел секретарь парткома, меняя материнский тон на комиссарский, - ты за свои штучки билет на стол положишь!
- А у меня его и нет! - нагло вставил реплику в воспитательную беседу обвиняемый.
Ростислав понял, что аргументы секретарь исчерпал, а Понькин все равно не созрел до свадьбы.
- Послушайте, Понькин, - устало произнес Полоскин, - вам это еще не надоело? Пора бы остепениться, такой солидный человек...
- Он у меня в отпуск зимой пойдет! - не к месту вмешался секретарь.
- Ну зачем же так? Товарищ Понькин понимает, что положение нужно исправлять. Вы ведь любите эту девушку, да?
Слесарь Понькин невыразительно пожал плечами и сказал:
- Три раза всего любил, а такие неприятности.
- Товарищ Понькин, вам что, содержать жену зарплаты не хватает?
- Будь спок, - по-народному ответил слесарь, - на это дело у нас всегда найдется. А Нинка больше стакана за вечер не засосет.
- Так в чем же дело?
- А где мне семью молодую строить? В общаге, что ли? Так из нее потом только в квартиру на Таирова выход уперед ногами.
- Вы давно состоите на квартирном учете? - проявил человеческое участие журналист.
- Аж восемь лет, - громко сказал Понькин, а секретарь тут же его поправил:
- Всего восемь лет. Вон Федюнин из прокатного двадцать восемь на учете состоит, а все равно женился.
Полоскин о чем-то задумался и протянул:
- А если, товарищ Понькин, в виде исключения мы бы подумали насчет однокомнатной...
- Тогда бы и я подумал, - тут же сообразил Понькин.
- Это был бы такой почин! - обратился журналист к багровеющему секретарю парткома. - «Новой заводской семье - отдельную квартиру».
Секретарь парткома мотал головой, как бык перед бойней. Он знал, что в таком случае заводу некогда будет работать - вместо трудовых рекордов пойдут одни с свадьбы. А хозспособом МЖК строит кооператив на паях с кем-то уже год, но еще не построил даже привязки дома к местности.
- В виде исключения, товарищ секретарь, можно просто предоставить квартиру передовику производства. Так сказать, поощрить его энтузиазм...
- Это насчет Нинки? - теперь не к месту высказался слесарь.
- Подумайте, товарищ секретарь, - твердо сказал Ростислав и, вскинув глаза вверх, добавил, - там вас поддержат.
- А что? - откликнулся на движение глаз Полоскина секретарь. - Парень хороший. Можно сказать - золотой-На таких наш завод держится. Ударник труда. Всего раз в вытрезвителе еще до Указа побывал. На демонстрации всегда в первом ряду с транспорантом. И главное - готов отвечать за свои поступки.
- Значит, свадьба завтра? - спросил журналист Понькина.
- А квартира? - ответил слесарь.
- Свадьба будет в новой квартире, - пообещал Ростислав. И добавил: - Подожди меня в коридоре.
Когда Понькин вышел, Ростислав в приказном порядке бросил секретарю парткома:
- И чтоб квартира была как следует отремонтирована. Соки, воды и прочие цветы - задача профсоюза.
- А где я возьму квартиру? - ошарашенно спросил секретарь парткома.
- Вот вызовет завтра Ответственный, так ты со своим директором вмиг из ведомственного жилья вылетите. Ишь, устроились. Сами в хоромах, а рабочему человеку однокомнатная - проблема. Наша пресса всегда стояла и стоять будет на страже интересов трудящихся, - резко закончил журналист.
- Что-то придумаем из директорского фонда, - пообещал секретарь парткома, который и без напоминаний Ростислава хорошо знал, как может повести кадровую политику Ответственный.
- Понькин, зайдите обратно, - властным голосом позвал Полоскин слесаря, внимательно подслушивавшего с той стороны двери.
- Поздравляю вас, - энергично тряс руку Понькина журналист, - желаю больших успехов в вашей семейной жизни. На свадьбу хоть позовете, хе-хе?
- А как же, - возбужденно ответил слесарь, предвкушая радости жизни в браке и угадывая размеры своей будущей квартиры.
- Поздравляю, Понькин, - поднялся со стула секретарь. - Такая специалистка тебе досталась.
- Вы представляете, друзья, как это здорово, - радостно нагнетал атмосферу всеобщего воодушевления журналист, - комсомольско-молодежная свадьба в новой квартире. Первая безалкогольная свадьба в нашем городе. .
- Какая, какая? - зло перекосил рот только что счастливый Понькин. - Повтори это оскорбление еще раз...
Только через час Понькин капитулировал перед мощным напором советской журналистики. Единственным условием, о которое разбивались все уговоры и доводы, была компенсация морального ущерба новобрачного. Двухкомнатная - и точка! И с этой точки Понькина не сдвинул бы даже Ответственный, на которого Понькину в отличие от журналиста, директора и еще очень-очень многих людей было даже совсем наплевать.
- Значит так, первый день потерпишь... - объяснял Ростислав.
- В войну и не такое выдерживали, - поддакнул секретарь.
- ...а потом, - продолжал журналист, - хоть залейся. Два ящика водки - премия от завода...
- И бутылка «Портвейна», - выбивал дополнительные блага слесарь.
- Сам купишь, - резко оборвал секретарь парткома, -нечего государство разорять.
Легче всего было договориться с ЗАГСом. Потом Полоскин позвонил подполковнику Васе и приказал срочно разыскать платье со старорежимным названием «подвенечное». Фотограф требовал, чтобы невеста была в шикарном наряде. Некоторые на его фотографиях себя только по одежде и узнавали. Подполковник обыскал склад конфискованных товаров, но не нашел фирменной спецодежды. Через час домой к спекулянту, вывесившему объявление на столбе «Продается свадебный наряд (США) любого размера, можно напрокат», выехал тоже наряд, но только милиции.
- Петушинский, - орал в трубку несколько уставший журналист. - Фамилия жениха Понькин. Невесту зовут штамповщица-разливщица Нина. Секретарь парткома - Дормидонтов...
Свадебный стол в воняющей свежей краской квартире ломился от бутылей с березовым соком, бутылок с лимонадом и кастрюль с компотом. Жених со съехавшим набок галстуком обнимал невесту в прекрасном американском платье. Фотограф прыгал вдоль стола, как какаду по ветке. Гости уже второй час сидели чинно-спокойно, словно в первые минуты поминок, и бросали скучные взгляды на секретаря парткома.
- ...А все-таки прекрасный обычай появился у всего советского народа, благодаря почину нашего завода, -продолжал он свою речь. - Навсегда ушло в прошлое проклятое пьянство благодаря неустанной заботе нашей родной партии и лично товарища Бре... То есть, правительства. А то и верно, товарищи, сколько можно терпеть? После праздников - весь город в винегрете. За здоровье молодых. Горько, как говорится!
Бокалы с лимонадом взметнулись вверх, и счастливая невеста толкнула в бок жениха, который задумался над тем, что потолок все-таки нужно побелить заново. Гости с отвращением глотали непривычный напиток и ощупывали бутылки, спрятанные под одеждой. Свадьба все-таки...
Полоскин допил шестую чашку кофе и поставил точку в статье под двумя рубриками «Социалистическому обществу - новые обряды» и «Работай, почин». Он откровенно зевнул, обозначая последний абзац, и с наслаждением потянулся. Хотел было налить рюмку, но передумал. Еще не хватало, чтобы Петушинский унюхал запах своего любимого напитка.
Поэт зашел в кабинет со следами губной помады от поцелуя музы на лбу. Толстая пачка бумаги, изъеденная машинописью, топорщилась у него под мышкой.
- Ты не представляешь, как это было тяжело, - откровенно признался он Ростиславу, - даже хваленый Пушкин не создал бы такую поэму всего за одну ночь.
Полоскин не возражал, а лишь довольно кивал головой.
- Так как насчет характеристики? - закончил разговор о поэзии Петушинский.
- Будет тебе характеристика, - еще раз пообещал Полоскин и чуть было от усталости не кинул рукопись в корзину, предназначенную для творчества Петушинского, но вовремя спохватился и нежно погладил титульный лист с заголовком «Подлинный праздник новобрачия. Эпическая поэма с прологом и эпилогом. Автор - лауреат районного конкурса «Алло, мы уже нашли таланты" поэт В.Петушинский».
Ростислав пламенным взглядом в красных от бессонной ночи глазах намекнул Петушинскому, что он может идти отсыпаться, а сам стал быстро накручивать телефон фотографа.